Книга Звезда Востока - Аннет Клоу

Негодование душит ее, она соображает, что дела Гарольда, видимо, совсем плохи. Летиция не произносит этих слов вслух, но смена чувств на ее лице слишком очевидна.

– Папа, умоляю тебя! Надо спасать Гарольда! В Аплби он погибнет! Ты сам знаешь, какая смертность на плантации! Там соленая вода! Туберкулез!

– О чем спорите, дорогие мои?! – в кабинете почти неслышно появился Бертран Крейн, заинтересованно перевел взгляд с Летиции на доктора и обратно. В пылу спора они не слышали, как начальник тюрьмы вошел. – В чем предмет вашего оживленного спора, сэр Картер?! Милая мисс Летиция! Я никогда не видел вас столь взбудораженной!

– Летиция! – Джон Картер, в полном отчаянии и растерянности, не знает, как поступить, лишь бы Летти не втягивала в разговор мистера Крейна, не посвящала его в свои подозрения, а покорно отправилась домой.

Отцовское отчаяние внезапно остудило пыл Летиции. Губы у нее вспухли и вздрагивают от сдерживаемых рыданий. Доктор, содрогнувшись от жалости, зажмурился, встряхнул головой, мягко, но настойчиво предложил:

– Езжай домой, детка! Отдохни! Ты больна, Летти! Я приеду пораньше, чтобы помочь тебе!

Смягченный тон отрезвил Летти. Она внезапно почувствовала себя глупой девочкой, ничего не понимающей во взрослой жизни. Взгляд отца о чем-то предупреждает. Во что нельзя посвящать никого!

Она с опаской посмотрела на Юнь Чана, который неподвижно застыл в дверях. Работа мысли совершенно не отражалась на его бесстрастном лице.

– Юнь Чан, отвези меня домой, пожалуйста! – Летти не может смотреть на Бертрана Крейна и стыдливо отворачивается. Надев шляпку и взяв сумочку, выходит из кабинета отца, напряженно ступая по серым от времени и морской воды доскам сходней.

– Всего доброго, мисс Летиция! Выздоравливайте! – Бертран Крейн предупредительно щелкает каблуками. Он провожает девушку сочувственным взглядом. – Вы много работаете, мисс! Я на месте доктора запретил бы вам появляться в эти дни на причале и в пакгаузах! Извините, доктор!

Летиции нестерпимо стыдно за сцену, которую пришлось наблюдать мистеру Крейну и Юнь Чану. Оставалось надеяться, что Крейн ничего не понял в ее споре с отцом, а Юнь Чан будет молчать даже под пытками.

Спустившись на пирс, она молча садится в коляску, устраивается на раскаленное сиденье и сжимается в комок, готовая разрыдаться в любой миг. Летиция ощущает себя жертвой заговора. Словно она смертельно больна и всем вокруг, кроме нее, давно известен неотвратимо приближающийся день и час ее смерти.

Юнь Чан долго и многозначительно молчит. Летиция слышит только его легкое дыхание, почти заглушённое стуком колес, цокотом подков лошадок, их недовольным фырканьем и мелодичным звоном упряжи.

Наконец первым не выдерживает китаец. Его любопытство кажется ей сегодня невыносимым.

– Мисс Летти, – говорит он, не оборачиваясь, – вы так расстроены, что не замечаете, как вас приветствуют знакомые. Мисс Картер должна взять себя в руки. Не надо, чтобы чужие люди замечали, что она слишком расстроена! У вас такой вид, словно вы увидели воскресшего мертвеца! – Упряжка усталых пони уже остановилась возле террасы. Юнь Чан по-мальчишечьи спрыгивает с козел и почтительно протягивает руку своей молодой хозяйке. – Держитесь, мисс Картер. Держитесь! Испытания только начинаются! Счастье мисс Летти рядом, но до него еще долгий и очень трудный путь!

Летиция несколько мгновений молча смотрит на желтоватое лицо азиата, не понимая, насмехается он над ней или сочувствует.

– Ты снова смеешься надо мной, Юнь Чан? Зачем? Если это так, то ты жестокий и бездушный человек. – В горле у нее пересохло, голос звучит хрипло и некрасиво. – Не смей насмехаться надо мной!

Летиция хотела бы сказать этому крохотному человечку что-нибудь насмешливое и злое, как это часто делает Климентина. Она знает, что в ответ на эти слова можно нарваться на ответную грубость. Но Юнь Чан молчит.

– Я пойду к себе, Юнь Чан! – девушка наклоняет голову, чтобы избежать прямого взгляда слуги. – Распряги лошадок и пусти их в сад! Пусть пасутся в тени деревьев. И скажи Элис, чтобы принесла мне кувшин лимонада.

Она торопливо минует террасу, входит в холл, проскальзывает через гостиную, столовую. Как хорошо, что ей никто не встречается по пути, ни мама, ни Климентина. Она должна побыть одна! Как ей теперь вести себя в доме, где, оказывается, никому нельзя доверять? Даже отцу!

В сознании у нее зреет решение – она должна встретиться с Мистером Ди и расспросить его! Как, каким фантастическим образом Гарольд угодил в эту страшную компанию каторжников? Почему отец называет Гарольда преступником, вором, мошенником? Почему Гарольд сам называет себя нелепым и неподходящим для него именем? Никакой он не Джулиан Донован. Нет! Нет! Ее Гарольд, Гарольд Маккензи не мог превратиться в преступника, в вора. Летиция никогда, никогда не могла бы так полюбить преступника!

– Господь милосердный и мудрый, – шепчет она в исступлении пересохшими губами, – помоги, Господи! Дай знак мне, неразумной и глупой, помоги разобраться в своих сомнениях, утешь меня в скорби душевной и сохрани от искушений!

Глаза наполняются жаром. Летиция крепко притворяет за собой дверь, почти падает в мягкое кресло и разражается слезами отчаяния.

А если отец прав, и она ошибается? Принять этого босого, заросшего щетиной, худого, изможденного жарой и скудным питанием человека за благополучного, холеного и всегда вылощенного морского офицера Гарольда Маккензи может только сумасшедшая. Как те безумные особы, которые влюбляются в героев газетных статей и приключенческих романов, коллекционируют фотопортреты и афиши любимых актеров, играющих героические роли в театрах. Летиция всегда считала подобное увлечение проявлением глупости и чрезмерной экзальтированности. Неужели и она скатилась до подобного состояния?

Она сегодня упала в обморок, потому что ей показалось, будто этот преступник смотрит на нее знакомыми глазами, синими глазами Гарольда! Господи, да о чем она сейчас думает? Все изменилось с той поры, как они с Гарольдом разминулись. Она не поверила в гибель возлюбленного еще тогда, когда через полгода корабль вернулся без него. Встал у причала военной базы в Хартлпуле, а спустя всего несколько дней отправился в военный поход к берегам Индии. Интересно, где находился тогда Гарольд?

Где, в конце концов, его тело? Почему его не доставили в Консетт для захоронения в фамильном склепе? Так делали всегда его предки! Даже прадеда Гарольда, сэра Роберта Маккензи, привезли в запаянном гробу из-под Кале.

А Майкл Смит? Как он мог так правдоподобно лгать ей? Хотя, по правде сказать, в ее душе всегда оставалась надежда, что Гарольд жив! Неужели интуиция ее не подвела? Что же теперь делать? Летиция сосредоточилась – она должна вспомнить и разложить по полочкам утренние события. Итак… В кабинете отца все происходило по давно заведенному распорядку. Отец осмотрел женщин, Летиция раздарила все коробки. Потом они с отцом немного отдохнули, умылись и возобновили осмотр.