Книга Искушение добродетели - Мэри Кэттон

— Вы спрашивали, что мы будем делать, когда Арабелла предоставит нам свободу действий? Ну так вот: мы будем искать мне мужа!

Лоуренс выпрямился, расправил плечи и с чисто мужским негодованием воскликнул:

— Ну, знаешь, Вивьен, это уж слишком! Я не собираюсь водить за нос своих приятелей-холостяков, помогая тебе захомутать одного из них.

— Я и не прошу вас об этом, — обиженно заметила Вивьен. — Все, что от вас требуется, это заезжать за мной по утрам и увозить подальше от дома, а остальное я сделаю сама. У меня есть великолепный план, и я надеюсь осуществить его в самом ближайшем будущем. — Она видела, что Лоуренс пытается осмыслить ее слова, но ничего не может понять. Мужчины иногда бывают так глупы! — Ну это же очень просто! Вот смотрите: мы оба хотим поймать мужчину. В вашем случае это премьер-министр, в моем — муж. Разве не логично будет объединиться?

Сэндборн задумался. Предложение Вивьен выглядело заманчиво, но сама мысль о том, что он будет помогать ей в этом старом как мир ритуале под названием «охота на мужа», была ему неприятна. Лоуренс чувствовал себя изменником, ему казалось, что таким образом он предаст свой пол. Он сдвинул брови, заложил руки за спину и заметался по спальне, словно загнанный зверь.

Вскоре графу надоело мерить шагами комнату, и он устало прислонился к дверному косяку. В этот момент что-то тяжело упало за дверью, и в коридоре послышались шум и приглушенные голоса.

Молодые люди переглянулись. Вивьен направилась к дверям, но граф жестом остановил ее. Не сводя глаз с дверной ручки, он прижал ухо к полированной створке. Так и есть, мамаша и ее верный эскорт решили подслушать, чем занимаются «влюбленные» в одиночестве, но, видимо, не поделили пространство и устроили возню. Взгляд Лоуренса упал на внушительных размеров замочную скважину. Он довольно улыбнулся, подошел к письменному столу, нашел кусочек воска, взял его в руки и прошептал:

— Надеюсь, теперь тебе понятно, как Арабелла узнает, готовы мы к совместным прогулкам по городу или нет.

Он тщательно размял воск и засунул его в отверстие для ключа. Придирчиво оглядев дело рук своих, он потянул Вивьен на середину комнаты и, понизив голос, предложил:

— Теперь Арабелла не может нас видеть, но зато вполне может слышать. Пожалуй, тебе лучше сыграть что-нибудь.

— На пианино? — тупо спросила Вивьен.

— На чем же еще? — усмехнулся граф. — Ты ведь играешь? Или инструмент стоит в комнате только для украшения?

Вивьен сначала хотела отказаться, но потом передумала. В конце концов, сколько можно терпеть бесконечные происки Арабеллы? Она решительно подошла к пианино, села на табурет и окинула взглядом клавиатуру.

— Что же мне сыграть?

— Что-нибудь соответствующее обстоятельствам.

— A-а! Знаю! — Вивьен лукаво улыбнулась ему и опустила пальцы на клавиши.

Лоуренс узнал мелодию с первого такта, а узнав, долго не мог прийти в себя от изумления. Ай да Вивьен! Ловко она это придумала! Пальцы девушки летали по клавиатуре, и слушатели (а Лоуренс, разумеется, не был единственным человеком, наслаждающимся ее игрой) никак не могли пожаловаться на недостаток энтузиазма у исполнителя.

Вивьен играла и тихонько мурлыкала себе под нос:

— Под апельсиновым кустом мартышка бегала с кротом…

Раскрасневшаяся от ярости Арабелла, которую лишили возможности подглядывать за молодыми, в ужасе прислушивалась к доносившимся из-за дверей звукам.

— Нет, вы слышите? — прошептала она, обращаясь к Ариадне и Барни, стоящим рядом. — «Эй, кротишка-коротышка»… Она играет «Кротишку и мартышку». Боже, что на нее нашло?

Но не успела мать оправиться от этого удара, как на нее обрушился новый. Закончив «Кротишку», Вивьен заиграла опять. На сей раз своевольная девчонка выбрала «Твигги-ву» — песенку, исполняемую в мюзик-холлах, причем самого низкого пошиба. Арабелла беспомощно прижала руку ко лбу и отослала Барни за нюхательной солью.

— Какое унижение, — простонала она. — На уроки музыки я угробила целое состояние, а она? Она играет ему дешевые куплеты из французских пивнушек!..

После «Твигги-ву» Вивьен остановилась, чтобы перевести дух. Лоуренс стоял за ее плечом настолько ошеломленный, что девушка невольно рассмеялась:

— Может, вы мне подпоете?

— Что? Мне петь? — Теперь уже Лоуренс не смог удержаться от улыбки, настолько абсурдным показалось ему это предложение.

— Почему бы и нет? — продолжала подначивать Вивьен. — Если вы не знаете слова, я вас научу, это очень просто.

Лоуренс фыркнул:

— Ну разумеется, я знаю слова, как, впрочем, каждый, кто хоть раз бывал в Ист-Энде.

Не прошло и пяти минут, как его баритон уже вторил музыкальным пассажам Вивьен. Вместе они еще раз исполнили песню про кротишку с мартышкой, а потом Вивьен, не останавливаясь, перешла к разухабистой «Крошке Алисе». Ее Лоуренс знал и исполнял с большим достоинством, если таковое вообще возможно сохранить, распевая куплеты про толстуху, которая, убегая из дома со своим дружком, застряла в окне.

Когда Вивьен наконец отняла руки от клавиш, глаза ее искрились от удовольствия. Некоторое время молодые люди смотрели друг на друга, дыша в одном ритме, и сердца их бились в унисон. Оба молчали, боясь разрушить то хрупкое чувство единения, которое возникло между ними и походило на искру, пламя из которой еще не разгорелось.

Лоуренс одернул жилет и, сдерживая улыбку, заметил нарочито строгим голосом:

— А вы, я вижу, дерзкая девушка, мисс Лерой. Нелегко Арабелле приходится с такой дочерью.

— Вы правы, ваша светлость. Со мной у нее много хлопот.

Время побежало незаметно. Вивьен сыграла еще несколько широко известных куплетов такого же непристойного содержания и доигрывала уже вторую деревенскую песенку, когда раздался сдержанный стук в дверь.

Девушка широко распахнула обе створки и увидела Барни, страдальческое лицо которого не обещало ничего хорошего.

— Миссис Лерой просит вас и лорда Сэндборна выпить с ней чашечку чая… прежде чем его светлость откланяется.

Молодые люди послушно последовали за мажордомом, страшась предстоящей экзекуции. И все же Вивьен не жалела о своем поведении. Она получила огромное удовольствие и ничуть этого не стыдилась.

Арабелла конечно же была не одна. Рядом с ней за чайным столиком сидела Ариадна Баден-Пауэлл. Дамы беседовали как ни в чем не бывало, и только неестественная бледность да сердито поджатые губы выдавали их состояние. Внешне чаепитие выглядело вполне благопристойно, и человек, не знакомый с нравами полусвета, принял бы их за компанию старых друзей, которые наслаждаются обществом друг друга.

Как только часы пробили шесть, Лоуренс вздохнул с облегчением и вышел из-за стола. Он любезно попрощался с дамами и направился к двери. Вивьен тоже вскочила и, пробормотав что-то невразумительное, поспешила за ним.