Книга Ключ. Возвращение странницы - Патриция Вентворт

– Мисс Браун?

– Мисс Медора Браун.

– А между ними что-то происходит?

– Я тебя спрашиваю.

Дженис совладала с собой.

– С чего ты взял?

– Просто подумал. Ты ничего не знаешь?

– Нет.

– Какие у них отношения?

– Не знаю… никогда не задумывалась. Конечно, они знакомы, но она не бывает у нас.

– Мэдок приходит к тете Софи?

– Да, когда там музицируют… иногда, если не занят. Он очень любит музыку.

– А Медора так музыкальна… – В голосе Гарта прозвучал сарказм.

Дженис встревожилась.

– Что ты имеешь в виду, Гарт? Она прекрасно играет, и у нее хороший голос. Что тут плохого, если они действительно нравятся друг другу? Я никогда об этом не задумывалась.

Он вдруг подался вперед и взял девушку за руку.

– Слушай, Джен. Вчера вечером тетя Софи попросила меня достать из левого верхнего ящика бюро фотографию одной из пинкоттовских девиц, которая родила тройню. В том же ящике она хранит ключ от церкви. Но ключа там не было. Я ничего не сказал, потому что не знал про ключ, а мисс Браун не заметила, поскольку сидела за фортепиано спиной к нам. Вскоре после полуночи я выглянул в окно и увидел в саду мисс Браун в черном кружевном платье, которое она надела к ужину. Может быть, она просто решила подышать воздухом… или выскользнула в Церковный проулок, чтобы с кем-то встретиться.

– Но, Гарт…

– Да-да, она действительно вышла в проулок. Вчера Томми Пинкотт разбил там бутылку с молоком, и мисс Браун подцепила осколок, который я нашел на ковре на лестнице, утром, прежде чем остальные проснулись. Тогда я задумался, с кем она встречалась. Сомневаюсь, что обычный человек пойдет в полночь в Церковный проулок, чтобы насладиться уединением. В середине дознания я обо всем догадался, потому что, когда мистер Мэдок закинул ногу на ногу, я увидел подошву его ботинка, и на ней тоже было стеклышко…

– Гарт…

– Минуту. Когда мы вернулись после дознания, я подвел тетю Софи к бюро, чтобы показать, что ключа нет, хотя мисс Браун поклялась, будто положила его на место. Он лежал в ящике поверх фотографии. Очень неосторожный поступок со стороны Медоры, но, видимо, она переволновалась. Если бы у нее хватило здравого смысла положить ключ под фотографию, никто не усомнился бы, что он все время там лежал, но оказаться сверху он мог лишь одним-единственным способом. Она положила ключ в ящик в промежутке между той минутой, когда отправилась спать, и сегодняшним ленчем. Я подозреваю, что со вторника ключ побывал у кого-то еще, и Медора страшно нервничала из-за этого, поэтому вчера ночью она отправилась за ним. Я слышал, как скрипнула дверь кабинета, когда она выходила, и видел, как она вернулась. Мисс Браун пробыла снаружи не более четверти часа – значит, ходила недалеко. Увидев осколок стекла на подошве Мэдока, я догадался, с кем встречалась Медора, а обнаружив ключ в ящике, понял зачем…

Кровь отхлынула от лица Дженис. Гарт подумал: «Она похожа на маленькое смуглое привидение». В нем мгновенно пробудились удивление и угрызения совести. Девушка уставилась на Гарта круглыми от ужаса глазами и воскликнула:

– О нет! Только не он… он не стал бы! Да и зачем?

Гарт дернул плечом.

– Тому множество причин. Выбирай любую. Он втайне влюбился в Медору и ревновал к Харшу. Совсем как в книжке, но ведь и так бывает. И потом, есть неопровержимый факт: Мэдок – единственный душеприказчик и наследник Харша.

– Гарт, деньги тут ни при чем. Мистер Харш ничего не оставил.

– А кто говорит о деньгах? Он оставил записки, бумаги, формулы. То есть харшит. Харш завещал его Мэдоку. Совесть не позволит Мэдоку выпустить в «измученный мир» «посланца дьявола». Если оставить в стороне денежный вопрос – а убийства совершались и из-за двух пенсов наличными, – тебе не кажется, что возможности удержать в клетке несомненного «посланца дьявола», то есть харшит, для Мэдока вполне достаточно?

Дженис покачала головой.

– Он не мог… не мог!

– Дорогая моя, псих способен на все. Я с легкостью представляю, как Мэдок держит правую руку над огнем и наслаждается болью. У него на лбу написано «фанатик» – ты сама сказала, что он чистейший образец фанатизма. Он сгорит за свои убеждения – а отсюда не так уж далеко до того, чтобы отправить на костер ближнего. Не забывай, что век, породивший мучеников, породил и великих инквизиторов. Сомневаюсь, что между Савонаролой и Торквемадой так уж велика разница…

– Нет… не надо! Какой ужас…

– Конечно. Но это не мое дело. Я здесь, чтобы выяснить правду. Речь не только о поимке убийцы, Джен. Харша убили, как только он завершил последний эксперимент, незадолго до предполагаемой передачи результатов правительству. Преступление совершилось в очень небольшой промежуток времени. Во вторник Харш пришел домой около шести часов. Он позвонил сэру Джорджу, который ждал вестей, и договорился о встрече в среду утром. Меньше чем через шесть часов Харш погиб. Кто знает, насколько его работа была близка к завершению? В нескольких газетах появилась краткая заметка. Никто, кажется, не в курсе, как она туда попала, – обычная невнятная болтовня, никакой дельной информации. О том, как близок Харш к успеху, знали только сэр Джордж и эксперты, которых он сюда привозил, но и они понятия не имели, что последний опыт удался, пока в половине седьмого Харш сам не позвонил. Если знал кто-то еще – то только человек, который находился непосредственно в контакте с Харшем и пользовался его доверием. Все ведет к Мэдоку – коллеге-ученому, живущему в том же доме, доверенному другу…

– Нет, нет!

– А кто еще мог знать?

Она сцепила руки.

– Ты забыл про телефон.

– Хочешь сказать, что кто-то подслушал разговор? Кто находился в доме? Домоправительница, мисс Мэдок, сам Мэдок и ты. Кстати, что представляет собой сестра Мэдока? Она кажется довольно безобидной.

– Так и есть. Добрая, рассеянная, преданная брату… она страшно боится его обидеть.

– А домоправительница?

– Исключено. Сущий агнец.

– Значим, возвращаемся к Мэдоку – если только разговор не подслушала ты. Больше некому, не так ли?

И тут вдруг у Гарта отвисла челюсть.

– Господи, я и забыл.

Дженис с гневным упрямством вздернула подбородок, глаза у нее сверкнули.

– Вот именно. В Борне телефонная линия общего пользования. Любой из абонентов мог взять трубку и услышать, что́ мистер Харш говорил сэру Джорджу Рэндалу.

– Черт возьми! То есть в деревне только одна линия связи, и всякому, у кого есть телефон, ничего не стоит подслушать чужой разговор?

Дженис кивнула.

– Мисс Мэри Энн Донкастер постоянно этим развлекается, как будто слушает радио. Она всегда была страшно любопытной, а когда у нее отнялись ноги, телефон стал единственной радостью. Сейчас ты, наверное, скажешь, что она и убила мистера Харша?