Книга Бог велел делиться - Марина Серова

Когда я выясняла у прохожих месторасположение городской психиатрической больницы, те довольно подозрительно окидывали меня взглядом, и, видимо, только мой вполне респектабельный вид убеждал их в том, что со мной можно иметь дело. Так или иначе, но довольно скоро я оказалась обладательницей нужного адреса и от Анжелы Байкаловой прямиком отправилась в психушку.

* * *

Как это водится, данное заведение находилось на самой окраине города, только на другом конце от дома Анжелы Байкаловой, так что мне пришлось потратить немало времени на дорогу. Однако я была слишком окрылена предстоящим разговором, от которого ждала многого, поэтому не чувствовала усталости.

Естественно, здание психиатрической больницы было окружено высокими стенами и не менее высоким забором, в котором я никак не могла обнаружить ворота. Когда же мне это удалось, я, совершив длительный моцион вдоль чугунного литья, с удовлетворением нажала на кнопку звонка. Долгое время никакой реакции на мои действия не было. После неоднократного их повторения я наконец добилась того, что в приоткрывшееся окошечко высунулось сонное, равнодушное лицо женщины в белой косынке.

— Простите, мне нужно навестить одного пациента, — попросила я.

— Неприемный день, — таким же равнодушным голосом отозвалась женщина, собираясь уже захлопнуть окошко.

— Я приехала только на один день, — поспешно остановила ее я. — Мне совсем ненадолго.

— Не положено, — с непробиваемым выражением лица сказала та.

— Мне очень нужно, — продолжала настаивать я, боясь, что сейчас окошечко захлопнется и я уже никогда не добьюсь контакта с обитателями больницы.

Женщина отрицательно качала головой.

— А можно мне побеседовать с кем-нибудь из врачей? — в отчаянии крикнула я, а рука моя уже привычным движением скользнула в сумочку и выдернула оттуда довольно крупную купюру.

Я быстро просунула эту купюру в окошечко, и выражение лица женщины утратило сонное выражение. Правда, совсем ненадолго — после того, как купюра исчезла в кармане халата, оно стало прежним. Но нужный эффект был произведен: женщина чуть подумала и сказала:

— Сейчас я сообщу Анатолию Павловичу, главврачу.

Я снова осталась один на один с захлопнутым перед моим носом окошком. Ждать Анатолия Павловича, к счастью, пришлось недолго. Точнее, его самого я так и не увидела, зато услышала приглушенный мужской голос, донесшийся из динамика, расположенного с правой стороны от окошечка и на который я первоначально не обратила внимания.

— Да, слушаю…

— Простите, мне нужно встретиться с Андреем Голубковым, — отозвалась я. — Это ваш пациент.

— Это невозможно, — после короткой паузы ответствовал Анатолий Павлович.

— Но мне очень нужно, по важному делу, — не отставала я.

— Нет, не положено, — отрезал невидимый Анатолий Павлович, после чего раздался некий хриплый звук, свидетельствующий о том, что связь отключилась.

Напрасно я звонила в звонок и стучала в ворота — окошечко больше уже не приоткрылось. Казалось, жизнь за чугунными воротами психиатрической больницы совсем остановилась. Я потратила около часа на то, чтобы добиться контакта, затем, поняв, что мои попытки ни к чему не приведут, медленно развернулась и направилась к своей машине, признавая собственное поражение.

Впрочем, оставался еще один адрес. Это был банк, который ссудил Березникову тот самый злополучный кредит. Его адрес и координаты человека, которого допрашивал по этому делу лейтенант Владимир Викторович, я тоже на всякий случай выяснила. На часах было уже пять. Конец рабочего дня, но можно успеть. В конце концов, выехав из Самары в шесть, к полуночи-то я точно смогу вернуться домой. Поэтому я нисколько не раздумывала и направила свою машину на одну из центральных улиц города, где и находилось здание банка.

«Самбанк» выглядел, к моему удивлению, довольно внушительно.

Разумеется, по самарским меркам. Он располагался в одном из новых строений, был снабжен солидной вывеской и массивными, добротно выполненными дверями. Потянув одну из них, я прошла внутрь и сразу обратилась к сидящей у окошечка кассы молодой женщине:

— А как мне увидеть Драгомилова Станислава Владимировича?

— Вам нужно подняться на второй этаж, а дальше охранник вам объяснит, — приветливо отозвалась девушка, и я, кивнув, отправилась в указанном направлении.

На втором этаже меня действительно встретил охранник и поинтересовался, куда я направляюсь. Когда я объяснила, что мне нужно, охранник попросил показать документы, после чего, оставив меня ожидать в вестибюле, исчез в глубине коридора. Спустя некоторое время он вернулся и пригласил меня пройти в один из кабинетов, на котором красовалась табличка «Драгомилов С. В.».

Господин Драгомилов представлял собой очень крупного во всех отношениях мужчину. В первую очередь благодаря росту, который зашкаливал, похоже, за два метра. Видимо, несколько стесняясь таких габаритов, он слегка сутулился. А может быть, к этому его приучили дверные косяки и дверцы автомашин, явно рассчитанные на людей более стандартных размеров. Когда я вошла в кабинет, Драгомилов стоял у окна, широко расставив могучие ноги, обутые в модные ботинки где-то сорок седьмого размера, и с кем-то разговаривал по мобильному телефону. Развернувшись, он жестом указал мне на стул. Закончив вскоре разговор, он небрежно сложил мобильник и, сунув его в карман, опустился на свое рабочее место. Я отметила, что, несмотря на свои габариты, Драгомилов обладает некоей грацией, правда, напоминающей добродушного слона.

— Ну и что? Какие проблемы вас привели? — перекатывая во рту жвачку, как-то лениво поинтересовался он.

— Это касается истории с Артемом Николаевичем Березниковым, — пояснила я.

Драгомилов усмехнулся.

— Что, его уже частный детектив разыскивает? Вы хотите предложите нам свои услуги?

— Нет, я занимаюсь кандидатурой Березникова в связи с другом делом, — возразила я. — Дело в том, что убит бывший сотрудник его фирмы.

— И кто это? — продолжая невозмутимо катать во рту жвачку, спросил Драгомилов.

— Некто Сергей Перфильев.

Драгомилов отрицательно покачал головой, пожал плечами и сказал:

— Не знаю такого. Голубкова знаю, а больше никого. Его еще не убили?

Видимо, последняя фраза была из арсенала юмора Станислава Владимировича, но я ответила серьезно:

— Насколько я знаю, пока нет. Но не исключаю такой возможности.

— Почему? — посерьезнел Драгомилов.

— Потому что предполагаю, что исчезновение Березникова и смерть Перфильева связаны между собой. Во всяком случае, пока мне больше не с чем связать смерть последнего.

— Ну, смерть последнего нас не интересует, — сразу же проговорил Драгомилов. — А вот Березников интересует. Но я вам сразу скажу, что из-за Березникова наш банк не разорится, и это скорее мое личное дело.