Книга А.....а - Евгений Гришковец

А всё это значит, что Америка уже проникла в меня и сама отдаёт указания для возгласов или на сокращения мышц. Как легко моё тело приняло, усвоило и присвоило эти простые для исполнения и выразительные жесты. Америка совершенно незаметно проникла туда, куда иногда что-то невыносимо трудно или даже невозможно запихать. А Америка запросто просочилась в мою мышечную память и укоренилась в моём теле.

Я понимаю, что для нас, для меня основным источником информации, который формирует некий образ Америки, является американское кино. От этого кино уже не спрятаться и не укрыться. И я уверен, что мы и американцы смотрим американское кино сильно по-разному. Мне некого об этом спросить, но я уверен. Почему? Думаю, что прежде всего потому, что для американцев американское кино – это их кино, а для нас оно американское.

К тому же мы-то видели, кроме американского кино, много всякого другого, например: итальянского, индийского, японского, польского, какого-то китайского, смотрели очень много нашего. А американцы, я не сомневаюсь, кроме своего, никакого другого практически не видели. Они другого не видели не потому, что у них не было такой возможности, а потому, что у них не было на то причин. Зачем им это? Я их могу понять.

Для чего им смотреть польское, китайское, русское, японское, итальянское, латиноамериканское, арабское или индийское кино, когда в Америке полным-полно китайцев, итальянцев, русских, индусов и всех остальных. При этом все они являются в Америке американцами.

Это же ясно! Зачем американцу интересоваться какими-либо другими странами, если каждый американец знает, что во всех странах мира люди только и делают, что хотят приехать в Америку.

Даже когда Америки, то есть Соединённых Штатов Америки, ещё не было, а существовал просто не названный Америкой континент, люди, даже не знавшие о существовании этого континента, уже хотели его найти. Они уже хотели в Америку, когда самой Америки и вовсе не было.

Сама история освоения и создания Америки как страны и государства объясняет то, почему американцы не особенно интересуются или не интересуются вовсе тем, что происходит за пределами их страны. А зачем?! Все, кто населяют Соединённые Штаты, то есть нынешние американцы, или их предки сами, по своей воле или не по своей съехались со всего мира в Америку и обратно не вернулись. А стало быть, зачем интересоваться тем остальным миром, который брошен и забыт раз и навсегда?

Первые чернокожие люди были для меня американцами. Я же прочитал ещё в детстве книжку «Хижина дяди Тома». Дядя Том и его хижина находились в Америке. Это потом для меня появились Африка и африканцы. А сначала все чернокожие были американцами. Они были угнетёнными, притеснёнными, несчастными, добрыми людьми со слезящимися глазами. Они были этакими дядями томами и луи армстронгами. Впоследствии их образ заменили почти фантастические чёрные люди, играющие в баскетбол или обвешанные золотыми цепями и часами чернокожие исполнители поп-музыки. Для меня все они – выходцы из некоего Гарлема, а никак не из Африки. Слова «Намибия», «Замбия», «Нигерия» или «Ботсвана» с ними никак не ассоциируются и не соотносятся.

Чёрные люди с копьями и ритуальными барабанами из научно-популярных передач, люди, живущие в маленьких хижинах в саванне среди слонов, жирафов и антилоп, то есть сегодняшние африканцы, которые живут практически так же, как жили их предки, никак не соотнесены в моём сознании с чернокожими американцами. Очень сложно поверить, а главное – почувствовать, что их предки являются также и предками лучших игроков Американской национальной баскетбольной ассоциации, или получающих знаменитые музыкальные премии, усыпанных бриллиантами музыкантов, или рафинированных нью-йоркских чернокожих адвокатов с красивыми длинными и холёными пальцами.

Я понимаю, что для меня первыми чернокожими были американцы. Я это точно понимаю, подвергая анализу свои давние ощущения. Это, конечно, дядя Том из любимой в детстве книжки, старый добрый беззащитный дядя Том! Как сильно изменился твой образ с годами, как удивительно превратилась в небоскрёб твоя хижина.

Но так ощущаются и понимаются не только чернокожие американцы. Ох нет! Если сказать или услышать словосочетание «итальянская мафия», в сознании возникало не очертание Апеннинского полуострова, не карта Италии, в виде сапога, не хрестоматийные виды Рима или Венеции. При упоминании «итальянской мафии» в памяти всплывают названия: Чикаго, Детройт, Нью-Йорк, сухой закон, Великая депрессия, Аль Капоне. Возникают образы мужчин с вальяжными и широкими движениями рук, мужчин в идеально сидящих полосатых костюмах, ярких галстуках и с платочками, торчащими из нагрудных карманов пиджаков. Что ещё? А это белоснежные рубашки, подтяжки, блестящие туфли, тщательно уложенные, набриолиненные, чёрные как смоль волосы, сверкающие тёмные глаза. Это ночь, свет фонарей, улица Чикаго или Нью-Йорка, это силуэты в длинных шикарных пальто и мягких шляпах, это знаменитые автоматы Томсона, это кровь на мокром асфальте американской улицы.

А Сицилия, оливковая роща на склоне горы, старинные выбеленные итальянским солнцем дома с давно не крашенными ставнями, дворики и узкие улочки Палермо, старики, пьющие вино, наливая его из кувшина в простые стаканы, кудрявые черноглазые мальчики и женщины в чёрных платьях и платках – всё это возникает и рисуется в памяти потом, следом…

Даже первые запомнившиеся мне японские слова были слова «Хиросима» и «Нагасаки». Эти имена японских городов стали мне известны только по причине именно американских атомных бомб. Хиросима и Нагасаки! А не Фудзияма, Хонсю, Кусю, Хоккайдо и даже не суши, сашими или саке. Америка самым страшным образом ткнула пальцем в карту Японии и выделила названия двух городов, которые благодаря этому, а точнее, по этой жуткой причине теперь знают во всём мире, а иначе не знали бы нигде и никто, кроме самих японцев, редких знатоков или японистов.

А кстати, и жестокие японские якудза известны миру в основном по американским фильмам. В американском кино эти якудза тоже всё норовят заниматься своими кровавыми делами на фоне не своих японских, а американских небоскрёбов. Тесно им, что ли, на своих маленьких островах?

И можно почти не сомневаться, что продюсером голливудского фильма про якудза, итальянскую или русскую мафию, про непростую жизнь китайского квартала в каком-нибудь большом американском городе, про разборки выходцев из Мексики или Пуэрто-Рико с ребятами из Гарлема. Так вот, продюсером такого фильма почти наверняка будет человек с фамилией Ковальский.

Да! Я уверен, мы смотрим американское кино не так, как его смотрят американцы.

Мы и они смотрим одно и то же кино, а видим совершенно разные вещи.

Помню, однажды мне в руки попала книга: «Китайская пейзажная поэзия XVII–XIX веков». Я стал её читать, и мне сначала понравилось, хотя меня сразу несколько раздражали циферки и звёздочки возле слов почти в каждой строчке стихотворений. Это были сноски, ссылки и указания на уточняющие и объясняющие правильные значения слов справки, которые находились в конце книги. Эти справки и уточнения занимали добрую треть книги. То есть нужно было беспрерывно отрываться от чтения стихотворений и листать книгу в поисках правильных значений.