Книга КГБ против СССР. 17 мгновений измены - Александр Шевякин

29 декабря 1945 г. он покидает пост наркома внутренних дел СССР, отныне стал заниматься созданием ядерного оружия. Потом его назовут отцом атомной бомбы СССР. Именно наличие ядерного оружия вот уже пятьдесят лет еще как-то сдерживает патологических ненавистников России, и координатор его создания вызывает такую ненависть у нашего врага. И курировал он атомную проблему именно в ранге заместителя Председателя Совнаркома (с 15 марта 1946 г. — Совмина) СССР. В связи с таким переименованием нужно сказать и о неуместности строчки в справочнике «Лубянка» «03.02.41–05.03.53 — министр внутренних дел СССР». Повторяю, что с 1941 г. он был наркомом, а должность министра для него не кончилась 05.03.53, а, наоборот, началась!

Однако перейдем к самому Н.С. Хрущеву. Итак, с декабря 1949 г. Н.С. Хрущев, избранный секретарем ЦК ВКП(б) и первым секретарем МГК, — куратор спецслужб. Что произошло за то время, с которого он был поставлен от партии над «органами», и до того момента, когда он получил власть во всей полноте? В.В. Кожинов (со ссылкой на:[112]), подсказывает нам кадровые перемены. Первой ласточкой был ген.-л-нт B.C. Рясной. С должности наркома госбезопасности УССР Постановлением СНК СССР от 15 января 1946 г. № 96 он был утвержден первым заместителем Наркома внутренних дел СССР. В дальнейшем он с 15 февраля 1951 г. — начальник 2-го Главного управления МГБ СССР (контрразведка). С 28 мая 1953 г. по 30 марта 1956 г. — начальник Управления МВД г. Москвы и Московской области. Также с Украины были переведены некоторые руководители органов и партработники и расставлены на ответственные должности в центральном аппарате госбезопасности. Это В.И. Алидин (1-й секретарь Херсонского областного комитета (OK) КП(б)У — центральный аппарат); В.А. Голик (1-й секретарь Винницкого OK — центральный аппарат); В.А. Дроздов (заместитель министра внутренних дел УССР — начальник Бюро № 2 с 9 сентября 1950 г.); A.A. Епишев (1-й секретарь Одесского OK — замминистра по кадрам с 26 августа 1951 г. до И марта 1953 г.); Н.Г. Ермолов (1-й секретарь Ворошиловградского — центральный аппарат); Н.Р. Миронов (1-й секретарь Кировоградского OK — заместитель начальника военной контрразведки, п-к[113]); С.Р. Савченко (нарком госбезопасности Украинской ССР с 7 мая 1943 г., 1-й заместитель Председателя Комитета Информации с 24 августа 1949 г., начальник 1-го Главного Управления МГБ СССР (разведка за границей) и заместитель министра с 2 ноября 1951 г.); И.А. Серов (нарком внутренних дел Украинской ССР в 1939 г. — 1941 г., 1-й заместитель министра внутренних дел СССР в 1947 г. — 1954 г.). Первым на этот момент обратил внимание американец М. Раш, исследователь РЭНДа (senior research staff member of the RAND Corporation), в своей книге «Политическое наследование в СССР»[114], но привел только две фамилии людей, получивших потом самые заметные посты: A.A. Епишев и Н.Р. Миронов.

Но переведены-то они были не на новые места, кто-то же до них эти должности занимал, и их надо было еще освободить. Для этого были проведены аресты среди работников. Так, по обвинению в мифическом «сионистском» заговоре были арестованы ген.-л-нт Л.Ф. Райхман (впоследствии освобожден и с 14 марта 1953 г. — начальник Контрольной инспекции по проверке исполнения приказов Министра МВД СССР, снят после ареста Л.П. Берия), ген.-м-р Н.И. Эйтингон, ген.-м-р Е.П. Питовранов (освобожден в начале ноября 1952 г.), п-к А.Я. Свердлов (сын известного революционера и Председателя ВЦИК Я.М. Свердлова). Отстранен от должности 4 июля 1951 г. министр госбезопасности СССР ген.-п-к B.C. Абакумов. 11 июля по итогам работы комиссии снят с должности и на следующий день арестован. 13-го по его делу были арестованы начальник следственной части по особо важным делам МГБ А.Г. Леонов и его заместители М.Т. Лихачев и Л.Л. Шварцман, 26-го — п-к В.И. Комаров. 4 ноября отстранен от должности и арестован замминистра ГБ СССР по милиции ген.-л-нт H.A. Королев, находился под следствием до декабря 1953 г., уволен и лишен звания. 2 ноября 1951 г. отстранен от должности и арестован заместитель министра госбезопасности СССР ген.-л-нт H.H. Селивановский, находился под следствием до 1953 г., тогда же уволен в запас с мотивировкой «по фактам дискредитации». Отстранен от должности 29 апреля 1952 г. и арестован начальник личной охраны И. Сталина ген.-л-нт Н. Власик.

