Книга Хроника любовных происшествий - Тадеуш Конвицкий

– Юриспруденцию, – ответила она наконец. – Изучал, а теперь прервал занятия.

– Прервал занятия?

– Романтическая трагедия. Любовная.

Стайка воробьев спикировала на дорожку. Разгорелась потасовка из-за остатков хлеба, раскрошенного детьми.

– Ведь я эгоцентрик, люблю только себя, – зашептал Витек.

– Слушаю вас?

– Ничего, ничего, – закашлялся он.

– Не верьте мне. Я вовсе не ощущала никаких флюидов. Попросту сбежала с уроков. Часто это делаю. А учебник взяла с собой на всякий случай. Если бы встретила вас в поезде.

Витек замер. Над северным краем горизонта теснились облака, словно корабли, бросившие якорь на рейде.

– Жалко, – тихо произнес Витек.

– Конечно, жалко. Ведь вы мне очень нравились.

– Я нравился?

– Да, но это было давно. В самом начале. Более года назад.

Витек осторожно покосился в ее сторону. Носком туфли она разбрасывала крупицы щебня. Витек увидал ее профиль, слегка прикрытый волосами, и не мог решить, красивый это профиль или так себе.

– Жалко, – повторил.

– Ах, не о чем жалеть. Я настоящее чудовище. Эгоистичное, самовлюбленное.

– Точь-в-точь как я.

– Не может быть…

– Даю слово.

– Любопытно. Мы бы наверняка замучили друг друга.

– К счастью, это уже в прошлом.

– Почему в прошлом?

– Вы сами сказали.

– Сказала, чтобы досадить.

– Правда?

– Разумеется. Досаждать – это моя специальность.

Неподалеку, на горе Трех крестов сновали солдаты. В тени огромных каменных крестов, вырастающих из общего постамента, стояли три пушки со стволами, нацеленными в небосвод. Белые кресты отражали ослепительное весеннее солнце, и поэтому могло показаться, что они горят прозрачным, незримым огнем.

– Где вы потеряли свою книжку? – вдруг спросила Алина.

Витек окаменел. Не глядя на нее, принялся выковыривать ярко-зеленый мох из сердец, вырезанных влюбленными на спинке скамьи.

– А где вы ее нашли?

– Нигде не нашла. Пес притащил утром, когда шла на станцию.

– Вчера я бродил вдоль железной дороги, в лесу, у реки.

– Странный лес, не правда ли? Там постоянно встречаются какие-то незнакомые люди, неведомо откуда туда попавшие.

– Да, странный лес. Я полагаю, что он тянется до Берингова моря, а может, до Аляски и еще дальше.

Девушка вдруг закашлялась, прикрывая рот снятым с головы беретом.

– Очень дует, может, спустимся в город? – спросила она.

– Хорошо, спустимся, только бы нас не накрыл кто-нибудь из гимназии.

– Не накроет. Я везучая, – сказала Алина убежденно.

Они встали и неторопливо направились по гравию аллеи туда, где приглушенным голосом урчал внизу город.

– Хорошо быть везучим, – сказал Витек, украдкой прикидывая на глазок рост спутницы. С удовлетворением отметил, что он выше почти на голову.

– И хорошо и плохо.

– Почему плохо?

Ока взглянула на него снизу вверх с внезапной серьезностью.

– За это приходится расплачиваться.

– А как вы думаете расплачиваться?

Как? – Она поправила прядь волос, которая щекотала ей щеку. – Заплачу однажды, и дорогой ценой. Попросту смертью.

– Все хотят умереть молодыми. Теперь такая мода.

– Вы тоже?

– Вообще-то хочу, но не могу, надо еще уладить кое-какие дела.

Они шли по парку, называемому Телятником. Здесь сидело на скамьях множество народу. Кухарки с солдатами в увольнении, экскурсия школьников из провинции, пожилые дамы, несколько безработных, железнодорожник с сундучком и господин в черном, лицо которого Витеку показалось знакомым. Он оглянулся и смотрел на этот лик, обтянутый кожей, словно более благородный, нежели у обыкновенных людей. Когда господин вскинул голову, под шляпой как будто мелькнула фиолетовая полоска.

– Знаете, я подслушал, что люди говорят нам вслед.

– Ну, это любопытно, – произнесла Алина без всякого любопытства.

– Одна старушка сказала другой: взгляни, какая прекрасная пара.

– Это о нас?

– О нас.

– Все это не имеет смысла, – вздохнула девушка.

– Все имеет смысл. По крайней мере в данный момент, – возразил Витек и поспешно добавил: – Пока мы молоды.

– Вы видели человека, которого задавил поезд.

– Да, я как раз возвращался с пасхальных каникул.

– Как вы думаете, почему он бросился под поезд?

– Почему бросился? Может, просто попал?

Алина недоверчиво покачала головой. Ее брови тянулись к вискам изящными, трагическими штрихами. А в розоватом оттенке губ было что-то от цветущего вереска.

– Боже, как она хороша, – прошептал он про себя с непонятным ужасом. – К счастью, я холоден, расчетлив, начисто лишен сентиментальности.

– Вы снова сказали: я холоден, расчетлив.

Витек вздрогнул и остолбенел посреди тротуара.

– Помилуйте, ничего я не говорил. Просто подумал, что здесь, внизу, становится жарко.

– Я прочла это по движениям губ. Будьте при мне осторожнее.

– Хорошо, учту.

Они стояли в самом начале Замковой улицы со множеством маленьких дешевых киношек, в которых демонстрировались фильмы ужасов и научно-фантастические картины. В витринах за проволочной сеткой пугали прохожих фотографии, приколотые кнопками. Стайки еврейских ребятишек бегали наперегонки по проходным дворам, которые вели к университетскому кварталу.

– Я все-таки думаю, что он бросился под поезд, – вдруг сказала Алина.

Он молча смотрел на девушку, которая стояла, придерживая портфелем юбку, раздуваемую ветром.

– И возможно, сделал это без всякого повода. Вас никогда не привлекала смерть?

– Пожалуй, пару раз хотелось умереть. Только чтобы смерть пришла сама.

– Это не то. Совсем не то, – медленно проговорила она, глядя поверх его головы.

Витек оглянулся, чтобы узнать, что ее там заинтересовало, но позади него была только стена старого дома с облупленной штукатуркой.

– Ну хорошо, – проговорила она совсем другим голосом. – Может, угостимся мороженым?

Он растерянно ощупал пустой карман.

– Я не очень люблю мороженое.

– Надеюсь, не откажетесь за компанию? Я угощаю.