Книга Академия королевских чародеев - Елена Помазуева

Меня еще раз внимательно осмотрели сквозь светящиеся прорези маски, а потом чародей направился к карете.

Вот тут неожиданно мелькнула мысль: «Сапоги моего мужа, а я хотела с ним развестись. Чем не повод для убийства?» Похолодела от такого предположения, но потом тряхнула головой. Никто не знает, что это сапоги моего первого мужа, так что я буду вне подозрений, тем более труп нашла в присутствии других пассажиров. Главное молчать, что я замужем была за этим трупом и все будет в порядке. Надо же, как моя жизнь быстро меняется! Еще сутки назад была незамужней студенткой, потом замужем сразу за двумя мужчинами, а теперь в разводе с одним и вдова другого.

Может я с разводом со вторым мужем поторопилась?

Дверь кареты была по-прежнему открыта. Чародей своей фигурой занял все пространство и присел, осматривая пространство под лавками. Собравшаяся толпа любопытных вытягивала шеи и старалась хоть что-то увидеть. Иногда срывались фразы, которые заставляли меня холодеть.

— Как он мог под лавкой поместиться?

— Порезали на куски, наверное.

— Кровь бы осталась под каретой.

— Мороз на улице.

— Точно!

— Заморозили на улице, а потом кусками засунули под лавку!

Мутить меня начало неожиданно. И, судя по позеленевшим лицам многих присутствующих, не меня одну.

Чародей долго копался внутри полумрака кареты, а потом стал вылазить, и толпа замерла в ожидании. Коричневая фигура покидала мрачную повозку тем же способом, что и мы до этого с кучером — задом наперед. Потому находку, что держал чародей в руках, видно не было.

Жутковато колыхнулся коричневый плащ на ветру, выхватив фрагменты одежды, и чародей повернулся к любопытным. Толпа дружно ахнула, причем мой голос был вместе со всеми. В руках у чародея были сапоги, получается версия про «порезал на куски» была правильной.

Из одного из голенищ высоких сапог вывалился кусок чего-то красного. Громкий визг нескольких женщин потряс постоялый двор. Кажется двое дам упали на руки ближайших мужчин. Меня стало мутить и я устремилась к забору, подальше от тех жуткостей, на которые добровольно никто не согласиться смотреть.

— Студентка Варас, объясните свой поступок! — рычало на меня из директорского кресла.

Я стояла напротив его стола и любовно прижимала к груди те самые сапоги с квадратной пряжкой. Достались они мне в неравной борьбе с кучером и чародеями.

Как только до моего сознания дошел факт, что красное из сапога, которое выпало — это шейный платок, меня сразу же заинтересовала принадлежность вещей. Если до этого боялась допроса чародеев, то теперь я вцепилась в королевских служащих, требуя у них немедленно разыскать владельца сапог. При этом я старательно игнорировала их вопрос — зачем он мне нужен? Нужен, и все тут!

Кучер держался за сердце и очень не хорошо смотрел на меня, но в наш спор с чародеями не вмешивался, до того момента, как я взяла обещание, что сапоги мне отдадут. У меня мелькнула изумительная идея — разыскать моего первого мужа с помощью этих сапог. Детали пока не продумала. Может, примерять их буду первым встречным мужчинам или еще какая затейливая идея меня посетит. Но вдохновение подсказывало — сапоги надо обязательно забрать!

И тут в нашу такую оживленную беседу, когда я уже выбила себе все права на мужнину вещь, вмешался кучер.

— Сапоги оставил мой пассажир, а значит, они должны остаться у меня! — решительно произнес кучер, отодвинув меня рукой в сторону.

— Это почему еще? — скандальным голосом базарной торговки селедкой осведомилась я у конкурента. При этом уперла руки в боки и покачивалась корпусом, всем своим видом показывая, что просто так от своего уже отвоеванного имущества не откажусь.

— Потому что пассажир придет за своей вещью, и что я ему скажу? Какая-то пигалица забрала ваши сапоги, господин? — сверлил меня взглядом злой кучер.

Вырывая из моих рук уже полученные с таким трудом сапоги, мужчина не подозревал, с кем связался. Магия из ладоней для начала сотрясла воздух, а потом вторым зарядом прошлась ударной волной по земле.

Не хотела я применять магию, но в такой момент, она сама вырвалась и шарахнула со всей силы. Хорошо еще заряд в землю ушел, и снежный вал накрыл кучера вместе со всеми любопытными, подслушивающими наш разговор.

В тот же миг, меня окутала голубая магия чародея, спеленав, как младенца. И вот в таком виде я была доставлена в кабинет к директору с просьбой разобраться со студенткой. Сапоги из рук не выпустила, а потому мой отвоеванный трофей сейчас любовно был прижат к груди. Мужнину вещь я готова была отстаивать и дальше, если вдруг директор будет настаивать отдать сапоги кучеру.

Чародей и мой директор помолчали немного в моем присутствии, а когда королевский служащий вышел, то на меня обрушился рев господина ди Рива. Вздрогнула, осознала, что с помощью магии чародей все рассказал о моем подвиге с каретой и сапогами, но от этого свой шанс получить свободу прижала лишь крепче.

— Я кого спрашиваю?! — рычало дальше из кресла ужасного начальства.

— Элан, что ты так рычишь на всю Академию? — раздался за моей спиной женский голос.

Голос обволакивал, был таким бархатным и тягучим, с какой-то заманчивой ленцой, будто кошачий. Обернулась и увидела совсем девушку, хотя голос был глубокий, грудной. Волосы у госпожи ди Рив вообще были примечательные, полосатые. Одна прядь каштановая, а другая рыжая. Даже те, кто не знал ее, но был наслышан об этой примете, всегда сразу же угадывал ее среди остальных женщин.

— Рея, — проревело снова над кабинетом так, будто само мое имя уже обвинение.

Госпожа ди Рив внимательно меня осмотрела, ненадолго задержав взгляд на сапогах, бережно мной оберегаемые даже от звуковых волн, а потом тем же спокойным, кошачьим, мягким голосом произнесла.

— Хорошая девушка, зря ты так рычишь, — произнесла госпожа ди Рив и присела на один из стульев.

В ее мягкой манере говорить и двигаться сквозило что-то кошачье. Казалось, что не женщина перед тобой, а огромная, ласковая кошка. Только мягкость эта была обманчивой, за ней скрывалась сильная личность с острыми коготками.

По Академии ходили слухи, что госпожа ди Рив, пока здесь училась, заговор против короля раскрыла и главную преступницу арестовала, а потом самолично допрашивала. Вроде с нашим директором тогда познакомилась. Что из этих слухов правда, а что вымысел никто сказать не мог. Только глядя на госпожу ди Рив, не верилось, что эта светская львица могла участвовать в расследовании.

Ее изображения на королевских балах часто изображали в столичных газетах, потому что внешность жены директора была настолько необычной. А так же наши король с королевой благосклонно относились к госпоже ди Рив, что все слухи казались лишь вымыслом. Но про острые коготки я себе напоминала постоянно, чтобы случайно в них не попасть.