Книга Диана и ее рыцарь - Рей Морган

Диана не выполняла принятого ею самой решения держаться подальше от Кэма, а следовало бы. Она просто не могла себе позволить вернуться назад. Теперь она — взрослая женщина, она ждет ребенка. Ей не пристало вести себя как влюбленной девчонке. Она знала — если он решит ее проблему, ей будет труднее отказаться помогать его матери, и тем не менее обратилась к нему за помощью. Кэм каким-то образом находил способы проникать в ее жизнь, так что она почти попала в его ловушку, полюбила его еще сильнее и уже не мыслит себе жизни без него. Это надо прекратить! Как только он отдаст ей карту! У нее хватило чувства юмора рассмеяться собственным мыслям. Какая она все-таки глупая!

Она услышала шум подъезжающего автомобиля и выбежала навстречу. Кэм вылез из машины и, прислонившись к ней, наблюдал за Дианой. И Диана не смогла удержать улыбку.

— Кэм, пожалуйста, не делай так!

— Не делать — чего? Не любоваться тобой?

Она сверкнула на него глазами:

— Ты привез карту?

— Да.

Но в руках у него ничего не было.

— Где карта?

— В машине.

— Так отдай ее мне.

— Нет.

Теперь она смотрела удивленно.

— Почему?

Его глаза блестели на солнце.

— Хранитель карты — я, и я буду капитаном в этом плавании.

Она уперла руки в бока:

— Тогда ты останешься здесь, а я поеду одна.

— Наоборот, — улыбнулся он. — Поскольку мы поедем в моей машине...

— Ни за что!

— И у меня с собой ленч на двоих, который Роса сегодня утром приготовила нам и упаковала в корзину.

Диана сделала глубокий вдох:

— Я не предлагала тебе ехать со мной.

Он обратил к ней свою фирменную улыбку, способную смягчить самые суровые женские сердца:

— Верно. Но я все равно с тобой поеду.

Сопротивление, видимо, было бесполезно. И все-таки она нахмурилась и сурово спросила:

— Можно мне посмотреть карту?

— Конечно. Из моих рук.

Такое недоверие рассердило ее, но она забыла о нем, как только увидела карту.

— Боже праведный! Туда так просто и не доедешь!

— Дикое место. Радуйся, что сейчас не зима.

— Да уж! — Она нахмурилась, стараясь выглядеть сурово. — А теперь, если ты отдашь мне карту...

Он улыбнулся и вдруг поцеловал ее в лоб.

— Тебе придется взять и меня в придачу. Или ни меня, ни карты.

Диана улыбнулась:

— Упрямый мул!

— Точно. Поехали!

Это была приятная поездка, сначала мимо подножий холмов, потом выше в горы. Они проезжали через идиллические маленькие городки, мимо редких ферм, мимо зеленых лугов и пасущихся повсюду коров и альпак. Они болтали, смеялись, указывали друг другу на какие-то детали местности. В общем, им было хорошо. Но под конец им пришлось проехать пятнадцать миль по тряской каменистой дороге, их почти полчаса подбрасывало и мотало, разговаривать было невозможно.

Приехали! Кэм остановил машину в облаке пыли, и они долго сидели, молча глядя на пустынное пространство.

Наконец Диана жалобно спросила:

— Ты уверен, что это то место?

— Боюсь, да, — ответил он.

Она повернулась к нему:

— Кажется, во всей Сьерре нет более мерзкого куска земли.

— Действительно, гнусный пустырь, — ответил Кэм, кривя губы. — Ни деревьев, ни вида — ничего. Вряд ли кто-нибудь захочет тут жить.

— Нет даже нормальной дороги! — Диана с ужасом оглянулась на смесь булыжников и пыли, по которой им пришлось ехать. — Кажется, лучшее, что можно сделать, — принять предложение Бена и взять у него деньги.

— Наверное. — Кэм нахмурился и облокотился на руль. — Хотя я понять не могу, зачем ему это надо. Кому он собирается продать пустошь? Где выгода?

Она вздохнула:

— Я надеялась, мне повезет — для разнообразия.

— Везение — дело наших собственных рук, дорогуша, — нарочито наставительно изрек Кэм.

Диана состроила ему гримасу.

— Тут даже негде устроиться, чтобы поесть. Между прочим, полчаса назад мы проезжали мимо чудесного лесопарка. Поедем туда!

Обратный путь был таким же тяжелым, и они облегченно вздохнули, когда наконец добрались до лесопарка. Там были врытые столики и скамейки, и они отлично позавтракали под огромным дубом около протекавшей по парку речки. Роса приготовила вкуснейший ленч. Они ели, болтали и наслаждались послеполуденным солнцем. Мимо них проходили мамы с колясками, неподалеку играли в салочки какие-то ребятишки.

— Даже странно. Когда готовишься стать матерью, начинаешь постоянно приглядываться к детям вокруг тебя.

Кэм искоса посмотрел на нее. Она сама заговорила о своей беременности. Значит ли это, что запрет с данной темы снят? Он заметил осторожно, прощупывая почву:

— Ты станешь замечательной мамой.

Она ответила ему таким взглядом, что ему показалось, его голова сейчас расстанется с телом. Но вдруг выражение ее лица смягчилось, и она, улыбаясь, спросила:

— Почему ты так думаешь?

— От тебя исходят обнадеживающие флюиды, — ответил он. — Ты, кажется, вполне освоилась со своей будущей ролью.

Теперь улыбка так и играла в уголках ее губ.

— Странно. Мне понадобилось время, чтобы осознать, что же я, собственно, сделала и что мне надо будет делать потом. Но теперь Миа кажется мне абсолютно реальной. Я жду не дождусь, когда смогу взять ее на руки. И очень хочу стать ей хорошей матерью.

— Уверен, так и будет. Я помню, как ты заботилась о своем отце.

— Правда? — Ее взгляд выразил удивление, потом грусть. — Кажется, мало кто помнит. Люди даже не замечали. — Она покачала головой. Большую часть своей ранней юности она провела в заботах об отце, ничего не получая взамен. Но ей и не надо было ничего взамен. Она делала это из чувства долга и сострадания. Она уехала из города в основном из-за отца и из-за него же вернулась: она нужна была ему, когда он лежал на смертном одре. — Ему надо было, чтобы кто-то заботился о нем. Сам он не мог.

Кэм наставил на нее морковку.

— Ты заботилась о нем, когда была слишком юна для того, чтобы заботиться о чем-нибудь, кроме своих чулок.

Она улыбнулась. Конечно, Кэм все видел и понимал, как трудно ей приходилось, когда она была еще девочкой. Ну можно ли не влюбиться в такого парня?

Некоторое время она сидела молча. Потом тихо сказала:

— Знаешь, я любила его.