Книга Они найдут меня сами - Александр Литвин

Могла ли она откупиться деньгами? Возможно, могла, и деньги, отданные ею несчастной матери, могли бы быть просто эквивалентом добра, антидотом для отрицательной энергии прошлого. То есть те положительные эмоции убитой горем матери могли бы нивелировать ошибки прошлого. Маленькое счастье одного человека, если оно вызвано действием другого человека, могло выступить противовесом на чаше весов в пользу жизни.

Но почему я смог это все распутать? Я-то кто такой? Почему мне впервые в жизни был дан настолько очевидный знак, что даже посторонний человек увидел и услышал ответ на мой вопрос об опасности. Треск пластиковой бутылки не выходил у меня из головы. Возможно, я здесь тоже всего лишь инструмент мироздания. Тогда встает вопрос, для чего применялась моя интуиция? Для того, чтобы сохранить жизнь этой семье? Может быть, для того, чтобы поставить восклицательный знак в слове справедливость и элементарно убрать из их квартиры опасность? Может быть, именно для этого.

Справедливость, статус кво восстановлен, нужна санация. Я в роли санитара. Ликвидатора последствий аварии. Я не знаю. Несмотря на то что китайская грамота открыла мне глаза на многие вещи, вопросов меньше не стало. Их стало больше. Да, я учусь, и, скорей всего, жизни моей не хватит на то, чтобы повесить себе на грудь значок с надписью «Я все знаю». Похоже, как раз наоборот. Надпись там будет другая. Я не знаю ничего!

Оставался еще один вопрос. Кто этот специалист, который решился на убийство? Кто научил бедную женщину этим действиям и ритуалам, кто использовал знания, реализация которых привела к смерти. То, что такой человек есть, у меня не было сомнений. Я по своему опыту могу сказать: знающий, как лечить, знает и то, как усилить болезнь. Просто мне в голову никогда не приходил вариант уничтожения личности. Нейтрализация — да, сделать человека безопасным — да, сделать так, чтобы понравиться человеку, — да, снизить критику в свой адрес — конечно да! Но убивать-то зачем? Даже просить Бога о наказании кого-то — нельзя. Обратить внимание — пожалуйста, но просить уничтожить — никогда!

Поскольку уровень знаний у оппонента весьма высок, то почему же он не научил женщину, как правильно подойти и попросить те же деньги? Ведь внутри у каждого из нас есть любовь к ближнему, и определенные слова, сказанные в определенный момент, делают эту любовь понятной, и человек, услышав эти слова, всегда пойдет навстречу. Может быть, для меня это элементарные вещи? Может быть. Но для того, другого, похоже, есть только один путь — путь смерти, путь остановки, путь власти. Знания дают власть. Власть — это испытание. Оппонент не выдержал экзамен. Ему приятно видеть в глазах людей не восхищение, а страх.

Да, теперь эта бедная домработница целиком во власти своего «наставника». Теперь ее жизнь — страх. Теперь она знает, что можно убить, и убийство это не подпадает под статью Уголовного кодекса, потому что общество это отрицает, но, с другой стороны, это случилось, и теперь у нее нет сомнений в существовании и Бога, и Дьявола. И она прекрасно понимает, к кому были обращены ее мольбы и просьбы, кому на алтарь она бросила свою эмоцию, подлинную, искреннюю эмоцию мести. Ох, как же ей должно быть сейчас страшно. Но что сделано, то сделано. У нее еще все впереди, не у нее, так у ее сына. Справедливость — штука долгая.

В последнее время я встречал много разных людей, называющих себя колдунами, магами и ведьмами, но настоящих среди них не встречал ни разу. И вот представился случай встретиться с работой настоящего специалиста. Почерк женский. Я решил для себя, что это женщина. Аналитики нет никакой, это женщина, и все. Одинокая, еще не старая, не старше меня. Скорей всего, она хороший практик, но без интуиции. Была бы интуиция, она бы себе такого не позволила. А стало быть, лично мне она не опасна. И это хорошо. Вероятно, судьба преподнесла мне урок не просто так: я с ними буду встречаться, с людьми, не выдержавшими испытания властью, и мне нужно находить противоядие. Не для себя, а для тех, против кого этот человек и ему подобные направят свои знания.

Если они есть, люди с черными душами, то должна быть в них какая-то целесообразность. Разделение на Бога и Дьявола меня не совсем устраивало. Бог есть Творец, и тогда, получается, Дьявол тоже его создание? Но создание со своей функцией и со своими адептами, в виде того человека, который принес в квартиру бутылку с водой.

О, как много мне надо еще знать и уметь. Пока я все время действую эмпирическим путем, методом проб и ошибок, но то, что произошло сегодня, требует максимальной осторожности в работе. Мое внутреннее убеждение было связано с тем, что я с Богом, по крайней мере, я на светлой стороне, а Дьявол с его помощниками и проводниками — на противоположной. Я уже многое умею и многое знаю. Я могу делать как одно, так и другое, но я знаю, что другое делать нельзя, а они что, не знают? Получается, что не знают, и это незнание ставит их заведомо в проигрышную позицию. Или специально идут на конфронтацию? Гордыня. Скорее всего, именно это качество является катализатором процесса.

16

Сон. Он был очень неожиданным. Я уже месяц не видел снов и специально ничего не заказывал. Сон был цветной, очень короткий и очень яркий.

Я шел на лыжах, обычных беговых лыжах, старых, деревянных, с брезентовыми ремешками креплений, в валенках, подшитых моим дедом. Я шел на лыжах из моего детства. Сначала идти было сложно и тяжело, снега почти не было, так, легкая изморозь на земле, но потом снега становилось все больше и больше, скорость моя возрастала, и в какой-то момент я взлетел и увидел сверху долину реки, заваленную снегом, кусты тальника, уходящие к горизонту, и снег, переходящий в синеву неба.

Я проснулся от всепоглощающего восторга, от невероятной радости осознания того, что, оказывается, я могу летать. Я проснулся в квартире на своем надувном ложе, в состоянии блаженства от полета над землей. И не просто над землей, а над той территорией, которая мне знакома с детства, — я узнал эту реку и этот тальник, настолько густой, что там можно было заблудиться. Я исходил эти места вдоль и поперек, но вот теперь я увидел их сверху, с воздуха. Я увидел свою родину, и я летел над ней.

Мне не нужно было никаких интерпретаций этого сновидения. Это хороший сон, и родина моя — это вся страна, это просто знак, что я иду правильным путем. То есть стратегия правильная, а тактика скрыта в деталях. Детали — лыжи, мои старые лыжи, на которых я ходил в детстве, они опять со мной, они не подвели, оторвали меня от земли, и, значит, я не должен менять свои приоритеты, я не должен менять свое мировоззрение как инструмент познания мира, у меня есть мои старые добрые лыжи, которые дадут мне возможность взлететь.

Традиции менять нельзя, категорически нельзя, можно обучиться новому, но оставаться самим собой. Да, сначала было тяжело, почти не было снега, но его становилось больше и больше, и я взлетел. Если рассматривать все с точки зрения моего участия в проекте, да, вначале было сложно, очень сложно, это действительно тяжело, как тяжело идти на лыжах по земле. Ну что ж, будем ждать настоящую зиму и много-много снега — и взлетим!