Книга Генерал Абакумов. Палач или жертва? - Олег Смыслов

Не знаю уж, когда именно его перевели из ГУЛАГа обратно в НКВД, но, видимо, он оказался способным и растущим фальсификатором и палачом и поэтому после прихода в органы Ежова был назначен начальником УНКВД в Ростовскую область.

Надо полагать, что Абакумов, как и многие другие подлецы, взлетевшие в 1937–1938 годы с головокружительной быстротой вверх по служебной лестнице, сделал свою карьеру с помощью здоровых кулаков и садистских наклонностей, которые по указанию Ежова, а затем Берии с успехом применял против ни в чем не повинных людей.

Я не знал основных этапов головокружительной карьеры Абакумов, но от кого-то из товарищей слышал, что он приложил руку к провокационному делу группы военачальников во главе с Тухачевским. Во всяком случае, я был ошеломлен, когда узнал, что начальник Ростовского областного управления НКВД Абакумов после кровавого разгрома партийных и руководящих кадров Ростовской области стал начальником особого отдела Центра. А затем в числе немногих, начавших свою карьеру при Ежове, с еще большим успехом продолжал ее при Берии. Во время Отечественной войны был начальником СМЕРШ — «Смерть шпионам», переименованного особого отдела, потом заместителем министра госбезопасности — Берии, заместителем министра обороны и, наконец, министром госбезопасности.

Люди подобного типа выдвигались как особо доверенные на руководящую работу в органах, причем им представлялись особые и, по существу, ничем не ограниченные полномочия».

В 30-е годы, когда Виктор Абакумов пришел на работу в Экономическое управление ОГПУ, количественный состав органов вырос, но качественный подбор сотрудников оставлял желать лучшего. Дело в том, что в результате партийных мобилизаций сотрудники ОГПУ были направлены на хозяйственную работу, ослабив тем самым аппарат карательных органов.

Как утверждает О. Мазохин, автор книги «ВЧК-ОГПУ. Карающий меч диктатуры пролетариата», «в это время было проведено изучение материалов Центральной аттестационной комиссии, качественно характеризующих состав центрального аппарата в части его основных отделов… Начальником отдела кадров Булатовым был сделан вывод о необходимости освежения состава сотрудников ОГПУ в целях постепенного «орабочивания» его в большей степени, чем это имело место».

Именно в тридцатые годы, по мнению автора, «создается и постоянно укрепляется Экономическое управление ОГПУ в Центре и его подразделения на местах, которые выполняли главную роль в обеспечении экономической безопасности молодого Советского государства».

Экономическое управление являлось органом, руководящим борьбой с преступлениями, направленными на подрыв хозяйственной жизни СССР.

В том же 1932 году очередной приказ ОГПУ (№ 963/с от 11 октября) объявил перераспределение функций отделения ЭКУ ОГПУ:

1-е отделение — машиностроительная промышленность, топливо, энергетика;

2-е отделение — черная и цветная металлургия;

3-е отделение — резиновая, химическая, строительная промышленность и Госплан;

4-е отделение — военная промышленность;

5-е отделение — легкая промышленность;

6-е отделение — снабжение и кооперация;

7-е отделение — внешняя торговля;

8-е отделение — сельское хозяйство;

9-е отделение — финансы — кредит;

10-е отделение — техническая разведка;

11 — е отделение — техническое.

Например, одним из наиболее важных направлений деятельности экономических подразделений ОГПУ был сбор и анализ информации по экономическим вопросам. В обязанности ЭКУ входило предоставление сведений руководству государства о состоянии экономической жизни страны. Также большое внимание в ЭКУ уделялось созданию сети осведомителей на предприятиях, учреждениях и в организациях.

Служба Виктора Семеновича в ЭКУ ОГПУ действительно не сложилась и его перевели на должность сначала просто уполномоченного 3-го отделения Оперативного отдела охраны ГУЛАГа, а потом на должность оперативного уполномоченного. В ГУЛАГе он прослужил с 1 августа 1934 года по 15 апреля 1937 года. Уполномоченным ровно один год (по 16.08.35 г.). Все остальное время оперативным уполномоченным — один год и восемь месяцев. И все-таки почему?

Воспоминания старого чекиста Шрейдера игнорировать полностью нельзя, хотя, безусловно, в них много неточностей. Однако все, что говорится о слабостях молодого чекиста, соответствует действительности. Так оно и было. Да и было много еще чего…

Правда, на этот счет есть и другие мнения. Автор статьи про Абакумова «На доклады в Кремль он ездил в машине Гиммлера» Е. Жирнов пишет: «Считается, что Абакумову повредила его неумеренная страсть к танцам и женщинам. Коллеги называли его фокстротчиком из-за любви к этому танцу. А в ГУЛАГ его якобы перевели потому, что Абакумов вербовал женщин исключительно в сексуальных целях, а конспиративные квартиры использовал для интимных встреч.

Вряд ли это соответствовало действительности. Большинство оперативников всегда рассматривали женщин-агентов как своеобразную надбавку к жалованью, полагающуюся им из-за вредных условий работы, и за это никого никогда не наказывали. Как рассказывал мне один отставной генерал, в госбезопасности нередко вербовали красивых, но бесполезных в оперативном плане дам, чтобы при случае было чем «угостить» начальство. «Она ж под подпиской! — ухмыляясь, вспоминал старик. — Ни мужу, ни родным ни гугу, полная конспирация».

На самом деле Абакумова подвели вовсе не дамы. Как рассказывал мне знавший его с 1937 года полковник Сергей Федосеев, у Абакумова, как и у многих других людей, не получивших систематического образования, отсутствовали аналитические способности и прихрамывала память. Собираясь на доклад к начальству, он судорожно, шевеля губами, зазубривал относящиеся к делу цифры, даты и факты и все равно не раз попадал впросак. Зато крепкое телосложение делало его незаменимым при обысках и задержаниях. ГУЛАГу человек с такими способностями очень подходил».

Другой автор, А. Тепляков, в книге «Машина террора. ОГПУ-НКВД Сибири в 1929–1941 гг», опираясь на подлинные свидетельства и документы подчеркивает: «Важно отметить, что самостоятельно уйти с чекистской службы было очень непросто. Считалось, что быстрое увольнение неподходящего сотрудника компрометирует принявших его руководителей, поскольку систему покидал человек, уже осведомленный о секретных методах работы. Понимание того, что чекистская работа заключается в вербовках, проведении провокационных «оперативных игр», беспощадном следствии и расстрелах вызывали у начинающих работников психологический перелом. Большая часть соглашалась с предложенной судьбой, остальные пытались сопротивляться. В 30-х годах добровольное оставление «органов» часто стоило партбилета. Так, в 1934 г. практикант Особого отдела ПП ОГПУ по Обско-Иртышской области Я. П. Азаренко несколько недель спустя после зачисления на службу был исключен из партии за подачу заявления об увольнении и «дезорганизационную работу среди молодых сотрудников ОГПУ». Когда курсанты основанной в 1935 г. новосибирской школы НКВД подавали рапорты об отчислении, эти попытки расценивались как «дезертирство с боевого участка классовой борьбы» и решительно пресекались. После соответствующих внушений курсанты забирали заявления и публично каялись на комсомольском собрании в своем «антипартийном и трусливом поступке». Даже болезненное состояние не гарантировало от обвинений в дезертирстве…»