Книга В плену теней - Мари Кирэйли

– Как ты можешь отвергать ту, которой владеют боги? – спрашивает она.

– Пойди вымойся, – говорит он, стараясь не смотреть на нее.

Чувствует ли он ее силу? Неужели можно бояться ребенка?

– Я предложила себя сама. Я была одержима, а ты от меня отказался, – все еще не веря в то, что такое возможно, говорит она снова.

– Ты начиталась книг о нашей религии. Знаешь, какие слова надо произносить во время ритуала, как двигаться, но во всем остальном ты лжешь. Возвращайся к отцу и монашкам, которые тебя воспитывают. Больше ты не будешь осквернять имен наших богов. От меня ты ничего не узнаешь, испорченное дитя. Никогда!

– Но ты сказал, что у меня есть способности, есть сила.

– Сила бывает разная, а я не дурак.

– Ты пожалеешь об этом. – Это звучит как угроза взрослого человека, а не ребенка.

– Я уже жалею, Линна де Ну, – отвечает он.

И Линна уходит. Она босиком бежит по безлюдным улицам, от нее пахнет сырой землей, древними деревьями и розами в цвету. Она мчится, не обращая внимания на свою перепачканную одежду и слезы, градом катящиеся по щекам, мимо домов, когда-то бывших великолепными и богатыми, пока не оказывается вблизи своего дома.

Увидев его, она останавливается, срывает с себя одежду и швыряет ее в ближайший мусорный бак, затем бросает камешек в окно над крыльцом. Через несколько секунд Луи открывает ей боковую дверь.

Линна гордо, как королева по праву рождения, которой не пристало стыдиться своей наготы, проходит мимо него. Она моется в его ванной, потом надевает его рубашку и, скрестив ноги, садится на кровать.

Луи, похоже, не замечает, что под белой рубашкой на ней ничего нет. Или замечает, но ему это безразлично. Он очень похож на сестру, но различия в характерах накладывают отпечаток и на внешность – мальчик выглядит менее привлекательно. Вероятно, из-за очков его глаза кажутся более круглыми и немного навыкате, а может, все дело в тревожном взгляде и напряженно сжатых губах.

– Что ты видела? – спрашивает он.

– Все. И испытала нечто, чего не испытывала никогда. Луи, на какое-то время лоа мной овладел. Это была уже не я.

– Ты слишком много слушала Жаклин! – упрекает он. Голос у него совсем не такой, как у Линны, – тоненький, детский. Луи не верит сестре, ведь это приключение пережил не он.

(Хейли отмечает, что он употребил прошедшее время, словно Жаклин уже умерла или покинула дом.)

– Кто-нибудь заметил мое отсутствие? – спрашивает Линна.

– В твою комнату никто не входил. Белли заглядывал с моей домашней работой, хотел поговорить с тобой, но я сказал, что ты неважно себя чувствуешь.

– Отлично. – Она нежно целует его в губы.

– Я читал одну из папиных старых книг о гаитянских религиях. В ней описывается кое-что очень необычное. Можешь взять почитать.

– Если это нечто вроде африканских мифов и легенд, так на меня они нагоняют сон. Это ты у нас ученый, Луи. А я, как Лаво или доктор Джон, учусь на практике. – Линна снова целует его и выходит.

Ее комната – все еще детская: кровать, задрапированная кремовым кружевом, голубые плетеные комод, туалетный столик, зеркало в раме. Комната чистенькая. Линна содержит ее в полном порядке, чтобы ни у кого не возникло желания сделать здесь уборку, во время которой могли бы попасться на глаза вещички, что она хранит под стопками кружевного белья и лент для волос.

Прежде чем лечь в постель, Линна аккуратно достает крохотный фетиш, спрятанный за карнизом над входной дверью, и, молясь святому Кристоферу, прячет его в ящик.

Глава 6

– Мне нужно связаться с одним из ваших людей, офицером О’Брайеном, – сказала Хейли дежурной, сидевшей за стойкой в приемной административного здания полиции.

Молодая женщина, увлеченная, похоже, сугубо личным разговором по телефону, вздохнула и провела пальцами по коротко стриженным черным волосам.

– Подожди секунду, – сказала она своему собеседнику на другом конце провода, потом заглянула в регистрационную книгу. – Сегодня детектив О’Брайен работает во Втором округе. Хотите оставить ему сообщение?

Хейли в душе надеялась получить именно такое предложение. Письменное представление, сколь бы оно ни было кратким и неопределенным, предпочтительнее неожиданного телефонного звонка. Она достала из сумки запечатанный конверт и передала его дежурной.

– Будьте любезны, проследите, чтобы детектив О’Брайен непременно получил это, – попросила она.

– Хотите, чтобы письмо доставили с курьером, или можно передать его по факсу?

– Нет, пошлите его запечатанным, – ответила Хейли и увидела, как служащая написала на конверте «личное».

Хейли вернулась домой. Нужно было разобрать почту и обдумать детали рекламной поездки в связи с книгой, которая должна выйти в апреле. Работа не сложная, но Хейли никак не могла на ней сосредоточиться. Удивительно, но эта комната навязывала ей свою волю. Все, что Хейли здесь делала, должно было иметь отношение к Линне де Ну, и ни к кому больше.

Хейли позвонила своему литературному агенту. Как она и предполагала, Чарли Маллен был заинтригован историей о рисунке на стене. Она не вдавалась в детали – незачем давать ему повод думать, что она снова на грани нервного срыва. Ее возбуждение всегда передавалось ему. Но все померкло перед сообщением, что она собирается положить в основу своего нового романа реально произошедшее убийство.

– Я ведь не новичок в этом деле, – заметила Хейли, имея в виду, что уже написала «Как умирал Аарон».

– Но в этой книге речь пойдет о реальных людях. У твоих персонажей есть родственники. А у родственников – адвокаты. Излишне напоминать тебе, что издатели и одна писательница могут потерять много денег.

– Ты хочешь сказать, что не стоит разрабатывать этот сюжет? Но история Линны и Джо и так стала достоянием публики. Кроме того, у убийцы, похоже, нет близких родственников, а у жертвы родители уже умерли.

Хейли чувствовала, как ее голос начал звенеть, и надеялась, что Чарли догадается, как ей хочется написать эту книгу. Последовала долгая пауза. Хейли понимала: Чарли соображает, коим образом все получше устроить. Когда же он наконец заговорил, тон его был успокаивающим. Чарли не любил огорчать клиентов и желал им успеха, даже в ущерб себе. Хейли так долго сотрудничала с ним именно потому, что он по-человечески был очень внимателен к ней.

– А кто-нибудь из родственников жертвы не мог бы дать разрешение на публикацию? – спросил он.

Хейли вспомнила о записке. Может ли она служить официальным разрешением? В Новом Орлеане – пожалуй.

– У нее был брат, – ответила она.

– Поговори с ним.

– Решение зависит от этого?

– Если хочешь, чтобы книга вышла в твердой обложке, чтобы она рекламировалась и продавалась, – да.