Книга Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем? - Михаил Делягин

Наконец, помимо растущего по ряду перечисленных причин раздражения, современные представители «среднего класса» с нарастающей тревогой осознают и растущую опасность прямой агрессии в отношении себя. С одной стороны, опасность исходит от традиционных источников – обычной и организованной преступности и разнообразных мошенников. В последние годы они дополнились хулиганством деклассированной молодежи, а также, во все большей и все более пугающей степени, откровенно безнаказанными (в силу внутренней клановой солидарности, коррумпированности или перерождения силовых структур и почти гарантированной поддержки правозащитников) этническими преступностью и хулиганством.

С другой стороны, в качестве все более серьезной и совершенно непредсказуемой опасности, от которой практически не существует действенной защиты, воспринимается потенциальная агрессия, исходящая со стороны государственной бюрократии и силовых структур, в первую очередь милиции.

Введение нового Жилищного кодекса, создавшего потенциальную возможность выселения людей из их собственных квартир, а до этого многочисленные обещания репрессий за вынужденные, по сути дела, действия представителей «среднего класса», вызывают нарастающее ощущение неопределенной, но все более сильной и расшатывающей нервную систему тревоги.

В частности, только в Москве «среднему классу» со стороны государственной бюрократии адресовались весьма серьезные угрозы колоссальных штрафов и разорения с трудом налаженного уюта за застекление балконов, перепланировку квартир, содержание в них одновременно собаки и кошки, установку гаража-«ракушки», содержание машины во дворе дома и так далее. В настоящее время городские власти, закупив значительный парк эвакуаторов, организовали, по сути дела, «сафари», увлекательную для эвакуационной мафии охоту на представителей «среднего класса», имеющих несчастье пользоваться неплохим автомобилем (доходит до попыток угонов эвакуаторами машин, припаркованных во дворах жилых домов на официально разрешенных стоянках!).

Само собой разумеется, крайне болезненно воспринимает «средний класс» и ощутимо растущую угрозу со стороны силовых органов (времена, когда их искренне считали «правоохранительными», практически ушли в область преданий). Эта угроза критически сильна в отношении подростков (особенно девушек), посещающих клубы и пользующихся метро (дошло до того, что ряд знакомых автору высокопоставленных родителей категорически запрещают своим детям в случае задержания их сотрудниками милиции следовать за последними куда бы то ни было под каким бы то ни было предлогом, требуя немедленно устраивать скандал, привлекать общественное внимание и срочно звонить родителям).

Эта угроза носит массовый характер в отношении юношей, приближающихся к призывному возрасту или находящимся в нем и являющихся в силу этого потенциальной жертвой облав, развертывающихся даже в Москве дважды в год. Ситуация усугублена резким сокращением числа вузов с военными кафедрами, что создает угрозу попадания в воспринимающуюся (во многом, по-видимому, вполне заслуженно) как синоним концлагеря армию качественно большей, чем обычно, доли детей из семей «среднего класса».

Наконец, реальная угроза исходит и от обычных сотрудников милиции, в которой за последние годы произошла подлинная кадровая катастрофа. Даже президент Путин, говоря о взаимоотношениях милиции и российского общества, был вынужден упомянуть о том, что при виде милиционера россияне зачастую считают за благо для обеспечения личной безопасности перейти на другую сторону улицы.

Символом отношения государства к российскому «среднему классу» является ГИБДД, заслуженно пользующаяся репутацией наиболее коррумпированной части правящей бюрократии. Похоже, критически значимая часть ее сотрудников рассматривают всецело находящихся в их власти российских водителей не более чем как свою законную добычу. Их все более полная концентрация на процессе «сбора дани» способствует возникновению дополнительных пробок, еще более затрудняющих движение в и без того перегруженной автомобилями Москве, что вызывает справедливое негодование водителей, зачастую превозмогающее даже инстинкт самосохранения. Однако напоминания инспекторам ГИБДД об их формальных обязанностях по регулированию дорожного движения все чаще вызывают у них недоумение, искренность которого не мешает ему быть все более агрессивным.

В последние годы государство расцвечивает отношения ГИБДД с водителями все новыми циничными красками. Достаточно вспомнить о том, как в рамках борьбы со взяточничеством и коррупцией был захвачен и отдан под суд не один из инспекторов ГИБДД, виртуозно вымогающих взятки, а жертва дорожного произвола – водитель, привычно предложивший деньги в рамках всем известных и единственно по-настоящему действующих на дороге правил!

Представители «среднего класса» во все большей степени воспринимаются правящей бюрократией как естественная добыча, как легкий и приятный объект ограбления, заведомо не имеющий никаких возможностей постоять за себя.

Раздражающий отказ политических руководителей государства от личной свободы как ценности, а также пугающая готовность (а в отдельных случаях – и болезненная склонность, напоминающая садистскую) к репрессиям также и вполне понятным образом усугубляют психологическое состояние представителей «среднего класса».

Растущее недовольство условиями жизни носит не только материальный, но также этический и эстетический характер. В частности, откровенная и нескрываемая аморальность власти, даже когда она не создает непосредственной грозы представителям «среднего класса», сама по себе оскорбительна для их чувства собственного достоинства. Эстетика же, насаждаемая коррумпированной властью, сочетающая отсылки к худшим образцам тоталитарного прошлого с аморальностью и отрицанием бесспорных культурно-исторических ценностей, в целом ряде случаев вызывает ужас и отвращение.

Понятно, что в этих условиях ни о какой сколько-нибудь прочной уверенности в завтрашнем дне – главной ценности «среднего класса» – в принципе не может быть и речи, а сам он находится в весьма нестабильном состоянии.

Признаки готовности к самозащите

Лицемерие и цинизм государственной бюрократии доходят до обвинений в коррупции и наказания за нее жертв захлестнувшего стану силового рэкета, а не его организаторов и выгодополучателей. Эти качества постепенно переводят глухое недовольство и раздражение «среднего класса» в последовательное, хотя и стихийное сопротивление и даже открытый гнев, которые уже начинают периодически прорываться на поверхность общественной жизни.

Одной из наиболее значимых иллюстраций увеличения готовности «среднего класса» к защите своих интересов при помощи противодействия нарастающему давлению правящей бюрократии представляется сдерживание масштабов бытовой коррупции. (Ведь не секрет, что среди основных социальных слоев главным плательщиком взяток является в силу самого своего положения именно «средний класс».)

Исследование динамики российской коррупции в 2001–2004 годах, осуществленное фондом «ИНДЕМ», показало, что при росте взяток, выплачиваемых бизнесом, почти в 8,5 раза, «рынок бытовой коррупции», то есть взятки, выплачиваемые населением, выросли совершенно незначительно, – примерно с 2,8 до 3 млрд. долл. в год. С учетом же роста реальных доходов населения в целом не менее чем в полтора раза за это же время относительные масштабы бытовой коррупции не только не выросли, но и весьма существенно снизились, – понятно, что не по доброй воле представителей государства.