Книга СС. Орден «Мертвая голова» - Хайнц Хёне

Вот гиммлеровский орден избранных – это другое дело. И с 1929 года они потянулись в СС. Первая волна новообращенных включала ветеранов, которые не хотели и не могли вписаться в мирную жизнь. Среди них были известные личности, такие, как Бах-Целевски, ставший организатором СС на границе с Австрией, барон фон Эберштейн – руководитель СС в Саксонии, или фон Воирш – глава СС в Силезии.

Экономический кризис породил вторую волну кандидатов в СС. На этот раз пошли бывшие военные, которые попытались ногой открыть дверь в нормальную жизнь, но потерпели неудачу в жестокой конкуренции свободной экономики. Став банкротами, они решили надеть эсэсовскую форму. К примеру, Фридрих Вильгельм Крюгер пытал счастья как коммивояжер, Карл Вольф был хозяином рекламного агентства, доктор Оберг владел фирмой по импорту бананов.

Теперь, имея у себя в СС так много бывших добровольцев, Гиммлер мог прищемить нос любому партийному функционеру, возражавшему против его кампании по расширению СС. Он продолжал колесить по Германии, отбирая себе новую элиту. Когда он объявил в Гамбурге, что намерен создать там соединение СС из 500 человек, то гауляйтер Кребс возразил, что во всем Гамбурге едва ли наберется 500 нацистов; Гиммлер бросил надменно, что его не волнуют обстоятельства, людей надо найти – только это и имеет значение. Тем временем его бывший наставник Рем успел поссориться с Гитлером и отправился в Боливию в качестве немецкого военного инструктора. В январе 1930 года Гиммлер писал ему: «Ряды СС растут, и их численность к концу квартала достигнет 2000». Он также добавил, что с каждым месяцем условия принятия в СС ужесточаются. С января 1929 года по декабрь 1930-го число эсэсовцев увеличилось с 280 до 2717 человек. Рост шел так быстро, что Гиммлер наконец почувствовал себя достаточно сильным, чтобы прибегнуть и к вербовке в рядах СА, чего прежде делать избегал.

В штурмовых отрядах по-прежнему служили бывшие добровольцы, которые были не прочь перебраться в СС. Пфеффер, командующий СА, заботился о том, чтобы ни один из его подчиненных не переметнулся к Гиммлеру. Еще в 1926 году он распорядился, чтобы эсэсовцы всегда тесно координировали свои действия со штаб-квартирой СА. На практике это означало, что СС не имели права действовать самостоятельно, а в совместных акциях их подразделения подчинялись командирам штурмовиков. Особенно строго Пфеффер следил за вербовкой в СС, опасаясь, что «СС оттянет всех потенциальных командиров и тем самым задушит СА». Но Гиммлера все это не смутило. Он преспокойно стал петь дифирамбы своему ордену в среде штурмовиков и многих отлучил от материнской груди. В связи с этим командующий СА в Восточной Германии написал ему в 1931 году: «Самая серьезная опасность исходит от новых формирований СС, которые продолжают свою вербовку, уводя людей прямо из-под рук, и вдобавок стараются разрушить СА». А в Берлине негодующие штурмовики распространяли анонимные листовки с протестами против СС, обзывая их «личной охраной гражданских господ, живущей за счет СА».

Чтобы предотвратить рост вражды между двумя своими партийными армиями, Гитлер в конце 1930 года сделал Гиммлеру грандиозный подарок – дал организации СС независимость от СА, объявив, что «ни один командир штурмовиков не полномочен отдавать приказы отрядам СС». (Хотя формально еще сохранялось подчинение Верховному командованию СА.) Как бы подчеркивая эту независимость, эсэсовцы обзавелись собственной черной формой (штурмовики продолжали ходить в коричневой). Они надели все черное: фуражки, галстуки, гимнастерки, брюки и обведенную черным свастику на нарукавных повязках. Черная нашивка на левом рукаве арабскими цифрами указывала номер штурма – роты СС.

