Книга Блондин на коротком поводке - Наталья Александрова

Мне внезапно захотелось домой, прочь от этого яркого солнца. Вымыть лицо, положить лед на нос, улечься в прохладной комнате и задернуть занавески. Еще отключить телефон, чтобы не слышать никаких звонков. А потом заснуть, чтобы не вспоминать презрительных глаз Ильи Андреевича и его тихого: «Вон отсюда!»

И он тоже поверил, поверил, что я всю жизнь завидовала Дашке, что втерлась к ним в дом, вынюхивала там все, высматривала, ждала своего часа, чтобы потом, как только представится удобный случай, нагадить Дашке, опозорить ее и семью на весь город.

Больше всего меня задело именно это. Не рыдания и визги Виктории Федоровны, не то, как она меня поносила последними словами, словно торговка на рынке, не взгляды Дашки и ее причитания «за что, Катя, за что, что я тебе сделала…», ни ее несправедливые слова, даже не удар по носу. Нет, больше всего меня задели презрительные глаза старика.

Я застонала в голос и пошатнулась, потому что колени предательски задрожали, и я почувствовала, что расхожее выражение «свет померк в ее глазах» имеет ко мне самое непосредственное отношение. Прислонившись к стенке дома и вцепившись в водосточную трубу, я на мгновение замерла. Труба приятно холодила щеку, глаза мои сами собой закрылись.

— Девушка, вам плохо? — Передо мной стоял невысокий мужичок в районе пятидесяти, самого гнусного вида, и теребил меня за плечо.

— Мне хорошо, — хрипло ответила я, — мне просто замечательно.

Глазки у того типа плотоядно заблестели, очевидно, он подумал, что я пьяная или с похмелья, плохо соображаю и ему может кое-что обломиться.

— Отвали! — решительно сказала я, собравшись с силами. — Отвали от меня немедленно!

Но он все медлил и бормотал что-то, тогда я оттолкнула его, оторвалась от трубы и пошла вперед как могла быстро. Гнусный тип отстал, и это хорошо, а то мог возникнуть скандал, а этого мне совсем не нужно, еще в милицию заберут в таком-то виде…

Собираясь утром к Дашке, я наскоро умылась и причесалась, натянула джинсы и куртку, потому что ранним утром было прохладно, сунула в карман ключи и кошелек, где было достаточно денег. Жизнь научила меня, что с собой всегда нужно иметь некоторое количество купюр на всякий пожарный случай.

Остановилась пятая по счету машина, очевидно, водителям не внушал доверия мой вид. Я сказала адрес, шофер оглянулся на меня подозрительно и попросил показать деньги. Я сунула ему полтинник, он успокоился, но к самому парадному не подвез, мотивируя свой отказ отвратительным состоянием асфальтовой дорожки у дома. У меня не было сил спорить, перед глазами плясали желтые круги, нос болел все сильнее, я мечтала поскорее добраться до собственной квартиры и хотя бы временно отгородиться от всего мира.

Но не тут-то было. При моем появлении со скамеечки возле подъезда поднялась какая-то девица, и я с удивлением узнала в ней Светку Росомахину.

Яркая брюнетка, Светка и одевалась всегда соответственно — цвета в одежде любила сочные, без оттенков, носила все обтягивающее, чтобы подчеркнуть и без того бросающийся в глаза впечатляющий бюст. Сейчас же она выглядела как-то блекло, я отметила это совершенно машинально. Какой-то на ней был серо-буро-малиновый балахон, волосы растрепаны, губы не накрашены, что для нее было раньше просто немыслимо.

Я вспомнила, что и сама-то в данный момент выгляжу не так чтобы очень, и поморщилась, ожидая неизбежных расспросов. Однако Светка повела себя очень странно.

— Привет! — я с трудом разлепила сухие губы. — Ты меня ждешь?

— А кого же еще? — неприветливо заговорила она. — Вот пришла тебе в глаза посмотреть…

— Что случилось? — Мне вовсе не улыбалось торчать тут, возле собственного подъезда, и слушать Светкины бредни. Что это ей вздумалось притащиться сегодня ко мне? Мне сейчас не до нее.

— Что случилось? — закричала Светка. — Она еще спрашивает, что случилось? Это ты, ты во всем виновата!

Меня сегодня так часто обвиняли во всех смертных грехах, что я нисколько не удивилась, услышав ее слова. Значит, до нее тоже дошло… Но все-таки как быстро… Похоже, весь город уже знает, что я украла у великого и ужасного Руденко какие-то очень важные документы.

— Ты-то тут при чем? — я решила поставить Светку на место.

— Ты виновата в его смерти, я знаю! — Она инстинктивно огляделась по сторонам и понизила голос.

Ого, это что-то новенькое! Оказывается, я не только воровка, но и убийца!

— О чем ты говоришь? — вскричала я. — Что ты несешь?

— Я ни на грош не верю, что это была авария! — Светка кричала, но кричала хриплым шепотом, и от этого было еще страшнее. — Филипп очень хорошо водил машину!

Ах, вот оно что! Филипп! В пылу ссоры там, в доме Гусаровых, смерть Филиппа как-то отошла на второй план. Он был убит у них в доме вчера, и Захаров обещал с этим разобраться. Очевидно, он имитировал автокатастрофу, чтобы все подумали, что Разумов погиб в аварии.

Мысли эти промелькнули у меня в голове очень быстро, и я даже не успела удивиться, при чем же тут Светка, кто она Филиппу и кто он ей.

— Это ты все подстроила! — говорила она, и глаза ее бегали с совершенно безумным выражением. — Он рассказал мне, что видел тебя там, у дома Руденко, уже после того, как все ушли! Ты подстроила все так, чтобы подумали на Дашку! А когда Филипп хотел тебя разоблачить, ты его убила!

— Так-таки и убила? — Я жутко разозлилась, от Светки-то я такого никак не ожидала.

— Ну не сама, конечно, наверняка у тебя был сообщник!

Сейчас я понимаю, что сваляла тогда ужасного дурака. Нужно было вцепиться в Светку, притащить ее к себе и расспросить подробно обо всем, что ей известно, в частности, как близко она знакома с Филиппом и что он успел ей наболтать об этом деле. Но я была ужасно зла на весь мир и уж от Светки-то не ожидала таких несправедливых слов, мы с ней были знакомы очень давно и всегда ладили. Ясное дело, сейчас она не в себе, но и я тоже не железная! Ведь это не ее только что обозвали жалкой прихлебательницей, драной кошкой и мерзкой приживалкой, не ее обвинили в воровстве и подлости!

— Дура! — крикнула я. — Не смей подходить ко мне и прекрати орать на всех углах об этом деле, только себе хуже сделаешь!

Светка внезапно удивленно огляделась по сторонам, встрепенулась и пошла прочь, ссутулившись и загребая ногами. Я махнула рукой и подошла к двери. И вот тут, как чертик из табакерки, передо мной возник молодой человек в серой курточке, с невыразительным лицом. Я отшатнулась, парень взял меня за локоть и крепко сжал. Пожатие у него было железное.

— Тихо, — прошипел он, — тихо. Не надо трепыхаться, и орать не вздумай. Сейчас спокойно пройдем к тебе в квартиру и побеседуем там.

Только тут до меня дошло, для чего полковник Захаров вырвал меня из рук озверевшего Дашкиного отца и что шептал ему, отведя в сторонку. Вот почему они так просто выпустили меня из дома Гусаровых. Не могли же они пытать меня прямо там!