Книга Глаз ведьмы - Василий Веденеев

Бугаи вышли. В комнате появились средних лет лысоватый блондин, одетый в рубашку цвета хаки и потертые джинсы, и высокий представительный мужчина в светлом летнем костюме. Они сели у стола, и высокий, пригладив ладонью пышную, успевшую изрядно поседеть шевелюру, вежливо обратился к Зайденбергу:

— Здравствуйте, Лев Маркович. Или вы будете настаивать, чтобы вас называли Игорем?

— Что вам нужно? — облизнув пересохшие губы, хрипло спросил Лева.

— Во-первых, информацию, а во-вторых — деньги! — Хищные рысьи глаза лысоватого блондина уперлись в лицо Зайденберга, и тому стало не по себе.

— Какая информация? — жалко пролепетал он, сникнув под безжалостным, не обещавшим ничего хорошего взглядом. — Я ничего не знаю! И никогда секретным не был!

— Ладно, не корчи из себя идиота, — бросил человек в светлом костюме. — Если ты нищий и ничего не знаешь, зачем тогда прячешься?

— Кто обещал переправить тебя с деньгами за рубеж? — быстро спросил блондин.

По телу Левы пробежала дрожь, и он вдруг ясно понял: Элка Ларионова и не думала приезжать в Москву! Она как полиняла от его назойливого внимания и неприкрытых угроз, так и не вернется, пока не убедится, что все миновало. А его, словно последнюю дешевку, купили на телефонной подставе, и он, залив бельма спиртным, не разобрал, что к чему, и не скумекал, в какую петлю сунул голову. А теперь эта петелька уже туго захлестнула шею! Остается лишь торговаться за жизнь и, если удастся вырваться, немедленно сваливать из Москвы хоть к черту на рога. Главное — попробовать сохранить деньги: без них он ничто, пустой звук! Но людей придется отдать, тут уж…

— Хафиз, — вздохнул шоумен. От покойного бандита не убудет.

— Так, — кивнул лысоватый. — Еще?

— Там еще один вертелся, кажется, Лечо.

— Ну, дальше, дальше.

— А всем заправлял Сергей Сергеевич. Такой в сером костюмчике, глазки голубые, любил в валютном кабаке «Каштан» посидеть.

— Прогулки по кладбищу нас интересуют мало, — закуривая, предупредил блондин с рысьими глазами. — Хафиз мертв, Лечо — тоже. Жив лишь Сергей Сергеевич. Кто тебя свел с ним, кто помог украсть бабки и поменять документы? Куда и как ты собирался выезжать? Где твои деньги?

— Какие деньги? — вполне искренне изумился Лева. — Когда меня кинули, осталась сущая мелочь, а ее я отдал за квартиру.

И тут же ухватился за эту спасительную находку: да, его кинули Сергей Сергеевич и компания, поэтому денег у бедного Зайденберга больше нет. Нет, и все! Выпить бы сейчас стаканчик, но разве дадут? А внутри все уже горело огнем, и язык стал похож на шершавую терку в пересохшем рту.

— Меня кинули эти гады! Обещали, взяли бабки, а банковская контора оказалась подставной, и я остался голый.

Потом Сергей Сергеевич исчез, меня стали искать мужики с Петровки, пришлось на оставшееся купить квартирку и залечь на дно.

— Лев Маркович, вы не пробовали писать романы? — с иронией поинтересовался мужчина в светлом костюме.

— Говори, кто свел с Сергеем Сергеевичем и где баксы?! — набычился лысоватый. — У меня нет ни времени, ни желания с тобой долго возиться.

— Я все сказал, — всхлипнул Лева, сам себе удивляясь, откуда вдруг у него взялись слезы. Наверное, жить захочешь, еще не так заплачешь.

Блондин примял в пепельнице окурок, вынул из кармана сложенный полиэтиленовый пакет и крикнул:

— Валериан!

Вошел один из бугаев. Зайденберг весь сжался, ожидая, что сейчас его будут бить, но громила лишь пристегнул его еще одним ремнем поперек груди и отступил в сторону.

Лысоватый с рысьими глазами подошел ближе и неожиданно надел на голову пленника полиэтиленовый пакет, туго затянув его на горле. Через секунду Лева почувствовал: удушье сводит его с ума, и закричал что было сил, но от этого стало еще хуже — остатки воздуха вышли из легких, а звук голоса заглушил пакет.

Внезапно пакет сдернули, и Зайденберг жадно задышал, хватая воздух широко открытым ртом, но тут полиэтилен вновь очутился на голове, и удушье опять стало туманить мозг. Какая выпивка, какие сигареты?! Зачем вообще нужны любые, самые красивые женщины и куча денег, если нет даже глотка воздуха и ты должен сейчас отправиться в мир иной!

— Владислав… Владислав Шамрай, — когда блондин вновь сдернул пакет, заплетающимся языком сказал Лева. Черт с ним, с усатым Владиком: он и так имеет до хрена и ему не надевают на голову пакет. А если хочет, то пусть попробует.

— Уже лучше, — удовлетворенно кивнул лысоватый. — А как насчет бабок?

— Не знаю, ничего не знаю. У меня нет денег!

— Слушай, — Леву слегка похлопали по щеке. — Ты должен все рассказать о Владиславе и отдать баксы, а потом можешь пойти на все четыре стороны. Даже если предупредишь своего приятеля, это ничего не изменит. Подумай, а я подожду. Давай, Валериан! Только не кончи его, не то сам займешь кресло!

Блондин отдал громиле пакет и, сделав знак приятелю в светлом костюме следовать за ним, вышел из комнаты. Валериан тут же накинул Леве на голову пакет, и кошмар начался вновь…

— Расколется! — прикрыв за собой дверь, уверенно сказал Борис Матвеевич. — Он уже начал ломаться.

— Пьет-то пьет, а за деньги держится, — усмехнулся Иван Дмитриевич.

— Ты бы тоже держался. Подождем немного, — предложил Борис Матвеевич, удобно устраиваясь на диване. — Включи кофеварку, выпьем по чашечке крепенького, взбодриться хочется.

— Может, лучше сделать ему укольчик? — занимаясь приготовлением кофе, предложил Иван Дмитриевич.

— Не, — мотнул головой шеф. — Сильно пьющий, вдруг крыша поедет? А мне Шамрай нужен и те, кто за ним! Они значительно сильнее, умнее и опаснее этого чиновничка. Я его под наблюдение возьму, пылинки стану сдувать, но все вынюхаю. Все! И Левкины баксы получу.

— Да, если он не солгал, — Иван Дмитриевич подал Борису Матвеевичу чашку кофе и предупредил: — Очень горячий.

— Ничего, холодный кофе это уже помои, — ответил тот. — А от вранья мы никогда не застрахованы. Но Зайденберг не станет лгать: на карту поставлена его жизнь, а у подобных типусов крайне развит инстинкт самосохранения.

— Не менее жадности?

— Более! За жизнь он отдаст все. Кстати, снимай телефонистку и позвони Лоле, пусть сторожит квартиру. Думаю, страдать нашей птичке осталось недолго.

Иван Дмитриевич набрал номер и, услышав в наушнике голос Лолы, не здороваясь спросил:

— Какие новости?

— По-моему, он дозвонился. Собрался и уехал. Обещал вернуться к ужину.

Проститутка докладывала о сожителе отрывистыми фразами, стараясь уравнять сбившееся дыхание: она подбежала к телефону, оторвавшись от увлекательнейшего занятия — поиска денег в большой, роскошно обставленной квартире. О, если бы только ей посчастливилось их найти!