СС выиграли свою первую войну – войну за независимость. Сверх того, Гитлер разрешил эсэсовцам создать новую структуру. Прежде у них существовала система десятков, то есть в любом отдельном пункте мог существовать отряд в десять бойцов плюс командир. Теперь наименьшей единицей стало звено – шар, от 8 человек во главе с шарфюрером – капралом. Три шара могли составить трупп численностью до 60 человек во главе с труппфюрером, соответствующим командиру взвода в обычной армии. Три труппа – это основное эсэсовское подразделение штурм (рота) под командованием штурмфюрера – капитана. Из трех штурмов состоял штурмбанн (батальон, 250–600 человек) во главе со штурмбаннфюрером – майором. Из 3–4 штурмбаннов формировался штандарте – полк (1–3 тысячи человек) под командованием штандартенфюрера – полковника. Несколько штандарте составляли унтергруппе (или абшнит) – бригаду, под командованием оберфюрера – генерал-майора. Несколько унтергруппе формировались в группе (оберабшнит) – дивизию (или округ), во главе с группенфюрером – генерал-лейтенантом.

Новая эсэсовская армия существовала, конечно, только на бумаге: кадров Гиммлеру не хватало. Но Гитлер предоставил ему возможность роста. Правда, он запретил эсэсовцам в дальнейшем вербовать людей из СА, однако возложил на командиров СА обязанность поставлять кандидатов для местных подразделений СС (с целью укомплектования до ½ состава). Условие, что для СС требуется «отборный персонал», пришлось штурмовикам особенно не по вкусу. Более того, местные штурмбаннфюреры получили право отвергать неугодных кандидатов. Причина такого благоволения Гитлера была, по сути, указана в приказе от 7 ноября 1930 года: «На СС возлагаются в первую очередь полицейские функции внутри партии». Сбылась мечта Хаазе о создании в партии тайного охранного ордена.

Гитлер в тот момент имел все основания призвать на помощь свою личную стражу. Его положение было шатким, как никогда. Нацистское движение стало ареной интриг и противоборства. СС и должны были, по мысли фюрера, сплотить партию, укрепить дисциплину, подавить любое неповиновение. А таких случаев в партии было очень много, НСДАП не отличалась однородностью. Она начиналась как партия низших слоев германского среднего класса, затем туда влился ряд радикальных политиков «народнического» лагеря, потом – деклассированные элементы из СА, и, наконец, ею заинтересовались крайне правые политические лидеры и капитаны индустрии. Объединяла их всех только ненависть к демократии и стремление к власти. В партии кипела вражда между лидерами и шли постоянные споры по программным вопросам. Геббельс вообще выступал за то, чтобы «этот мелкий буржуйчик Адольф Гитлер» был изгнан из партии; чуть не на каждом съезде требовал исключения Штрайхера за симпатию к евреям. Грегор Штрассер хотел союза с СССР в борьбе против Версальского договора, но тут решительно возражал Альфред Розенберг, главный антисоветский крестоносец. Нацисты не были едины даже в отношении евреев. Тот же Геббельс говорил: «Этот вопрос не так прост, как можно подумать. Может оказаться, что еврей-капиталист и еврей-большевик – совсем не одно и то же».

Пришлось даже создать арбитражную комиссию во главе с командиром СА Вальтером Бухом для разрешения мелких споров между членами партии.

Но Гитлер умел использовать это противоборство и интриги для укрепления собственной позиции. Будучи посредником между конфликтующими группами, он не только оплачивал правящую клику, но и прокладывал себе путь наверх. Постепенно он становился единственным человеком, способным поддерживать единство партии, но при этом не упускал случая подлить масла в огонь. Во время Нюрнбергского процесса Розенберг признал: «Гитлер намеренно позволял враждующим группам существовать внутри партии, чтобы он сам мог играть роль арбитра и лидера».