Книга Братство спецназа - Сергей Самаров

Грязный подъезд. Полутемная лестница. В квартиру дверь металлическая. Пара серьезных замков. Позвонил. Долго не открывали, и Оленин подумал было, что Лосев куда-то ненадолго отлучился. На всякий случай позвонил еще раз. Вот заскрипел за дверью пол под чьими-то ногами. Кто-то остановился и посмотрел, должно быть, в дверной глазок. Дверь распахнулась стремительно и широко.

– Докладывай, товарищ старший сержант, – через порог сказал Дым Дымыч, сделал шаг назад и протянул руку для пожатия. Через порог здороваться не захотел – нехорошая примета.

– Прибыл в ваше распоряжение, – Оленин тоже протянул руку.

Кисть у Сохатого такая же, что и прежде. Пальцы словно в слесарные тиски попадают. Не вырвешься, даже если очень захочешь. И сам он остался прежний, нисколько не растолстел с возрастом – фигуру, похоже, блюдет. Лицо по-прежнему мужественно-обаятельное, вызывающее симпатию, хотя и несколько простоватое. Но Оленин знал, что эта простота напускная. Скорее, она и не от характера идет, а от образа жизни, которым Сохатый жил и, судя по всему, продолжает жить. Да и вообще имидж у него такой. Со стороны посмотришь – простенький мужик. И не увидишь в нем опытного боевика-диверсанта, прошедшего огней и вод больше, чем многие испытанные афганцы, но медных труб не удостоившийся. Это потому, что на Сохатом и вообще на кабульской отдельной роте спецназа ГРУ попросту ездили во время той войны. Ни дня отдыха не давали. По принципу – если лучший, то ты и должен идти…

– Я уж думал, ты убежал куда-то, меня не дождавшись, – Николай Сергеевич протянул хозяину пластиковый пакет с водкой и закуской.

Сохатый прикинул груз на вес, заглянул в пакет насмешливо и довольно хмыкнул.

– Похоже, у нас намечается сегодня большая пьянка. Я столько же и того же качества припас. Только я… – Дым Дымыч, как показалось гостю, несколько смутился. – Не один сегодня. Редкая гостья неожиданно пожаловала, без предупреждения. Если хочешь, мы ее попросим подружку позвать. Проходи…

Оленин разулся и прошел в комнату через непривычно маленький по сравнению с его площадями коридорчик – два шага для разбега от стены к стене.

– Знакомьтесь. Это Феня. Феня Инфляция, – насмешливо проговорил Дым Дымыч. – Это я так ее зову. Хорошее имя, колоритное. А главное, полностью отвечает ее хищной и циничной сущности.

На окнах были задернуты шторы. В комнате стоял полумрак. Со старого продавленного дивана поднялась навстречу Оленину женщина. Протянула руку. Он хотел показать светские манеры и поцеловать ее, поднял глаза и чуть не ахнул.

Собачий нюх не подвел старшего следователя по особо важным делам. Перед ним стояла Анжелика. Новоиспеченная вдова Толстяка. Все в точности как он и предполагал сегодня в беседе с капитаном Овчинниковым – их пути пересеклись. Только в слишком неожиданном месте.

– Мы сегодня уже познакомились с гражданином Олениным, – сказала Анжелика, ничуть не смутившись и даже насмешливо. – Честно говоря, он произвел впечатление галантного, но занудливого человека. И уж никак не ожидала, что придется в его обществе провести и сегодняшний вечер.

– А почему вдруг Феня? Партийный псевдоним? – спросил Николай Сергеевич, пытаясь побороть растерянность.

Сохатый усмехнулся.

– Ну, что у нее за безликое имя – Анжелика… Была бы маркиза, я бы простил. А так – для дураков. Их на каждом углу, как бездомных кошек. Пусть будет лучше Феней. Легче запоминается. И где же свела вас судьба-злодейка?

Оленин предпочел промолчать, предоставляя возможность ответить Анжелике, а сам продолжал внимательно наблюдать за реакцией Сохатого.

– Я же сказала тебе, что сегодня рассталась с мужем, – ответила Анжелика, поднимая глаза на Сохатого. Сейчас это были совсем иные глаза, не такими она смотрела днем на оперов и следователей. Это были глаза или безумно влюбленной, или безумно похотливой самки. Возможно, одно не мешало другому. – Вот при обстоятельствах выяснения условий этого расставания мы и познакомились.

– Я что-то ничего не понял, – Сохатый никак не показал своего отношения к ситуации бывшему подчиненному, который смотрел на него настороженно. – Ладно. Не это главное. Скажи-ка мне, Феня, может ли копченая курица нести вареные яйца? Если и отгадаешь правильно, все равно – пойди на кухню и приготовь нам что-нибудь на закуску. Мужчины, тем более когда это старые фронтовые товарищи, не любят ждать.

Анжелика молча вышла из комнаты.

Сохатый вел себя с Анжеликой несколько пренебрежительно, иногда даже унижая ее, но женщина подчинялась ему безропотно. Оленин не мог скрыть удивления – куда делась та эмансипированная, вызывающая особа, с которой он познакомился днем?

Да… Цепочка четко выстроилась. Заказчик и исполнитель определены. Нужны только доказательства. Ни в коем случае нельзя показать своего подозрения. Иначе ему, возможно, не уйти отсюда живым. И желая скрыть свой страх, он подошел к полке, на которой стояла танцовщица из слоновой кости, и чуть ли не ритуально погладил ее пальцем по шее и плечу, как делал это еще там, в Афгане, старший лейтенант Лосев.

Глава 6

1

Доктор Смерть никогда не держал шофера и всегда сам водил свой серебристый «пятисотый» «Мерседес». Что скрывать, он знал за собой небольшой грех тщеславия. Ему нравились взгляды, которые бросали на его машину прохожие. Но он этого греха стеснялся и обычно говорил, что завел себе такую большую «каталку» исключительно по причине своих огромных размеров. В «жучку» он просто не помещается. А если и втискивается, то чувствует определенное неудобство, когда приходится подбородок класть на колени – на выбоинах дороги недолго и язык прикусить.

Вождение «Мерседеса» доставляло ему огромное удовольствие, и он всегда выбирал самый дальний путь, чтобы подольше не вылазить из-за руля.

На его сокровище часто посягала секретарша Людмила. Она была единственным человеком, которому Доктор доверял свою машину. Но обязательно при этом напоминал, как они с ней познакомились, и рекомендовал ездить осторожнее.

Людмила тогда очень спешила и повернула свою «девятку» направо на зеленый сигнал светофора, хотя должна была пропустить пешеходов. Виктор Юрьевич понимал, что водители в нынешние времена не слишком поддерживают естественную трактовку правил дорожного движения, но при этом справедливо считал, что любая машина, столкнувшись с ним, пострадает больше жертвы наезда. И потому дорогу они ему уступят. И не учел при этом торопливость некоторых водителей. В итоге сам он отделался громадным синяком на бедре, а машине пришлось поменять капот. Больше всех пострадала тогда сама Людмила. Она испугалась так, что чуть не начала заикаться. Благо пострадавший смилостивился, едва только посмотрел в глаза виновной.

Но одновременно с этим Людмила заимела друга, начальника и любовника в одном лице и к тому же получила работу. Не каждый умеет так удачно наехать на человека. Впрочем, Доктор считал в свою очередь, что и не каждый человек может так удачно выйти из чреватого травмами даже для автомобиля положения.