Книга Рамзес. Сын света - Кристиан Жак

В то время как он перечитывал свои записи, сделанные на деревянной табличке, в резиденцию Рамзеса ворвалась красавица Исет, влетев как вихрь в кабинет его личного секретаря.

Смущенный Амени поднялся; как вести себя с этой очень хорошенькой девушкой, самоуверенной и гордой своим положением?

— Где Рамзес? — накинулась она.

— Я не знаю.

— Я тебе не верю.

— Но это правда…

— А говорят, что у Рамзеса от тебя — никаких секретов.

— Мы друзья, но он покинул Мемфис, не предупредив меня.

— Это невозможно!

— Даже чтобы вас успокоить, я не стану лгать.

— Ты как будто не слишком встревожен.

— А о чем мне тревожиться?

— Ты знаешь, где он, и отказываешься мне это сказать!

— Вы напрасно обвиняете меня.

— Без него у тебя нет никакой защиты.

— Рамзес вернется, будьте уверены; если бы с ним что-то случилось, я бы это почувствовал. Между ним и мной существует какая-то невидимая связь, вот почему я не встревожен.

— Ты смеешься надо мной!

— Он вернется.

При дворе ходили какие-то смутные и противоречивые слухи; одни говорили, что Сети сослал Рамзеса на Юг, другие — что царевича отправили с миссией проверить состояние дамб перед грядущим подъемом воды. Красавица Исет не могла прийти в себя от гнева; ее любовник бросил ее и посмеялся над ней! Обнаружив пустой хижину из тростника, где они встречались, она подумала, что это шутка, и принялась звать Рамзеса, но напрасно; ей показалось, что со всех сторон повысовывались жабы, змеи и бродячие собаки, и она, перепуганная, убежала оттуда.

Оказаться в смешном положении по вине юного царевича… Но все же она беспокоилась о нем! Если Амени не лгал, Рамзес попал в ловушку.

Один только человек мог знать правду.

Шенар заканчивал свой обед; жареная перепелка удалась на славу.

— Дорогая Исет! Какое удовольствие видеть вас… Не хотите ко мне присоединиться? Пюре из фиг, не хвастаясь, скажу, что лучшего не найти во всем Мемфисе.

— Куда пропал Рамзес?

— Душа моя… Откуда мне знать?

— Будущий правитель может позволить себе пребывать в подобном неведении?

Удивленный Шенар улыбнулся.

— Ценю ваш тонкий ум.

— Скажите же, прошу вас.

— Не торопитесь, присядьте и отведайте этого чудного пюре, вы не пожалеете.

Девушка выбрала удобное кресло с зеленой подушкой.

— Судьба выделила нас, отчего не признать выпавшего нам шанса?

— Что вы хотите сказать?

— Мы прекрасно ладим друг с другом, вы не находите? Вместо того чтобы сходиться с моим братом, вам стоило бы прежде подумать и позаботиться о вашем будущем.

— И каково же оно, по-вашему?

— Блистательная жизнь рядом со мной.

Красавица Исет внимательно посмотрела на царского сына. Он был одет безупречно, выглядел привлекательным, степенным, входя в роль будущего правителя, но у него никогда не будет той притягательности и красоты, которыми обладал неуемный Рамзес.

— Вы правда хотите знать, где мой брат?

— Да, хочу.

— Боюсь, что огорчу вас.

— Ничего.

— Доверьтесь мне, и я избавлю вас от разочарования.

— Я не боюсь разочароваться.

Шенар казался огорченным.

— Рамзес отбыл в качестве писца в экспедицию в песчаные карьеры Гебель Сильсиля. Ему надлежит составить отчет о ведущихся работах. Поручение весьма заурядное и вместе с тем вынуждающее его провести долгие месяцы в карьерах и обосноваться на Юге. Мой отец в очередной раз подтвердил, насколько он разбирается в людях; он определил моему брату подобающее место. Что если нам подумать о нашем будущем?

— Я не в силах, Шенар, я…

— Я же вас предупреждал.

Он поднялся и взял ее правую руку.

Это прикосновение было ей противно. Да, Рамзеса отодвинули на второй план; да, Шенар казался полновластным хозяином здесь. Его любовь могла принести счастливой избраннице славу и богатство; десятки знатных девушек мечтали выйти замуж за наследника царской власти.

Она резко отпрянула.

— Оставьте меня!

— Не портите себе жизнь.

— Я люблю Рамзеса.

— Любовь ничего не значит! Это меня не интересует, и вы забудете эти глупости. Мне нужно, чтобы вы оставались такой же красивой, чтобы подарили мне сына и стали первой женщиной Египта. Раздумывать просто глупо.

— Можете считать меня безумной.

Шенар протянул ей руку.

— Не уходите! А то…

— А то что?

Лунный лик Шенара помрачнел.

— Стать врагами, какая досада… Я взываю к вашему разуму.

— Прощайте, Шенар; следуйте своим путем, а мой уже предначертан.

Мемфис был городом шумным и оживленным. В порт, где постоянно кипела жизнь, прибывали многочисленные торговые судна с юга и севера; отправления четко регулировались администрацией, отвечавшей за речное движение, погрузка контролировалась целой армией писарей. В одном из многочисленных складов находились письменные принадлежности, в том числе и чернильные палочки.

Амени, пользуясь своим положением личного секретаря младшего сына фараона, получил разрешение проверить этот склад. Все внимание он уделял товарам высшего качества, цена на которые была самой высокой; однако данное вмешательство не принесло никаких результатов.

Пустившись по улицам, запруженным зеваками и ослами, груженными фруктами, овощами и мешками с зерном, Амени, маленький и юркий, без труда пробрался к кварталу храма Птаха, недавно расширенного по приказу Сети: перед пилоном шириной в семьдесят пять метров возвышались колоссы розового гранита, символизируя божественное присутствие. Юный писец любил древнюю столицу, основанную Менесом, объединившим Юг и Север; она напоминала золотую чашу, посвященную богам. Как приятно было любоваться здесь прудами, покрытыми лотосами, вдыхать аромат цветов, гуляя по площадям или присаживаясь отдохнуть в тени деревьев, смотреть на Нил! К сожалению, прохлаждаться было некогда. Пройдя мимо арсеналов, где хранилось всевозможное оружие, предназначенное для разных видов войск, Амени оказался на пороге мастерской, где изготавливались чернильные палочки для лучших школ города.

Встретили его холодно, однако имя Рамзеса позволило ему войти и расспросить мастеров. Один, который по возрасту скоро должен был отойти от дел, оказался довольно сговорчивым и высказал недовольство небрежностью некоторых ремесленников, которые, тем не менее, имели разрешение двора. Проворный Амени раздобыл нужный адрес в северном квартале, за белыми стенами старой крепости.