Книга Две тайны, три сестры - Барбара Фритти

– Похоже, он любил ее.

– Да, любил. Очень сильно. Они были такие разные. Мама понимала его так, как я, конечно, никогда бы не смогла. – Кейт помолчала, погруженная в воспоминания. – Так вот. Отец никогда не занимался домом, а когда овдовел, схватился за первую же возможность вырваться на свободу – решил утопить свое горе в океане, отправившись с нами в плавание.

– Так вот как вы отправились в море? Что дальше?

– Сначала мы просто плыли. Почти шесть месяцев. Потом подошло время короткой гонки, мы участвовали и в ней. После нашей первой победы папа хотел все новых – его поведение было похоже на манию, лихорадку. Поначалу он и нас увлек мечтой о больших гонках. Мы были несколько ограничены в возможностях, наша лодка не такая маневренная и мощная, как яхты гоночных синдикатов. Но отец был полон решимости выиграть кругосветную гонку. Кубок Уинстона пришелся на промежуток между парусными гонками Уайтбред и Кубком Америки. Это был другой тип гонки, в ней могли участвовать любители и профессионалы, допускались лодки разных классов. В экипаже должно быть не больше шести человек. Там было еще полно других условий, по которым можно и встроиться в гонку, и вылететь из нее, прочитайте об этом, если хотите подробностей.

– Но вас было только четверо. Почему ваш отец не захотел пополнить экипаж парой здоровенных парней?

Кейт улыбнулась, услышав знакомые слова. Многие предполагали, что они брали дополнительных членов экипажа. В первых сообщениях о гонке предсказывали, что МакКенна закончат состязание последними, если вообще сумеют его закончить.

– Мы были вымуштрованы не хуже заправских матросов, все делали очень хорошо и слаженно, – не без гордости заявила она. – Я думаю, мы доказали, что вполне способны выиграть соревнование и без двух богатырей.

– Хорошо. – Тайлер очень боялся вспугнуть Кейт своим напором. – Что произошло с лодкой после того, как вы вернулись домой? Я слышал, она теперь принадлежит кому-то другому.

– Да. Мы продали ее после возвращения.

– Почему?

Кейт на миг задумалась, подгадывая, как ответить, чтобы ее ответ не повлек за собой другие вопросы.

– Приблизительно по той же причине, что и вы сменили тему своих статей. Одна значительная часть нашей жизни закончилась, – сказала она наконец. – Нам понадобились деньги на нечто более важное.

– На что именно?

– Да так. На разное.

Тайлер постучал носком ботинка по полу.

– Хорошо. Скажите мне, как вы будете себя чувствовать, когда ваша лодка придет в гавань в понедельник?

– Откуда вы это знаете? – резко спросила Кейт, но тут же вспомнила о его встрече в ресторане с сестрой. – Ах да, понятно. Вы виделись с Кэролайн вчера вечером.

– Да.

– Зачем вы пригласили ее?

– Надеялся, что она окажется податливей вас, – честно признался Тайлер.

– И она оправдала ваши надежды?

– Вы уже знаете, что нет. Она была уклончива, как и вы, хотя ее речь гораздо ярче и колоритнее.

Кейт знала, что это правда. Кэролайн всегда могла приложить обидчика, а цветисто ругаться ее учили в юности матросы, так что теперь она могла заткнуть за пояс любую «сухопутную крысу».

– Что еще вы хотите узнать? – спросила она, взглянув на свои часы. – Мне пора собираться на работу.

– Вы когда-нибудь хотели выйти из гонки?

– Да. Но отец был одержим желанием добраться до финиша. Когда мы ступили на этот тернистый путь, никто не знал, что нас ждет. Но никто и ничто не могло его остановить.

– Я думаю, именно поэтому вы выиграли гонку, – предположил Тайлер.

– Хоть в этом мы единодушны.

Воспоминания жестоко ранили ее. Слишком много заключено в той части ее жизни невероятной радости, ужасной боли.

Внезапно поднявшись, она сказала:

– Ну, что ж. Мы закончили.

– Мы только начинаем, – возразил Тайлер, тоже вставая с кресла.

– Если вам нужна еще какая-то информация, пойдите в библиотеку, – посоветовала она.

– Ну, что вы заладили… Я-то думал, лед сломан.

Он улыбнулся, желая смягчить ее настроение, но это не сработало. Боль не отпускала, скрутила Кейт, заставляя вернуться в прошлое.

Неожиданно Тайлер протянул руку и коснулся ее лица. Оно запылало огнем от этого легкого прикосновения.

– Отчего столько боли в ваших глазах? – тихо спросил он, пристально всматриваясь в ее лицо.

– Ничего подобного. Вам показалось. – Кейт хотела отвернуться от него, но не могла разорвать возникшую между ними связь. – Вы изучаете меня?

– Вы изучаете меня, – пробормотал он.

Несколько мгновений оба молчали.

– Это был мужчина? – спросил Тайлер.

– Что? – Оказавшись в плену своей столь бурной реакции на его близость, Кейт потеряла нить разговора.

– Это из-за мужчины вам так больно?

– Нет-нет, – она ответила слишком быстро, чтобы это могло быть правдой.

– Что-то случилось с кем-то из сестер во время гонки? – выдвигал одну за другой версии Тайлер.

– Почему вы спрашиваете?

– Потому что после смерти матери вы опекали девочек, были их защитницей. И если больно им, больно и вам, Кейт. Я прав?

Она испытала облегчение, когда разговор перешел на сестер.

– Я старшая, – ответила она. – Я делаю то, что должна.

– Могу это понять.

– Вот и хорошо. Не расспрашивайте моих сестер, Тайлер. Это будет большая ошибка.

Тайлер устремил на нее долгий, изучающий взгляд. Она восприняла его молчание как согласие.

– Значит, мы понимаем друг друга. – Кейт повернулась, собираясь выпроводить его из комнаты, но Тайлер удержал ее за руку.

– Не так быстро.

Не страх был причиной дрожи, пробежавшей по спине, а невероятное, неодолимое притяжение, но Кейт не могла допустить этого человека ближе, потерять контроль. Она не должна позволить себе увлечься им, довериться ему. У нее есть семья, которую она обязана защищать, не говоря уже о собственном сердце.

– Мы не закончили, – заметил Тайлер.

– Возможно, но я не доверяю вам. Не верю, что вы здесь из-за нашей простой истории.

– А я не верю, что ничего не случилось во время той гонки.

– Думайте что хотите, – резко сказала она. – Я ничего не выиграю от разговора с вами.

– Может быть, ничего не выиграете, но я подозреваю, вам есть что проиграть.

Тайлер понятия не имел, как много… И Кейт отчаянно надеялась, что он никогда этого не узнает.

Прежде чем она успела ответить, в дверь снова позвонили. В ее доме редко бывали посетители, но с вечера они что-то зачастили, и в эту минуту она тоже как никогда обрадовалась неожиданному визитеру. Кейт высвободила руку из его руки.