Книга Арабская дочь - Таня Валько

— Мириам, черт возьми, ты простудишься! — кричит Малика.

По саду течет небольшая река, а в ней разная живность: муравьи, термиты, тли, мотыльки, пчелы и осы, которых с каждой минутой становится все больше. По течению плывет огромный таракан, которого здесь называют фиником, потому что и формой, и цветом, и размером он напоминает этот плод. Мыши и кроты забираются на фонтан, который сейчас остается единственным местом, не залитым водой.

— Тетя! — Марыся тоже взобралась на возвышение и теперь не знает, как добраться до дома. Оглядывается вокруг в поисках помощи, уже собираясь плакать.

— Я должна тебя стаскивать, Мириам? — Малика, не обращая внимания на насекомых и грызунов, к которым испытывает отвращение, пробирается под струями дождя к ребенку. Хватает девочку на руки, крепко ее обнимает и бегом пускается к дому, повизгивая от удара капель.

Через неделю после шалостей под проливным дождем Марыся заболела, несмотря на горячую ванну и массаж с использованием разогревающего бальзама.

— У меня болят мышцы и спинка, — жалобно объясняет она, лежа в кровати. — И мне как-то плохо и постоянно холодно. Кашляю, трудно дышать.

— Нужно вызвать врача, — твердит Жоржетта, закадычная школьная подруга, которая без Марыси не может обойтись и помогает ей даже во время болезни.

— Я знаю, что нужно делать! — Раздраженная Малика обрывает ее и думает, что не позволит десятилетней засранке ей указывать. — Не давай советов, лучше отправляйся домой, иначе наверняка подцепишь грипп.

— Ну что вы говорите! — смеется девочка. — Никакой это не грипп, это обычная малярия.

Женщины в комнате Марыси каменеют и грозно таращат глаза на Жоржетту, которая открывает им страшную правду.

— К сожалению, должен подтвердить диагноз опытной африканки, — смеется доктор-англичанин и гладит гордую Жоржетту по кудрявым волосам. — Прошу точно выполнять мои рекомендации, и все будет хорошо. Не волнуйтесь по поводу высокой температуры, это естественно. Может дойти даже до сорока градусов.

— И что тогда? — Самира просто трясется от ужаса.

— Можно ли ей принимать прохладные ванны? — спрашивает опытная бабушка.

— Положитесь на старинный бабушкин метод и природное чутье негритянки, и гарантирую, что все будет хорошо. Не паникуйте, девочка здоровая, сильная, у нее прекрасные условия. Через неделю все должно пройти.

— Что, семь дней?! Ведь это невозможно пережить! — Малика подходит к доктору, как бы желая его побить.

— Прощайте, дамы! — Мужчина свысока смотрит на расстроенных женщин и, недовольный, выходит.

Вместе с горячкой девочку охватывает страшная дрожь, и кажется, что у Марыси через мгновение от стука выпадут все зубы. Потом приходит головная боль, а позже — тошнота и рвота.

— Холодно, мне холодно, — сворачиваясь клубочком на мокрой от пота простыне, шепчет Марыся, укрытая двумя одеялами и толстым пледом.

Она все время держит за руку Жоржетту, которая позвонила домой и сообщила родителям, что неделю ее не будет, потому что у нее болеет подруга. Никто этому не удивился и ничего не возразил.

— Госпожа Самира пусть лучше не входит, потому что она только недавно закончила лечение, у нее организм ослабленный. Она может легко подхватить эту заразу, — руководит малолетняя, но достаточно опытная африканка. — Бабушка тоже должна поберечься, она пожилая женщина, и лучше будет, если она наденет масочку и намажется чем-нибудь от комаров. А мы с сестрами посидим, неделя — это недолго. И все жуйте кору хинного дерева, мы в дождливый сезон всегда так делаем.

— Ты хочешь стать медиком? — спрашивает успокоившаяся наконец Малика.

— Это моя самая большая мечта. Я очень этим интересуюсь и хочу что-нибудь сделать для моей страны, ведь не каждому здесь хорошо так же, как мне или вам. Окончу престижную академию где-нибудь далеко, в Англии или в Штатах, и вернусь сюда спасать бедных африканских детей. И женщин тоже.

После этих слов девочка заслужила такое уважение, что вообще могла бы поселиться у ливиек, а во всем, что касается малярии, стала главной советчицей и консультантом. Температура постепенно спадает, и уже через два дня Марыся может немного прийти в себя и поднабраться сил, чтобы выдержать будущие приступы, когда лихорадка ударит с удвоенной силой. Кажется, что болезнь никогда не закончится. Самыми страшными были мигрени и тошнота, мучившие ослабленную девочку. После лошадиных доз лекарств наконец-то появляется проблеск надежды.

— Я голодная, — шепчет Марыся на пятый день, вытирая со лба пот, выступающий от слабости, а не горячки.

— Прекрасно, мой любимый ангелочек! — говорит Малика, у которой от недосыпания под глазами темнеют круги, и обнимает девочку. — Мы быстренько примем душ, а бабушка сделает бульон из перепелок, чтоб подкрепить тебя.

— Да, да, конечно. Я даже заранее все купила, — подтверждает пожилая женщина.

— Жоржетта, можно ее выкупать, не будет хуже? — спрашивает совета у юной знахарки Хадиджа.

— Конечно, я помогу. — Подруга тоже измучилась, даже черный цвет кожи посветлел, а на щечках появился более светлый оттенок.

Марыся так ослабла, что Малика берет ее на руки и несет в ванную.

— Самое худшее позади, — говорит вновь приглашенный доктор. — Видите, не так страшен черт, как его малюют. Каждый год миллионы людей болеют малярией.

— А сколько умирают? — с неприкрытым ехидством спрашивает его Малика.

— Сейчас девочка должна получить долгосрочную реабилитацию, поэтому не вижу для нее возможности в этом году продолжать учебу в школе, — говорит врач, уходя. — Есть надежда, что она не потеряет год, в конце концов, это только начальная школа.

— Я звонила директору. С ее оценками это вообще не проблема. Ее уже перевели в следующий класс, — гордо хвалится Малика.

Как и говорил доктор, выздоровление занимает довольно много времени. У девочки была анемия, приступы мигрени. Тети, бабушка и африканская подруга заботятся о ней двадцать четыре часа в сутки. Сейчас они больше всего должны беспокоиться о том, чтобы болезнь не вернулась: этого выздоравливающая может не пережить.

— Скучно без тебя в школе, Мириам, — жалуется Жоржетта. — Не с кем словом перемолвиться.

— У меня на работе точно так же каждый день, — смеется Малика.

— И у меня то же самое, — подключается Хадиджа. — Разве что со стеной. Хорошо, что есть скайп.

— Перестаньте ныть, — упрекает всех улыбающаяся Самира. — Все у вас хорошо, потому что вы здоровы. Это самое главное — и точка!

Ранний ужин женщины устраивают в саду, потому что уже нет сильных ливней — сезон дождей закончился. Но на всякий случай они включают три большие электрические лампы, привлекающие насекомых; все женщины намазаны средством от комаров и одеты в длинные юбки и рубашки с длинными рукавами. Марыся лежит на раскладной пластиковой кровати, прикрытая тоненьким покрывалом. Одну Дарью трудно удержать в коляске: живой ребенок постоянно подскакивает и дрыгает ножками, смеясь до упаду.