Книга Франция. Начни жить с удовольствием - Анна Волохова

Во Франции же в традиционно мужских кругах (политика, финансы, медицина) назначать на должность женщину – это до сих пор какой-то политический вопрос. Страна еще не дошла до того момента, когда к женщине и к мужчине на руководящих должностях будут относиться безразлично.

А вот, например, врачи. Готова поспорить, что если вы, читатели, вспомните ваш последний визит к российскому врачу, какому угодно, то с большей долей вероятности это будет женщина. Кто ходил к вам домой, когда вы были ребенком? Кого вы вызываете на дом сейчас? Во Франции же медицина – до сих пор очень «маскулинная» среда. Здесь не то что женщину-гинеколога днем с огнем не сыщешь, тут даже бо́льшая часть педиатров – мужчины. Не говоря уже о терапевтах. И отношение к женщинам в медицине какое-то снисходительное. Однажды, когда моя дочка вывихнула ногу, я поехала в детскую больницу Некер. Ее лечил мужчина-хирург. Вокруг него было человек 10 женщин – от стажеров до ассистентов. Каким он был спесивым! Меня поразило, насколько искренне он считал, что умнее всех присутствующих женщин.

Или банковские специалисты. Зайдите в любое отделение любого российского банка. Кто там работает? В основном женщины! Попросите директора отделения. Кто придет? Женщина. Во Франции в отделениях тоже сидят женщины. Но чем выше уровень финансовой сферы, тем больше в ней мужчин. В России же женщины-финансисты встречаются во всех сферах сплошь и рядом – женщины аккуратнее и ответственнее, и им часто отдают самые серьезные должности.

Француженки преследуют одну цель: они хотят быть финансово независимыми. Они вообще большие молодцы и относятся к себе очень требовательно. Даже слишком требовательно. Но эта борьба за независимость часто приводит к тому, что они просто делают гораздо больше, чем мужчины. Раньше мужчины работали, а женщины сидели дома. У всех была своя работа, только у мужчин она, конечно, была интереснее и имела другой социальный статус. Теперь женщины работают, и на них также остается весь дом. Несмотря на то, что во Франции мужчины помогают женщинам дома, все равно по статистике распределения домашних обязанностей женщина тратит на них почти в два раза больше времени в день, чем мужчина (4 часа против 2.30).

Наши девушки очень часто критикуют француженок. Говорят, что они слишком резкие или много нервничают. У меня другое мнение. Я очень уважаю француженок и считаю, что им надо просто памятник поставить. На них невероятно давит общество, и они не всегда выдерживают. Они – настоящие герои. Делают все, стремятся делать еще больше и еще постоянно мучаются, что не делают идеально. Если они не работают, то переживают, что не могут зарабатывать деньги и не самореализовываются. Если работают, то переживают, что мало времени проводят с детьми и что дом не в лучшей форме. При этом защищены здесь женщины гораздо хуже мужчин. Зарплаты у них все равно ниже, чем у мужчин (на 25 %), и работают они меньше (31 % женщин трудятся неполный рабочий день), и карьеру они прерывают, чтобы воспитывать детей (18 % женщин от 30 до 35 лет в 2010 году не работало). В конечном счете все сводится к тому, что пенсия у женщин получается вдвое меньше, чем у мужчин (833 против 1743 евро), при том что выходят они на пенсию позже.

Что мы получаем при разводе? Если пара разведется, вырастив детей, как это часто бывает во Франции, то женщина будет жить хуже, чем мужчина. Таким образом, несмотря на феминизм, несмотря на то, что она очень много работает, женщина во Франции защищена совсем не так хорошо, как мы думаем.

Есть, конечно, другая дорога, на которую тоже вступили некоторые феминистки. Избегать вообще всех мужчин, разводиться, пока дети маленькие, и воспитывать их самой (случай, когда женщина вообще не заводит детей и не выходит замуж, опускаем). Это тоже, конечно, ловушка – эта свобода мнимая, потому что разведенная женщина с детьми все равно в глубине души надеется однажды так или иначе устроить свою жизнь. Дочери феминисток, вышедших из «поколения 1968 года», о которых я писала, уже начали понимать, что теоретическая борьба за права женщин и бытовая борьба за существование редко уживаются вместе. Иными словами, хорошо бороться за независимость, будучи обеспеченной и бездетной. Небогатым же женщинам, которым приходится в одиночку обеспечивать и свою жизнь, и жизнь своих детей, приходится несладко. Их борьба за независимость сводится к элементарному добыванию денег для своих детей – ни на что другое времени не остается. Об этой ситуации, когда женщина сама оказалась в западне собственных представлений о свободе, пишет Фредерик Бегбедер в книге «Французский роман», описывая, как его мама, которая на волне «освобождения» семьи развелась с отцом, когда дети были маленькие, делала по ночам свои переводы, чтобы заработать на жизнь, и переезжала от одного мужчины к другому, таская за собой своих детей.

В России все наоборот. В СССР равноправие мужчины и женщины активно пропагандировалось на государственном уровне. Женщины были эмансипированными, они должны были работать. Безделье не поощрялось, а тунеядство в законодательстве СССР вообще было преступлением. После распада Советского Союза женщины, которые не хотели работать, получили на это законное право, обрадовались и радостно сели мужьям на шею. Женская же независимость окончательно и бесповоротно вышла из моды. Молодые девушки после окончания учебы начинают делать карьеру, но с появлением ребенка многие из них работать перестают. Слово «феминизм» стало практически ругательным, а любые упоминания о правах женщин вызывают у них самих улыбки. Девушки плевать хотели на трудолюбие и независимость, у них нет желания самореализоваться в чем-то очень красивом, они не считают, что нужно обеспечить себя самой, и хотят иметь семью. Когда, наконец, муж возникает, богатый или нет, они радостно выходят замуж и с удовольствием воспитывают детей. Дети, которые проводят время с мамой, развиваются лучше, чем те, которые воспитываются чужими людьми – это уже давно установлено наукой.

Три поколения французских женщин. Бабушки-феминистки, которые боролись за право работать, мамы, которые стремятся и работать, и иметь семью, и внучки, которые ищут самовыражения, потому что работы нет

Я немного писала про три поколения французов в главе о поколении 1968 года. Вы уже поняли, что одному поколению досталось много, другому – меньше, а третье вообще сражается за право нормально жить. Итак, начнем с «бабушек». Это дети женщин, которым дали право голосовать. Это женщины, которым разрешили принимать противозачаточные таблетки. Они пережили сексуальную революцию. Они эмансипировались. И такими эмансипированными и остались. Именно «бабушки» во Франции очень много говорят о сексе. Есть даже книжка, которую написала арт-критик и главный редактор журнала о современном искусстве Art Press Катрин Милле. Называется она «Сексуальная жизнь Катрин М.» и описывает все сексуальные впечатления и фантазии автора. Милле, что показательно, родилась в 1948 году, и, наверное, иностранцам ее книгу читать интереснее, чем французам. Не все, конечно, «бабушки» такие – большая их часть все-таки более «классические». Многие из них хорошо выглядят, красиво укладывают волосы, носят украшения и пользуются косметикой. Есть среди них те, кто сделал очень хорошую карьеру.

Их дочери аккуратнее относятся и к мужчинам, и к себе. Они стремятся выстроить идеальную картину жизни. В отличие от более свободного старшего поколения они ищут стабильность как в работе, так и в личной жизни. У них все должно быть безупречно. Они часто склонны ставить себе слишком высокую планку, и если они ее не достигают, у них возникает фрустрация и разочарование в жизни.