Книга Пугалки для барышень. Не для хороших девочек - Даниэлла Вуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, это была я, в ту пятницу мне пришлось сделать трудный выбор, и я предпочла лекции по этике СМИ поездку за город. Она смотрела, как я выбираюсь через дверь со стороны пассажирского сиденья, а потом вытаскиваю плетеную корзину для пикника, под клетчатой крышкой которой притаились две бутылки дешевого вина с заднего сиденья.
— Рози… — начала она.
— Не смотри на меня так. Ты ведь можешь сделать перерыв на обед.
— Обед?
— Ева, сейчас полвторого.
Ева взяла корзину, внесла ее в дом и поставила на стол, пытаясь заслонить собой кучу стружек без одной трети всех цветов радуги. Не тут-то было.
— Я, э-э-э… — промямлила Ева, пытаясь изобрести оправдание.
— О господи! Неужели все так плохо?
На пятый день Ева полностью разочаровалась в оранжевом пепине. Она хотела, как это представлялось ей в мечтах, чтобы это место на ее картине занимало такое сияющее яблоко, которое Лукас Кранах Старший изобразил на древе над рыжими головами своих Адама и Евы.
Картина Кранаха стояла у Евы перед глазами почти во всех деталях. Она помнила рыхлое тело Евы, бугристое, как ее груша. Она видела, как Адам озадаченно чешет в затылке, представляла целый зоопарк спокойных зверей у его ног и похожую на зеркальное отражение буквы S змею возле ствола дерева. Но хотя она помнила, что яблоки сияли в листве, как звезды, помнила их роскошные золотые и красновато-оранжевые оттенки, ей никак не удавалось вспомнить, были на них полоски или нет. Внутренним взором она перескакивала с одного варианты на другой. Полосатые яблоки, одноцветные яблоки, полосатые яблоки, одноцветные яблоки. Полосатые. Одноцветные. Какой вариант был настоящим, а какой придуманным, понять не удавалось.
Ева знала, что где-то в книжном шкафу у нее есть репродукция. В одном из дорогих томов по истории искусств, которые она, не удержавшись, купила в книжном рядом со своей бывшей работой, точно была репродукция Кранаха, которая даст ответ на загадку и решит судьбу оранжевого пепина.
Ева вынимала с полки книгу за книгой, просматривая оглавления. Дега, Констебль, Сезанн, Шагал… Не веря своим глазам, она внимательно пролистала каждую книжку, страницу за страницей. К обеду Адам вернулся из сарая домой и застал ее, безутешную, посреди моря раскрытых книг.
— Ну, ладно тебе, Эви, — сказал он. — Отдохни немного.
На шестой день было воскресенье, и это была уважительная причина.
На седьмой день, ближе к полудню, Ева почти закончила свою миссию. Она дошла до номера шестьдесят шесть — шоколадный цвет. Вообще-то она не собиралась заниматься карандашами. Она даже запретила себе их точить. Но потом поняла, что если заточит все карандаши от первого до последнего, это будет доказательством того, что она вообще в состоянии что-то закончить. А как только она покончит с карандашами, то сможет начать писать маслом.
Когда Ева услышала стук в дверь, она решила не открывать. Кто бы ни пришел, пускай проваливает. Она взяла карандаш номер шестьдесят семь жженая кость и вставила его в точилку. И тут за окном показалось чье-то лицо. У мужчины были растрепанные ветром волосы и клетчатый шарф, обмотанный вокруг шеи. Он уже поднял было сжатую в кулак руку, руку, чтобы постучать в окно, но вдруг разжал пальцы и с игривой улыбкой помахал ей. Ева открыла дверь только для того, чтобы выйти и раздраженно крикнуть ему:
— Кто вы такой, черт подери?
Он потупился с виноватым видом:
— Прошу меня извинить…
— Если бы я хотела с вами говорить, я бы открыла дверь. А теперь проваливайте.
Мужчина, казалось, не заметил ее недовольства. Он приветливо улыбался и кивал якобы в знак согласия. Ева заметила, что у него большой рот с крепкими белыми зубами, козлиная бородка и нос, который можно было сравнить с… Хм, как бы поточнее описать его нос?
Для меня не составляет труда притвориться настоящим писателем, назвав это приспособление орлиным носом, но тогда я навеки заточила бы его владельца в бумажные кандалы художественной литературы. Ведь глупо было бы с моей стороны ожидать, что вы поверите в реальность его существования, если бы мне удалось прилепить посреди его физиономии такой вот банальный литературный штамп? Настоящий нос состоит из плоти, кости и хрящей. Он и правда может выглядеть орлиным в профиль, но, как ни странно, факт остается фактом, так его называют только те, кто создает себе писательскую репутацию с помощью ручки или клавиатуры компа.
Не могу объяснить, что за магнит так сильно притягивает друг к другу слова орлиный и нос, когда писатель рассказывает о чьем-то лице. Но мне говорили, что во французском языке две половинки nez aquilin расстаются так редко, что встретить какое-нибудь другое слово под руку с aquiline все равно что стать свидетелем супружеской измены. Похоже, весьма очевидное и уже вошедшее в поговорку лингвистическое явление — ограниченная юрисдикция прилагательного орлиный — всегда наблюдается в литературном описании органа обоняния.
Среди великих орлиных носов в истории литературы мы встречаем нос графа Дракулы работы Брэма Стокера (и по меньшей мере двух его вампирических собратьев), нос доктора Гарри Джоя от Питера Кэри (только ли доктора?). Еще можно поискать такие носы в «Тете Юлии и Сценаристе» Марио Варгаса Ллосы, и у господина Реналя, мэра Верьер в «Красном и черном» Стендаля. Антон Чехов тоже любил орлиные носы: он наделил ими одного врача и одного профессора, которые засветились в его рассказах. У Джорджа Элиота предположительно тоже был орлино-назальный комплекс, ведь писательница, творившая под этим псевдонимом, упомянула по крайней мере один такой нос в главе двадцать один «Адама Вида», второй в главе пятьдесят восьмой «Миддмарча», а третий в главе седьмой «Мельницы на Флоссе». Конечно, можно продолжать эту игру до бесконечности, но боюсь вам наскучить. Лучше я докажу свою гипотезу, предложив вам написать прямо здесь, на полях, имена пятерых литературных героев с орлиными носами, которые встретятся на вашем читательском пути. Держу пари, что этот список будет закончен очень скоро.
Но как же на самом деле выглядит орлиный нос? Я, само собой, прочла множество описаний и представила себе кучу таких носов, прежде чем решила капитально, раз и навсегда покончить с этим вопросом. У меня это слово вызывает ассоциации с чем-то водянистым: представляю себе этакий длинный, тонкий нос, с кончика которого в самый неудачный момент срывается большая капля. Но на самом деле, я это поняла совсем недавно, речь идет о носе, изогнутом, как клюв орла. Он является, как утверждают некоторые психологи-физиономисты, свидетельством сильной воли, независимости характера и даже гарантией процветания его носителя в зрелом возрасте.
Ева устала ждать, когда орлиный нос выполнит ее рекомендацию.
— Ну, так вы уходите?
— Да-да…
— Но вы же не уходите!