1 сентября 1952 г. с должности начальника Лечсанупра Кремля снят П.И. Егоров, и на его должность с поста начальника медсанотдела Административно-хозяйственного Управления МГБ назначен ген.-м-р Н.И. Крупин, что, как пишут, было проведено под контролем Маленкова и Шкирятова[115]. 17 февраля 1953 г. умер комендант Кремля ген.-м-р Косынкин.

Чтобы понять, какие дополнительные возможности открывались у Н.С. Хрущева в связи с его должностью, давайте обратим внимание только на одного: начальника Бюро № 2 ген.-м-ра (1945) В. Дроздова[116]. В 1941-м, когда проводилась консервация агентуры на случай сдачи Москвы, он должен был заниматься подрывной деятельностью во время оккупации, для конспирации он был назначен заместителем начальника аптечной сети города. Другая группа готовилась уничтожить А. Гитлера — в случае его приезда, и он должен был ей помочь. Позднее он занимал следующие должности: наркома внутренних дел Чечено-Ингушской АССР, после ликвидации республики — по Грозненской области, а с августа 1945 г. — начальник отдела военнопленных и интернированных Оперативного управления, затем 1-го отдела 2-го управления Главного Управления по делам военнопленных и интернированных НКВД — МВД СССР. С февраля 1947 г. — начальник управления «2-Н» и замминистра ГБ УССР. С сентября 1950 г. утвержден начальником Бюро № 2 МГБ СССР по выполнению специальных заданий внутри Советского Союза. С 1952 г. — начальник отдела ВГУ МГБ СССР. В марте 1953 г. снят приказом Л.П. Берия и в октябре 1953 г. уволен в запас МВД. В 1962 г. был лишен ордена Суворова 2-й степени, которым был награжден в 1944 г. за высылку чеченцев. Бюро № 2 — важнейшая ниточка к смерти И.В. Сталина. Достаточно было Н.С. Хрущеву обратиться либо к П.А. Судоплатову (начальнику Бюро № 1 — террор и диверсии за границей), либо к В. Дроздову с просьбой предоставить ему какой-то яд с мотивировкой, что кто-то должен выполнить его личное задание, и яд ему был бы предоставлен, а там применить его мог и сам Н.С. Хрущев…

Сама ситуация выглядит так. Начальник 1-го управления Главного управления охраны (с декабря 1946 г.) ген.-м-р С.Ф. Кузьмичев арестован в январе 1953 г. (В марте он будет освобожден, а в июне арестован снова, и вновь освобожден в феврале 1954 г.) И.о. Начальника охраны назначен сам министр ГБ Игнатьев. А у него и без этого много работы, он поручил эту обязанность своему заму. И на дачу Сталина ежедневно ездил B.C. Рясной[117]. Чем это закончилось, слишком хорошо известно. Но теми, кто хорошо понимал, что дни вождя так или иначе, но сочтены, и схватка за власть предстоит весьма жесткая, были продублированы чекистские возможности еще и чисто военными. Так, H.A. Булганин с марта 1947 г. по март 1949 г. — Министр Вооруженных Сил СССР. С марта 1953 г. — министр обороны. Так Н.С. Хрущевым были охвачены и войска. Итак, 5 марта 1953 г…. Сейчас трудно говорить о том, что именно Л.П. Берия — прямой виновник смерти И.В. Сталина. Хотя иногда это и делается. Тому приводят несколько оснований. Например, о том, что в 1951–1952 гг. развертывалось следствие по так называемому менгрельскому делу, которое представляло грозную опасность для Берии, принадлежавшего к этому этносу[118]. Из самого факта «менгрельского» дела еще не следует, что именно И.В. Сталин — инициатор этого дела, и что между ним и Л.П. Берия пробежала, как говорится, черная кошка. На тогдашней политической арене было много и других игроков (В.В. Кожинов пишет об этом следующее: «Многое из того, что сказано (…) о положении в стране в 1946–1953 гг., наверняка будет воспринято, помимо прочего, как „обеление“ Сталина (в последний период его жизни), притом одни останутся удовлетворены, а другие — возмущены. Но я, повторяю еще раз, усматриваю главный порок преобладающей части сочинений, характеризующих „сталинскую эпоху“, не в том, как оценивается Сталин, а в том, что его личная роль в бытии страны крайне преувеличивается; в положительном или отрицательном смысле — это уже второй, менее существенный вопрос»[119]), которые могли раздуть из этого дела все, что угодно, и мы еще скажем об этом ниже. Кроме того, Л.П. Берия давно (с 22 августа 1938 г.) покинул Грузию и работал в Москве. Проще было поискать на него компромат в центре. По крайней мере, в июне 1953 г. на Пленуме ЦК это дело никак не фигурировало.