Книга Скандал с Модильяни. Бумажные деньги - Кен Фоллетт

– Сэмми, я объяснил Уилли, что мы пока не одобрили сценария окончательно и все еще раздумываем над ним, так сказать, рассматриваем со всех сторон.

Раскин кивнул.

– Но я подумал, что нам в любом случае неплохо было бы встретиться. Можем поговорить о любых недостатках, которые вы видите в тексте сценария. А мне, естественно, интересно выслушать ваши идеи по этому поводу.

Саманта тоже кивнула в ответ, собираясь с мыслями.

– Мне в целом все нравится, – сказала она. – Идея хорошая, а сценарий прекрасно написан. Порой даже смешно. Скажите только, почему вы убрали песни?

– Их язык не вписывается в стилистику задуманного нами фильма, – ответил Раскин.

– Положим. Но ведь вы могли заменить их, написав новые стихи и поручив известному композитору, работающему в стиле рок, создать мелодии.

– А это неплохо придумано, – отозвался Раскин, глядя на Саманту с несколько удивленным уважением.

Она продолжала:

– Почему бы не превратить шута в бесшабашного поп-солиста, по характеру похожего на Кита Муна?

Джо поспешил с пояснениями:

– Уилли, она имеет в виду ударника из известной британской группы…

– Я знаю, – перебил Раскин. – Мне по душе это предложение. И я начну работать над его осуществлением немедленно.

– Не спешите, – сказала Саманта. – Это всего лишь мелкая деталь. А для меня у фильма существует гораздо более значительная проблема. Это всего лишь хорошая комедия. И точка.

– Простите, но в чем же здесь проблема? – спросил Раскин. – Я, видимо, не до конца улавливаю смысл ваших слов.

– Как и я тоже, Сэмми, – поддакнул Джо.

Саманта нахмурилась.

– Боюсь, что мысль еще не совсем четко оформилась у меня самой. Дело, как мне кажется, в том, что фильм никому и ни о чем не говорит. В нем нет авторской точки зрения, он не содержит никакого урока, не предлагает по-иному взглянуть на жизнь – вот о чем речь, понимаете?

– А как насчет той точки зрения, что женщина может выдать себя за мужчину и успешно справиться с мужским делом? – попытался спорить Раскин.

– Это прозвучало бы революционно в шестнадцатом столетии, но сейчас далеко не ново.

– Кроме того, в фильме пропагандируется терпимость к гомосексуальности, что можно считать до известной степени вопросом образования и воспитания аудитории.

– Нет, нельзя, – с напором сказала Саманта. – В наши дни даже на телевидении считается допустимым упоминание о гомосексуализме. Не говоря уже о шутках на эту тему.

Раскин выглядел теперь несколько раздраженным.

– Давайте начистоту. Я не вижу, как высокие идеи, которых вы ищете, могут вписываться в контекст легкой коммерческой комедии, какую мы хотим снять.

Он прикурил вторую сигарету подряд.

Джо откровенно расстроился:

– Сэмми, детка, это всего лишь комедия. Ее предназначение заставить зрителей смеяться. А ты ведь давно хотела сняться в комедии, не так ли?

– Да. – Саманта посмотрела на Раскина. – Простите, что так раскритиковала ваш сценарий. Позвольте мне еще немного поразмыслить над ним.

Джо подхватил:

– Дай нам несколько дней, Уилли, хорошо? Ты же знаешь, насколько я хочу, чтобы Сэмми сыграла в твоем фильме.

– Разумеется, – сказал Раскин. – Нет никого, кто бы лучше подходил на роль Виолы, чем мисс Уинакр. Но ты же сам все понимаешь: у меня хороший сценарий, и я хочу начать работу как можно скорее.

– Предлагаю простой вариант. Почему бы нам не встретиться для нового разговора через неделю? – сказал Джо.

– Договорились.

– Джо, – обратилась Саманта к своему агенту, – есть другие проблемы, которые я бы хотела с тобой обсудить.

Раскин поднялся.

– Спасибо за то, что уделили мне время, мисс Уинакр.

Когда он удалился, Джо раскурил погасшую сигару.

– Надеюсь, ты понимаешь причины, из-за которых все это меня очень беспокоит и выводит из равновесия, Сэмми?

– Да, понимаю.

– Добротных сценариев сейчас вообще днем с огнем не сыщешь. Но ты дополнительно осложняешь мне жизнь, дав указание найти для тебя непременно комедию. И не просто комедию, а современную, которая привлечет в кинозалы молодежь. Я из кожи вон лезу и нахожу именно то, что тебе надо, с прекрасной ролью для тебя самой. Ты же начинаешь жаловаться, что в ней не хватает некой морали, призыва, адресованного человечеству.

Она встала, подошла к окну и стала смотреть на узкую улочку Сохо. Посреди нее припарковали фургон, заблокировав дорогу и создав транспортную пробку. Один из водителей вышел из своей машины и на чем свет стоит проклинал шофера фургона, но тот пропускал ругань мимо ушей, продолжая выгружать коробки с бумагой, предназначенные для какой-то конторы.

– Только не пытайся мне внушить, что какая-то идея должна присутствовать в одних лишь авангардистских пьесах, которые ставят во внебродвейских театрах, – сказала она. – В фильме тоже может содержаться некая философская мысль, и она отнюдь не помешает ему стать успешным с коммерческой точки зрения.

– Такое случается редко, – заметил Джо.

– «Кто боится Вирджинии Вульф?», «Полуночная жара», «Детектив», «Последнее танго в Париже».

– Но ни один из этих шедевров не имел такой кассы, как «Афера».

Саманта отвернулась от окна, нетерпеливо покачав головой.

– Плевать на кассу! Зато это были отличные фильмы, в которых стоило бы сняться любому актеру.

– Я скажу тебе, кому отнюдь не плевать на кассу, Сэмми. Продюсерам, сценаристам, операторам, ассистентам режиссеров, владельцам кинотеатров, прокатчикам и даже девушкам, которые показывают зрителям их места в залах.

– Ну, конечно, – устало кивнула она, вернулась к своему креслу и тяжело опустилась в него. – Ты не мог бы попросить нашего юриста кое-что для меня сделать, Джо? Мне нужно составить текст формального соглашения. Есть девушка, работающая у меня горничной. Я хочу помочь ей получить образование в колледже. В контракте должно говориться, что я обязуюсь платить ей тридцать фунтов в неделю в течение трех лет при условии ее непременного обучения и работы на меня только во время каникул.

– Задание принято, – он делал краткие пометки в блокноте, лежавшем на письменном столе. – Это весьма великодушно с твоей стороны, Сэмми.

– Дерьмо собачье! – Ругательство из ее уст заставило Джо удивленно вскинуть брови. – Она собиралась остаться дома и работать на фабрике, чтобы прокормить семью. Между тем у нее достаточно способностей для поступления в любой университет, но только родным не выжить без ее заработка. Стыдно получать такие огромные деньги, какие платят нам с тобой, пока в мире есть люди, подобные ей. Ей-то я помогу. А кто поможет тысячам других подростков, оказавшихся в схожем положении?