Книга Недотрога - Барбара Фритти

– Если хочешь, можешь больше не продолжать, – ласково предложил Гейб.

– Собственно, и продолжать-то уже нечего. – Она подавила тяжелый вздох. – Тело Брайана спасатели нашли только на следующий день, в четырех милях от того места, где произошло крушение. На голове у него была открытая рана. Скорее всего, ударился о камень. Официальная версия: сильный удар в голову при падении, после чего он потерял сознание и утонул. Впрочем, никому от этого легче не стало.

– Может быть, легче было ему. Он ничего не чувствовал. Не понимал, что с ним происходит.

– Дай-то бог!

Гейб бросил на Алисию внимательный взгляд.

– И все же я не понимаю! История, которую ты рассказала мне, это типичный несчастный случай, и только. Почему люди винят вас? Почему ты сама винишь себя?

– Выдвигалось много версий о причинах трагедии. Одни говорили, что мы плохо надули плоты, что не проверили их как следует перед тем, как отправляться в путешествие. Что нам не тягаться с крупными туристическими фирмами, организующими такого рода досуг для своих клиентов, что у нас плохое снаряжение, и прочее, и прочее. Многие выражали сомнение в моей компетентности, говорили, что я не вполне квалифицированный проводник, подчеркивали, что отец уже не молод, и, конечно, все в один голос твердили, что это было чистым безумием – решиться на спуск по реке в тех погодных условиях, которые тогда были.

– Ну да! Задним умом все богаты! А ты сама что думаешь?

– Не знаю. Позднее мы действительно обнаружили пробоину в одном из наших плотов. Но, скорее всего, она образовалась в тот самый момент, когда плот налетел на рифы.

– Похоже на то, – Гейб бросил еще один внимательный взгляд на Алисию. – Больше ничего не хочешь добавить?

На ее лице отразилось смятение. Алисия явно прикидывала, как далеко она может зайти в своих откровениях.

– Ничего существенного. Разве что на уровне ощущений. После ленча у меня сложилось впечатление, что Брайан чересчур весел. Да и два его приятеля стали разговаривать громче обычного. Не знаю, что стало тому причиной. Адреналин ли ударил им в голову или что другое, покрепче. Слушали они меня все вполуха, не бросались сию же минуту выполнять мои команды, как это было утром, в самом начале нашего путешествия.

– Думаешь, они пили?

– Спиртное во время подобных спусков категорически запрещено. Но у всех были с собой бутылки с водой. Правда, я не проверила их содержимое. Доверяла. Ведь все парни были моими знакомыми, хорошими друзьями.

– Разве при вскрытии тела патологоанатомы не проводили тесты на алкоголь?

– После гибели Брайана прошло больше суток. Даже если у него в крови и был алкоголь, за это время он успел рассосаться. А потому всей правды мы никогда не узнаем.

– Ты пыталась поговорить с его друзьями?

– Шутишь! Да со мной никто и разговаривать не захотел! К тому же в тот момент я была всецело занята отцом. У него диагностировали перелом ноги сразу в трех местах, трещины на ребрах. Он нуждался в постоянном уходе. Так что у меня попросту не было времени для того, чтобы заняться собственным расследованием. Да я и не представляла себе, с чего начать. С нами тогда на плотах плыл и начальник городской полиции. Вот он затем и вел все расследование. В конце концов гибель Брайана списали на несчастный случай, хотя многие в Ривер-Рок не верят в такую версию.

– По-моему, ты тоже в нее не веришь.

– Я просто жалею, что не могу отчетливо вспомнить все, что тогда произошло. В сущности, я видела лишь малую часть разыгравшейся трагедии. Каждый из нас был занят собственным спасением, мы все были поглощены тем, чтобы любой ценой выбраться на берег. Вот в чем вся проблема. Никто не видел всей картины в целом. У каждого лишь собственный крохотный фрагмент воспоминаний.

– То есть ты хочешь свести все эти фрагменты воедино, сложить головоломку, но не знаешь, с чего начать?

– Точно! Хотя даже сложив головоломку, мы все равно не вернем Брайана.

– Но это поможет тебе преодолеть собственные страхи. Отец ведь не знает, что ты сейчас панически боишься реки, не так ли?

– Нет. – Она подтянула коленки к груди и обхватила их руками. – Во всяком случае, он делает вид, что не знает. Он ведь у нас отчаянно упрямый и признает лишь один способ преодоления страха: если тебя сбросила лошадь, снова карабкайся ей на холку, если под тобой перевернулся плот, верни его в исходное положение и продолжай спуск по реке.

– А его самого после того случая не стали одолевать страхи?

– Не думаю. Он любит реку. Она для него словно женщина, которая дразнит, не подпускает к себе, а он все время добивается ее благосклонности, чувствуя себя при этом сильным и мужественным, словом, настоящим мужчиной. После того как от нас ушла мать, в жизни моего отца была лишь одна-единственная любовь: река.

– Почему вас бросила мать?

– О, это еще одна очень длинная история. Но, мне кажется, я и так сегодня рассказала тебе чересчур много. Теперь твоя очередь.

Лицо Гейба моментально стало каменным.

– Я не могу рассказать тебе, как погиб Роб.

– Почему? Я только что вывернулась перед тобой наизнанку, а ты молчишь.

– У нас с тобой разные ситуации.

– Но скажи мне хоть одно словечко! Пожалуйста! О чем Роби говорил перед смертью? – Страшный вопрос по своей сути. Как только он сорвался с ее уст, Алисии тут же расхотелось знать, каковы были последние слова ее брата. Ведь если Роби заговорил о чем-то очень важном и личном, значит, он понимал, что умирает. А ей была ненавистна сама мысль о том, через какие страдания ему пришлось пройти перед смертью: боль, собственное бессилие, осознание приближающейся смерти. – Не хочешь, как хочешь! – Алисия проворно вскочила на ноги. – У меня еще куча дел! Заплатить по счетам, заказать провизию, договориться с проводниками о новых маршрутах.

Гейб медленно поднялся с земли.

– Алисия! Посмотри на меня.

– Зачем? – Алисия повернула голову и взглянула на Гейба.

– Затем, что Роби хотел, чтобы ты знала, как сильно он тебя любил. А я ему сказал, что тебе это и так прекрасно известно.

Ее глаза налились слезами.

– Ты прав! Я это знала! – Алисия больно прикусила нижнюю губу. – Хочу извиниться перед тобой за то, что наболтала вчера много лишнего. Я отлично понимаю, что ты не мог бросить Роби умирать одного. Просто мне нужно было излить на кого-то всю свою злость, а тут как раз подвернулся ты.

– Я все понимаю, Алисия. К тому же ты ведь не рассчитывала увидеть меня снова. Вполне возможно, даже задавалась вопросом, почему Роби, а не я.

– О, нет! Я никогда не желала тебе смерти, Гейб. Можешь мне поверить! Я была бы счастлива, если бы вы оба остались живы. Но обвинять тебя в гибели брата было с моей стороны верхом несправедливости. Сама того не понимая, я обошлась с тобой точно так же, как обошлись и со мной после гибели Брайана, обвиняя в тех грехах, которых не было на моей совести. Мне очень жаль, что все так вышло. Прости.