Книга Один из нас. Вояж, вояж - Лоран Графф

Видел свою «клиентку». Вернувшись из поездки по Лазурному берегу, она снова прошлась по всем нормандским казино. На этот раз я не взял денег.

«По-прежнему триста евро?» Я склонился над кроватью и одним движением сорвал пояс с кимоно: «Нет, сегодня бесплатно». Я открыл полы туники и обследовал ее увядающую, угасающую плоть, той печальной красоты и величественной фации на закате дней, словно на нее наложено проклятье, от которого нет исцеления. В целом любое дополнительное отличие только усиливает непохожесть мужчины и женщины, делая ее более яркой, будь то возраст, этническое происхождение, социальная принадлежность или даже полнота тела. Желание от этого только возрастает. Я всегда думал, что марсианки должны быть чертовски привлекательными.

Спросил, владеет ли она каким-нибудь иностранным языком. Польским, она бегло говорит по-польски: ее молодость прошла в Кракове. Сначала она засомневалась, но потом поняла, что я не шучу. Думаю, почувствовала, что теперь деньги ее не спасут. Теперь я был ее клиентом. И собирался этим воспользоваться. «Заткнись! На польском! Теперь ты будешь говорить со мной по-польски! Понятно?» Я приступил к полному клиническому обследованию, уделив особое внимание строению ее бледных, слегка обвисших, шероховатых половых органов. Я люблю копаться в деталях, растворяться в созерцании одного фрагмента, уменьшать мир до размеров отдельного сегмента, поддающегося анализу. Она не сопротивлялась и залепетала на языке ляхов. Она смотрела в потолок. Я не взял ее. Я кончил на ее дряблые груди и шею.

Я боялся, что она напишет заявление по поводу моих извращений. Но она, должно быть, уехала из города, униженная, уверяя себя, что никогда больше не попадется на эту удочку. Несколько дней я волновался. Ждал, что явится полиция, начнет задавать вопросы. Но все обошлось.

В туристическом агентстве я объяснил, что собираюсь вскоре отправиться в путешествие, но пока еще не определился с направлением. «Просто друзья делают мне подарок: туристическую путевку». Порывшись в кипах брошюр, разложенных по всему офису, служащая выдала мне целую стопку каталогов. «Если бы существовали билеты с открытым направлением, как существуют с открытой датой вылета, это было бы весьма удобно». «Отличная мысль!» — учтиво заметила она.

Я вернулся к себе с мешком каталогов. Разложил их понемногу по всей квартире: на кухонном столе, в туалете, рядом с кроватью, чтобы всегда были под рукой. Все эти каталоги с фотографиями — девушки в бикини, кокосовые пальмы, рисовые поля, пагоды — просто бальзам на душу.

Учтите, если уж я уеду, то не просто в отпуск! Навсегда!

15

«Я не знаю, как ты живешь. Ты ни разу не приглашал меня к себе. Можно взглянуть?»

Я никогда не говорил Паскалю о своих планах. По правде говоря, серьезных разговоров у нас никогда и не было: мы общались отрывисто, все больше какими-то междометиями. Впрочем, у Паскаля вообще есть некоторые проблемы с речью: он глотает слова, говорит слишком быстро, брызгает слюной на собеседника и от нервного тика весь трясется, словно танцор хип-хопа. В таких условиях трудно вступить в приличную дискуссию или хотя бы обменяться более или менее связными предложениями. Кроме того, совершенно очевидно, что с ним не стоит откровенничать и доверять ему своих секретов: как говорится, только время зря терять. От общения с Паскалем не надо ждать чего-либо особенного, разве что странного ощущения вакуума, соприкосновения с пустотой. Его общества достаточно, чтобы вызвать головокружение или разверзнуть бездну небытия у вас под ногами. Возможно, именно отсутствие у Паскаля каких-либо достоинств делает его, в конечном счете, существом дружественным и безобидным. «Входи!

Но на пять минут, не больше: мне нужно бежать на работу».

