Книга Любовь вернется навсегда - Мария Барская

— Какая еще Тамара?

— Подруга моя. Бывшая Колина жена.

— А-а, это к которой я по первоначальному плану должен был ехать. Какое счастье, что ее тогда не оказалось дома. Женщин, которые всерьез относятся к фэн-шуй, для меня не существует.

— Тебе там ничего не светило, у нее муж и двое детей.

— Муж-то ладно, — отмахнулся Кирилл. — Ерунда. Я же такой обаятельный. Но двое детей и, главное, фэн-шуй — это серьезно.

— Между прочим, если бы не фэн-шуй, мы с тобой никогда бы не встретились.

— Прости, не улавливаю связи.

— Тамара тогда как раз ездила в Париж на конгресс именно по этой науке, искусству, не знаю уж, как назвать правильно.

Кирилл озадаченно поскреб пятерней затылок.

— А может, и впрямь в этом вашем фэн-шуй что-то есть? Надо же, вот загогулина получилась.

Они жадно умяли огромный омлет с грибами, колбасой и кусочками обжаренного мелко нарезанного черного хлеба — в общем, что нашлось подходящего у Авроры в холодильнике.

— Наслаждение. Амброзия, — то и дело повторял Кирилл.

Они ели, пили крепкий кофе и как-то незаметно принялись рассказывать друг другу о себе.

Оказалось, Кирилл — инженер.

— Одно время вымирающая профессия была, а теперь хорошие специалисты опять в цене, и гораздо больше, чем раньше. Особенно, если такие, как я. Со знанием двух иностранных языков. Английского и немецкого.

— Как тебя угораздило два языка выучить? — удивилась Аврора. — Технари обычно и одного-то как следует не знают.

— Не стриги технарей под одну гребенку. Они тоже бывают разные, как и все люди. Но вообще-то мои языки — мамина заслуга. Она мечтала из меня гуманитария сделать. Вернее, переводчика. Все представляла, как я буду разъезжать по разным странам, и жизнь у меня будет интересная и красивая. Все детство меня мучила. А я взял и двинулся по папиным стопам. В инженеры. Те самые, которых в то время именовали несчастьем в семье. Папа мой, правда, под эту категорию не подходил. Был главным инженером. Слава богу, не довелось ему увидеть, во что со временем превратился его завод. — Кирилл махнул рукой. — А матери я теперь очень благодарен.

— А зачем тебе языки?

Очень даже пригодились. Занимаюсь монтажом промышленного оборудования. А оно, большей частью, иностранного производства. И документация в основном на английском или на немецком. А если даже сделаны переводы, то такие, что без текста оригинала не разберешься. Да и с иностранными специалистами много работать приходится. А общение напрямую, сама понимаешь, совершенно иное дело, чем через переводчиков. В общем, я теперь нарасхват. И доход у меня стал приличный. Аврора прыснула.

— Это что, скрытая реклама?

— Совершенно открытая. — Кирилл перегнулся через стол и поцеловал ее.

— Ух какой смелый, — пробормотала она. — Не боишься, что я клюну именно на твои деньги?

— Клюй, клюй, пожалуйста. Мои деньги — часть меня. Я их не украл, а сам заработал. И, сказать честно, горжусь. Они не просто так сыплются. На ходу постоянно учусь. На прежних знаниях далеко не уедешь. Они во многом устарели. А то и не хватает.

Словом, будем считать, что тебя привлекают мое трудолюбие и целеустремленность, конечным выражением которых являются мои заработки.

— Па-авлин, — хихикнула Аврора.

— Если я себя не покажу, ты меня и не увидишь. — Красивые его губы тронула улыбка.

— А важно, чтобы увидела?

— Теперь очень важно. И предупреждаю, — брови его сошлись к переносице, — второй раз ты так легко от меня не отделаешься.

— А я, между прочим, не собираюсь.

— Словом, знай, — продолжал он. — Тебе достался в женихи достойный и порядочный член общества, обладающий всем, что полагается: машиной, квартирой и приличным заработком. Плюс я совершенно свободен и не обременен никакими обязательствами.

Аврора ошарашенно молчала. Шутит он, что ли? Или просто так, для красного словца бросил про жениха? Они ведь едва познакомились! Одно дело — оказаться вместе в постели на несколько часов, и совсем другое — сразу связывать себя серьезными намерениями. Но Кирилл совершенно непохож на человека, бросающего слова на ветер. Не производит впечатления легкомысленного. Скорее, наоборот. Ил и она не так его поняла? Наверное, лучше всего сделать вид, будто не заметила слова «жених».

Кирилл, однако, тоже молчал и, допивая кофе, хитро на нее поглядывал, явно ожидая ее реакции. И Аврора решила разом все выяснить. Сердце у нее колотилось. Вот сейчас она спросит и все испортит. Разом разрушит прекрасную сказку, в которой прожила огромный упоительный день!

— Ну, и что же мы молчим? — поторопил он.

И она, собравшись с силами, нарочито спокойно спросила:

— Не боишься, что я твои слова расценю как предложение? Ну, в смысле, руки и сердца?

— Того, между прочим, и жду. — Он старательно изучал кофейную гущу в собственной чашке.

Авроре вдруг стало страшно. Ей еще ни разу в жизни не делали предложения. Вообще не делали. Даже после весьма длительных отношений. А он… Отношения едва завязались. Куда он торопится?

Кирилл словно понял, о чем она думает.

— Аврора, если тебя пугают сразу рука и сердце, давай пока это называть помолвкой, согласна?

— Кирилл, но зачем так сразу? Вдруг ты меня получше узнаешь и поймешь, что я какая-нибудь ужасная…

Да ты самая прекрасная, — не позволил договорить ей он. — Это во-первых. А во-вторых, у меня очень туго со временем. Через два дня, нет, увы, через день уже, — спохватился он, — мне надо снова лететь в Башкирию. У них там очередные проблемы возникли. А потом у меня Германия. Так что извини, я требую определенности. Не могу я тебя так надолго оставить в холостом состоянии. Сбежишь еще, чего доброго.

Это прозвучало так, что Аврора поняла: он действительно боится ее потерять! И тогда она решилась.

— Уговорил. Объявляю нас помолвленными.

— Вот это другое дело! — воскликнул Кирилл. — По-моему, нужно отметить, фэн-шуйское ложе нас заждалось!

X

— Ну слава богу, жива! А я уж и не знала, что и подумать. Вроде ведь уезжать никуда не собиралась! Почему у тебя два дня оба телефона молчали? Я уж домой к тебе собиралась ехать. Такие ужасы мерещились! И плохо тебе стало, лежишь там одна, и помочь некому. Или жулик забрался и на тебя напал! Извелась просто вся. А у меня, как назло, один с корью лежит, а другая с ветрянкой. Одновременно! Не дети, а мешок подарков! А тут еще ты пропала! Где тебя носит? — Тамара кипела до такой степени, что Авроре показалось, будто трубка у нее в руке стала горячей.

— Да нигде меня не носило. Дома была. Телефоны выключила.