Книга Испытание славой - Вера и Марина Воробей

А вот его последние высказывания: «Безусловно, центровой в команде – главная фигура. Я осознаю бремя ответственности, которое ложится на мои плечи в связи с предстоящей юношеской спартакиадой… Я приложу максимум усилий, чтобы кубок остался в Москве…»

Толик брезгливо поморщился. Господи! Какое самозабвенное самолюбование! Точно Нарцисс: смотрит в воду и видит только свое отражение. Не об этом ли недавно говорила мать, не от этого ли пыталась предостеречь Туся? Вот только он не стал ее слушать! Да он тогда и не понял бы ее, так его жажда славы обуяла. И что в результате? С родителями отношения испортил, друзей растерял, тренеру нахамил. А Туся?! Как он мог целый месяц наказывать ее за свои ошибки? Тут же вспомнились слова отца, что человек не только совершает ошибки, но и расплачивается за них. Что ж, вот и пришла пора платить по счетам!

Вначале он сжег папку с вырезками. Чиркнул зажигалкой, уголок газеты задымился, и вот уже нет никаких хвалебных речей, нет никакой придуманной славы, только горстка пепла, глядя на который Толик думал о том, что своими достижениями можно и нужно гордиться, но не хвастаться. И не зарываться! Баскетбол он, конечно, никогда не бросит, в команду обязательно вернется, а будет нужно – и извинится. Есть за что. С этим он вроде бы разобрался. Теперь главное – Туся. Хватит звонить каждый вечер, слушать ее голос и молчать. В голове что-то щелкнуло, от прежней апатии не осталось и следа. Толик упал на пол, прямо возле письменного стола, и стал отжиматься на широко расставленных руках. Норма – сто пятьдесят раз.

«Раз, два, три», – считал он и намечал план действий: контрастный душ, бритье, ужин, любимый Тусин одеколон… Сегодня ему не удалось выполнить норму: на восьмидесятом отжимании он почувствовал усталость, дыхание сбилось, сердце неритмично задергалось в грудной клетке – вот что значит расслабуха. Ничего, это дело поправимое. Теперь его ничего не собьет с намеченного курса.

Через час Толик был возле дома Туси. Он задрал голову, привычно отыскал окна ее квартиры. Ни в одном из них не горел свет. И его охватило легкое чувство досады. Конечно, Туся не обязана сидеть дома, ждать, когда он придет. И все же – где она ходит в такое позднее время? Как Толик и предполагал, дверь никто не открыл. Но в тот момент, когда он собрался уходить, из соседней квартиры вышла Татьяна Ивановна, пенсионерка. В руке у нее было мусорное ведро.

– Ой, Толик! Я испугалась, думаю, кто это тут в потемках стоит? А это ты.

– Я, Татьяна Ивановна. Вот к Тусе пришел, а ее нет.

– Ну, правильно. – Старушка наклонилась, поставила ведро на пол. – Она же в Питере.

– В Питере? – Толик очень удивился. Вчера вечером, когда он звонил, Туся сняла трубку, сказала привычное: «Алло, да говорите же, наконец!» – и вдруг она в Питере. – А когда она уехала? – растерянно спросил он.

– Утром сегодня и уехала. Часов в одиннадцать. Я еще спросила: «Надолго уезжаешь-то в Питер?» А она мне в ответ: «Нет, на недельку, на съемки». А ты, выходит дело, не знал?

– Нет, не знал. Спасибо, что сказали.

Больше Толику незачем было здесь оставаться. Он спустился вниз, пошел домой пешком. Ему захотелось пройтись и подумать. Он мог бы позвонить Лизе или Инне Дмитриевне и узнать у кого-нибудь из них номер Тусиного телефона в Питере, но вовремя сообразил, что телефон здесь ему не помощник. Он должен увидеть Тусины глаза, прочитать в них ответ. Толик прикинул в уме: сегодня шестое, Туся сказала «неделю», значит, вернуться она должна тринадцатого февраля. Интересное получается совпадение: четырнадцатого февраля – День святого Валентина. А может, это не случайное совпадение? Может, это часть сценария, составленного судьбой? Так размышлял Толик, не подозревая, насколько он близок к истине…

12

Еще утром Туся почувствовала, что совершает одну из самых больших глупостей в своей жизни, отправляясь в школу в День святого Валентина. Все равно сегодня никто учиться не будет, все будут перебрасываться «валентинками», обмениваться подарками, мириться и заново влюбляться. Но она за неделю успела соскучиться по одноклассникам, ей хотелось узнать новости, поболтать с Лизкой. А ведь после уроков это будет невозможно, потому что та непременно убежит к своему Кириллу. И потом, что за унылая перспектива валяться в кровати и смотреть телек или слушать музыку? В конце концов Туся пришла к выводу, что каждый человек имеет право совершать глупые поступки – главное, чтобы их лимит не превышал месячную норму.

В школе творилось что-то невообразимое. У Туси создалось впечатление, будто каждая пылинка с самого утра пронизана любовью, не то что ученики! Парни, правда, вели себя настороженно, заговорщически обменивались короткими замечаниями, толпясь в коридоре. И выглядели они обычно, за редким исключением. Зато девчонки все как одна явились при полном параде – косметика, парфюм, новые кофточки, юбочки, джинсики. На их фоне Тусин наряд как-то поблек, хотя все равно привлекал внимание. Она пришла в новом джинсовом сарафане малинового цвета, длина которого была значительно выше колен. Выполненный в стиле пэчворк, он отлично сочетал вельвет в тонкий рубчик и хлопковую джинсу. Бахрома, гофрированная талия и клепки, фиксирующие боковые складки юбки, казались ничем иным, как дерзким воплощением дизайнерской мысли. Итальянская новинка сезона на какой-то миг привлекла внимание девчонок. Они обступили Тусю, стали расспрашивать о съемке, о новых направлениях в молодежной моде, но постепенно интерес к этому вопросу угас, и все вернулись к главному событию дня.

– Тусь, у меня к тебе предложение, только ты не кричи сразу «нет»!

Ну, кричать вообще было бы неразумно на ее месте, тем более на уроке физики. Туся и Лиза не успели толком поговорить. Лиза появилась буквально за несколько минут до звонка. И вот теперь они наверстывали упущенное. Что, в общем-то, было довольно рискованно с их стороны. Во-первых, Кошкина Людмила Сергеевна была завучем, во-вторых, она ревностно следила за дисциплиной на своих уроках, и не только на них, в-третьих, она была женщиной, а у женщин эмоции всегда превалируют над всеми остальными чувствами. Но это подруг не остановило. Тем более день сегодня такой, неуправляемый. Туся уже сделала обзорный отчет о том, как она провела неделю в Питере. Теперь настала Лизина очередь. А та сразу начала с предложений.

– Говори, – выдохнула Туся, едва шевеля губами.

– Сегодня в «Кашалоте» дискотека. Пойдем все вместе? Марк со Светкой присоединятся. Мы так давно не виделись. У нас уже и билеты на всех есть.

Туся вздохнула и мысленно пожалела себя: «Докатилась, Крылова, пятая спица в колеснице».

– Ну что ты молчишь?

– Ты же предупредила, чтобы я сразу не кричала «нет», – попыталась отшутиться она.

– Да перестань. Пойдем, а? Между прочим, это твой собственный горячо любимый метод, – горячо зашептала Лиза. – Вспомни, как ты говорила, что есть несколько отличных способов избавиться от хандры. Пройтись по магазинам, сделать новую прическу и…

– Да не хандрю я вовсе! – неосмотрительно повысила голос Туся. – С чего ты взяла? Я только что со съемок приехала, устала…