Книга Петербург 2018. Дети закрытого города - Мария Чурсина

– Я тут кое-что привез собой.

Март поднялся, отчего огонек свечи затрепетал в предсмертных судорогах, потянулся к столу, на котором – даже в полумраке было видно – стояли три разномастные чашки, и взял какой-то плоский прямоугольный предмет.

Антон смог его рассмотреть на его ладони, но как только попробовал дотронуться, Март отдернул руку. Это была обычная зажигалка. То есть, не совсем обычная – серьезная, металлическая с выгравированным змеем в центре, но вместе с тем в ней не было ничего такого, за чем стоило бы тащиться поздно вечером в другой край города.

– Это вещь того парня, которого я пристрелил. Думал, что пристрелил.

Антон рассмотрел запекшиеся темные пятна на языке змея и на тонком хвосте.

– Что…

– Это я его убил. Но он умер мгновенно, не больно. И он меня простил.

Они смотрели друг на друга сквозь полумрак, и глаза у Марта были такие же, как у выгравированного змея. В них, кажется, тоже запеклась кровь.

– Это он тебе сказал? – посмеялся Антон, надеясь хоть немного разогнать повисшую над ними холодную тишину.

Уголок рта у Марта дернулся.

– Он. И теперь я знаю, как спрашивать. Мы можем узнать, кто убил ту девочку.

…Вдвоем они сидели на полу и молча разглядывали серые ленты. На них не оказалось крови, а пятна, которые нашлись у самого края, больше походили на пот или жир – прозрачные, без запаха.

– Не нужно, – сказал вдруг Антон и бессильно опустил руки на колени. На самом деле у него давно болели глаза, ныла спина, и скручивало желудок, но самая большая проблема была даже не в этом. – Подумаешь, пугало. Может, она и правда была сумасшедшая. Мало ли чокнутых. Нам же сказали не лезть в это дело.

Март хмуро глянул на него:

– И что? Новые люди будут выживать нас из города, а ты продолжишь сделать вид, что ничего не случилось?

– Брось. Кого они выживают? Девочка покончила с собой…

– Пугало! Пугало ее убило.

Антон хотел сказать что-то еще, но только вздохнул. В голове собралось великое множество аргументов и просто здравых мыслей, но вряд ли хоть одно сможет пробить бетонную стену Марта. «Пугало, пугало». Начинал ныть затылок.

– Я в этом не участвую, – буркнул Антон, рывком поднимаясь на ноги.

Март смотрел недоуменно, так, что было вообще неясно, расслышал он или нет, но Антон повторять не собирался. Только снова пребольно врезался коленом в тумбочку. Там что-то бряцнуло.

Ручка двери нашлась удивительно быстро. На лестничной клетке было хоть и сумрачно, но гораздо светлее, чем в квартире. Почему-то совершенно не обращая внимания на лифт, Антон сбежал вниз по лестнице, прыгая через две ступеньки.

На улице он снова зашел в телефонную будку и набрал номер дежурного, чтобы сказать, что тревога отменяется и вообще пропавший коллега отыскался живым и здоровым, разве что немного повредившимся разумом. Но не успел рассказать всего, заготовленного наперед. Его огорошили таким заявлением, что Антону не захотелось ничего отвечать.

Он просто сел в служебную машину и направился снова в центр города, к проспекту Рождественского.

* * *

Вету разбудил отчаянный перезвон. Она резко села на кровати и с полминуты не могла понять, что происходит. Реальность перемешалась со страшным сном, и она рассматривала темное небо за окном, пытаясь разглядеть в нем огненные полосы и вражеские самолеты.

Звон замер, сорвался на самой высокой ноте, и она наконец сообразила, что это всего-навсего дверной звонок. Накинув на плечи халат, чтобы сразу не продрогнуть в осенней ночи, она поплелась в прихожую.

Мама всегда учила спрашивать, прежде чем открывать. Хотя это было глупо: в городе у Веты не образовалось ни одного такого знакомого, которому она доверяла бы настолько, чтобы открыть дверь ночью. Но получилось само собой.

– Кто там? – Она прильнула к щелочке между стеной и дверью.

– Ты мне вроде звонила. Что-то случилось, да?

Она захотела найти часы, чтобы поинтересоваться, который же час, но настенными еще не успела обзавестись, а простенькие наручные остались в комнате. Плестись туда через всю квартиру почему-то показалось смерти подобно.

Рука сама собой повернула замок. Вета приоткрыла дверь, впуская в прихожую луч бледного лестничного света и Антона – хмурого и замученного.

В прихожей сразу стало тесно и запахло дождем – осенней моросью, волосы Антона были чуть влажными. Он потоптался на месте, снимая куртку.

– Чашку чая не нальешь? – попросил он и засопел, как первоклассник, которому мама не помогает завязать ботинки, и он мучается, вяжет сам, а шнурки выпадают из непослушных пальцев. – День такой выдался. Чокнуться можно.

Вета молча ушла на кухню, включила там свет. Спички ломались под неловкими пальцами. Не с первого раза, но она сумела зажечь горелку и поставить на нее почти полный чайник.

Послышался шум воды: Антон умывался в ванной, фыркал. Вета прислонилась спиной к прохладному подоконнику и, сложив руки на груди, снова закрыла глаза, принялась досыпать. Она хотела вернуть сон про истребители над городом, потому что даже такой сон казался лучше, чем реальность, куда ее выдернули.

Реальность просыпалась вместе с ней и усмехалась голосом Арта, смотрела презрительно глазами Жаннетты. Вета не знала, что делать с такой реальностью. И табуретка на кухне была только одна.

Пришел Антон, ногой поддел табуретку, подвинул ее ближе и уселся верхом, как на коня. Пока они молчали, закипел чайник. Вета разлепила глаза и пошла наливать кипяток в кружку, сама удивляясь, как не облилась.

– Я вот что подумал. Надо тебе уволиться, – выдохнул Антон, когда кружка с чаем опустилась перед ним. Развернувшиеся листья чая плавали, изредка прибиваясь к краям. Он взялся за ручку – на стол выплеснулось несколько капель.

– Чего? – фыркнула Вета, еще не до конца разобрал смысл его слов.

– Не знаю, может, я не так сказал. Надо вежливее, надо как-то по-другому. Но у меня, если честно, голова не работает уже. Ты не хотела бы уволиться из школы? Так лучше? – протянул Антон просительно.

Он смотрел на нее ясно-прозрачными глазами, а Вете еще чудились яростно гудящие истребители.

– И куда потом? – глупо спросила она.

– Уедешь домой. Ты же откуда-то приехала, правильно? Извини, что не сказал сразу. Такое идиотское совпадение. Это ведь я тебя сюда привез, да.

– При чем тут ты? – не поняла Вета. Она потянулась к горячему боку чайника, чтобы заварить чаю и себе тоже, но вспомнила, что кружка у нее тоже всего одна, как и табуретка.

Антон отхлебнул кипятка, поморщился, прикрыл рот ладонью.

– Да ни при чем. Подумал, что надо было тебе все сразу рассказать. Может, ты захотела бы на первый же попавшийся поезд сесть и укатить отсюда куда подальше.