«Ты собираешься в путешествие?» Паскаль замечает разложенные по квартире каталоги. «Чемодан собрал? Спишь на полу?» Не стоило его впускать, я уже жалею. «Скажи, пожалуйста, у тебя так чисто!» Я иду за ним по коридору: вижу его сутулые плечи, плоскую задницу и массивную фигуру. «А телек-то какой маленький!» Когда ко мне заходит Саранья Раттанасрисакюльшай, она являет собой воплощение деликатности и скромности, незаметно проскальзывая из ванной в спальню, окутанная тонким ароматом, так что мне тяжело сносить грубое вторжение Паскаля. Он поворачивается и обдает меня своим зловонным дыханием: «Я никогда не спрашивал: у тебя нет жены, подружки?» — «Паскаль, тебе лучше вернуться к себе. Мне нужно идти на работу».

После его ухода я пропылесосил всю квартиру.

16

Посмотрел по телевизору репортаж о Таиланде. Документальный фильм о райских каникулах западных пенсионеров в стране улыбок: именно такую концепцию там и развивают, предлагая всевозможные услуги, внимательный обслуживающий персонал и роскошные апартаменты, специально продуманные для иностранцев, что бегут из своих стран от скучной и обидной пенсии. В шикарных владениях, где виллы утопают в безупречных садах, царит атмосфера покоя, комфорта, роскоши, беззаботности и удовольствий, причем по доступной цене, вне всякой конкуренции. Один из счастливых постояльцев — француз, бывший служащий национального общества железных дорог — набросал сравнительную картину своей жизни на пенсии во Франции и в Таиланде: небо и земля! На родине он чах в униженном положении ненужного, списанного человека, а здесь он вернулся к жизни, его холили и лелеяли, исполняли все его прихоти. В заключение он сказал, нежась в шезлонге на солнышке и подставляя руки восхитительной маленькой тайке, делавшей ему маникюр, что ни за что на свете отсюда не уедет — вы только посмотрите, это же рай!

Потом в репортаже стали рассказывать о совершенно новом феномене: жители западных стран приезжают на операцию или просто поправить здоровье в таиландские больницы, потому что о них здесь лучше заботятся, им предоставляются условия проживания, о каких можно только мечтать, и медицинское обслуживание на том же уровне. При этом все расходы покрывает медицинская страховка. Я выключил телевизор, будучи как никогда уверен в том, что я на верном пути.

Со временем я заметил, что мне не хватает Сараньи Раттанасрисакюльшай. Она не была очень яркой личностью — скорее наоборот, воплощала смирение, безропотность, простоту и именно этим подкупала. Она не пробуждает бурных эмоций, а вызывает тихую привязанность без боли и тревог. Вместе нам всегда было хорошо. Между нами было что-то вроде игривой дружбы, мы предавались лукавому распутству. Мне очень по душе ее темперамент. Но этим наши отношения не ограничивались. Помимо наслаждения мы украдкой, без лишних слов, дарили друг другу поддержку и нежность, частички любви. Как браконьеры, мы ловили мгновения счастья в свои сети.

Она должна родить в следующем месяце. Не забыть купить подарок ребенку.

17

Вообще-то я не ношу шорты, никогда. Но недавно купил себе бермуды: песочного цвета, из прочной ткани, с двумя карманами на «липучках» по бокам и одним на пуговице сзади, 40-го размера. Примерил в кабинке, а потом еще раз дома: они мне очень идут.

А еще я не курю. Но легко могу представить себя курящим на террасе кафе в Бока Чике, Маргарите или Таматаве. В бермудах. Это будет совсем другой человек. Мое существование до того момента было лишь долгим периодом созревания. Отъезд ознаменует разрыв кокона и возвестит о пришествии совершенно нового Патрика. Я буду соблазнительно улыбаться девушкам, и они будут отвечать мне тем же. Свинцовая оболочка, сжимающая скулы, спадет, и радостью просияет мое лицо. Я буду танцевать на дискотеках, непринужденно прогуливаться по улице; я безоглядно отдамся счастью. Уеду и сбегу от этого мрачного типа, завладевшего моей жизнью. Уеду, чтобы стать тем другим, незнакомцем, чужестранцем, которого обуревает жажда жизни. Уеду, и меня уже будет не остановить.