Книга Мозаика любви - Наталья Сафронова

Дойдя в своих рассуждениях до этой мысли, Татьяна улыбнулась и помахала пальцем своему отражению в двери вагона: а не этого ли она и хочет? Звонить надо, тем более что повод приличный и время еще не позднее.

По-осеннему ранний вечер делал дорогу от метро до дома щемяще приятной. Казалось, прошедший день был длинным путешествием, которое подошло к концу, и вскоре усталый путник получит заслуженные тепло и кров. Ветер подвывал в трубке сотового телефона как в печной трубе, пока Татьяна, прижав его к уху, ждала ответа вызываемого абонента.

— Да, алле! — услышала она искаженный помехами до неузнаваемости голос бывшего одноклассника.

— Толя, здравствуй, это Таня Луговская. Узнал?

— Да, слушаю!

Отсутствие каких бы то ни было эмоций ее так смутило, что она быстро и сухо проговорила:

— Ты просил узнать насчет съемок, и у меня к тебе тоже есть вопросы, мы можем повидаться?

— Я освобожусь через сорок минут, где? — Реакция была неожиданной, и Таня, растерявшись, промямлила:

— Не знаю, я уже до дома доехала. Может, на неделе? У тебя как?

— Сейчас посмотрю. Завтра в два часа, в центре, подойдет? — быстро предложил Лобанов.

— Да, хорошо, а где?

— В «Смоленском пассаже» наверху есть японский ресторан, годится? — моментально определился он.

— Да, я буду. До завтра, — без колебаний и кокетства согласилась Луговская.

— До встречи, — произнес Анатолий и первым отключил телефон.

Этого энергичного диалога Татьяне как раз хватило, чтобы дойти до своего подъезда. В квартиру она вошла, еще неся на лице выражение некоторой приятной растерянности.

Первым, как всегда, ее встретил Василий, потерся о ноги, подставил спину для ответного приветствия и прошествовал на кухню к своей миске, напоминая хозяйке, что, пока она ходит неизвестно где, семья голодает. Но эти мелкие придирки не могли омрачить Таниного прекрасного настроения, и она громко окликнула дочь:

— Дашуля, вас бабушка разве не кормила? Ты чем занята? Надеюсь, не уроками?

— Представь себе, именно уроками, — недовольно проворчала появившаяся в дверях девочка и посоветовала: — Ты этого шантажиста не слушай, у него уже морда в миску не помещается, а он все голодный.

Таня из ванной выглянула на кухню и рассмеялась. Василий попытался посмотреть на нее через плечо, но складки жира на шее закрывали обзор, а поворачиваться всем телом ему было лень. Так он и мучился, не видя, что происходит в коридоре. Отсмеявшись, Татьяна подошла, сгребла его обеими руками, потрепала по загривку.

— Все, Васька, нам с тобой придется сесть на диету. За фигурой будем следить. Вот у тебя уже щеки до ушей выросли, а на мне юбка еле сходится. Кормить можно одну Дашку, но она как раз есть не хочет. На ужин сегодня будет только вода.

После такого приговора кот возмущенно тряхнул головой и удалился, не удостоив хозяйку взглядом. Ему на смену появилась удивленная дочка.

— Мамуля, что это за новости? Какая это юбка тебе срочно понадобилась и зачем?

— Это борьба за здоровый образ жизни. После семи кушать вредно. А с юбками надо разбираться, пошли к шкафу.

— У тебя такой вид, будто ты собралась на свидание.

— А разве это не возможно?

— А с кем?

— Ты зря размечталась, это деловая встреча со старым другом.

— Судя по этой серой юбочке, которую ты пытаешься застегнуть, размечталась совсем не я.

— Ах, так! Тогда ты тоже без ужина, чтобы острила поменьше, — мстительно заявила голодная, но веселая мать, доставая с полки ворох кофт.

Девушка с милой казахской внешностью, одетая в кимоно из китайского шелка, приветливо улыбаясь, помогла Татьяне снять пальто. Искусственные бамбуковые заросли скрывали посетителей ресторана друг от друга, а маленькие шалашики над деревянными столиками были похожи на плавающие хижины вьетнамских крестьян. Было понятно, что у владельцев ресторана несколько размытое представление о восточной культуре. Немного поплутав по деревянным мосткам между столами, Татьяна обнаружила Анатолия, ожидающего ее с газетой и стаканом воды в руках. «Может, тоже на воду перешел со вчерашнего дня?» — мелькнуло у нее в голове.

— Толя, здравствуй, — окликнула она его. Лобанов галантно поднялся и, взяв за плечи, поцеловал в щеку, чуть задержав лицо около ее волос.

Татьяна смутилась, уселась на узенькую скамейку напротив него и зачем-то уткнулась в меню. Видя ее интерес, Лобанов подсказал:

— Советую салат с тофу и печеные овощи, у них это хорошо получается, а остальное как обычно: роллы, сашими.

— Не знаю, зачем я изучаю меню, когда у меня есть такой консультант. И кстати, я хочу тебя использовать именно в этом качестве. — Фраза получилась грубая и двусмысленная, и Таня умолкла, не зная, как поправить тон.

Пропустив ее слова мимо ушей, Анатолий, вглядываясь в ее лицо, попросил:

— Дай я тебя хорошенько рассмотрю на правах старого друга теперь на трезвую голову и при свете. Ты изменилась, и очень. Очки пропали, поправилась, волосы посветлели, стрижка стильная. Стала совсем другой: красивой и нарядной женщиной. Учти, что комплименты мне говорить нет смысла, ведь не я тебя собираюсь использовать, а ты меня, — усмехнулся он.

— Ты тоже изменился. Волосы длинные, завуч такие не разрешала, поседел, посолиднел, по-спортивному подтянут, так что если уж использовать, то такого красавца, как ты, — легко парировала Таня его выпад. — Я начну?

— Подожди, поедим хоть, а то вдруг я не сдюжу? — в тон ей отреагировал Анатолий и почувствовал к сидящей напротив почти не знакомой женщине редкое чувство доверия.

Оба неуверенно, но старательно взяли китайские палочки, передвигая и подхватывая ими разноцветные кусочки экзотической еды. Татьяна пару раз чихнула, переборщив с несъедобно-острой зеленой горчицей, и рассмеялась:

— Я чихаю как наш кот в гневе.

— Что же у тебя за зверь такой, о котором ты все время вспоминаешь? — ревниво поинтересовался Лобанов.

— Мы живем с дочкой вдвоем, а кот у нас как сварливый муж или даже свекор, — со смехом призналась она. — Спуску не дает, чуть что не так — дерется.

— А ты его пороть не пробовала? — осторожно предложил Мак.

— Пробовала, но тогда становится совсем плохо. Он злопамятный и мстительный: начинает кусать за ноги и в туфли гадить, — посетовала Таня.

— Выгони поганца, — твердо предложил Мак.

— Не могу. Он Дашу очень любит и нянчился с ней с маленькой, — Таня развела руками.

— Кто — кот? Может, он у тебя еще сапоги носит и шляпу? — ехидно спросил собеседник.

— Нет, но в прятки здорово играет, и если ее кто обидит, то готов в прямом смысле слова глаза выцарапать, — горячо защитила кота Татьяна.