Книга Зона личной безопасности. Тревожная кнопка - Андрей Кивинов

— Если б мы ссылались на обязанности, хрен бы чего раскрыли, — Царев с раздражением посмотрел на подчиненную, параллельно прикидывая — кто следующий кандидат.

— Извините, — потупилась Родионова, — если честно… Я просто боюсь.

Ну, это хоть нормальная причина… А то — обязанности.

— Понимаю… Страшновато… Но тебя Бойков подстрахует.

— Почему Бойков? Это же Ольги территория.

— Он поопытней. Но и мы в стороне не останемся. Дело серьезное.

Опа!

Страница пятнадцать пособия «Как покорить мужчину». «Хочешь его завоевать — сделай так, чтобы он тебе помогал».

«Скажите, д’Артаньян — это нужно Франции?»

«Да сколько можно? Плевать мне на Францию с Эйфелевой башни! Мужика мне надо закадрить!»

ГЛАВА ВТОРАЯ

Если театр начинается с гардероба, то служба в органах — с вещевого склада. Получение формы — священный и обязательный ритуал для каждого вновь прибывшего. С торжественной примеркой, подписями в почетной ведомости и всем таким прочим. И даже если чего-то не будет хватать, не стоит просить жалобную книгу и звать администратора. Здесь вам не магазин, где покупатель всегда прав.

Поэтому, когда Светочка увидела на прилавке пару мужских ботинок, она не закатывала истерику, не пыталась швырнуть обувкой в кладовщицу — даму в летах, а максимально вменяемым тоном констатировала факт:

— Простите, но это же мужские.

Кладовщица так же вменяемо пояснила:

— Женских пока нет, а получать обязаны. Потом с кем-нибудь поменяетесь.

Светочка представила мужика, которому выдали дамские туфли, и уже не смогла сдержать возмущения:

— Да с кем я поменяюсь?!

— Ко мне какие претензии? — так же возмущенно парировала кладовщица. — Я обувь не шью! Новая партия придет через месяц, вот телефон, звоните. — Она показала на номер, написанный на бумажке, висящей у зеркала. — А пока ходите в своем. Потом оформите компенсацию. Если все, зовите следующего.

Никто за ней, разумеется, не приехал. Дескать, конспирация. А сумки с формой, как хочешь, так и тащи. И ботинки эти дурацкие. Форма-то не балетная. Килограммов на двадцать тянет. Хорошее начало. Перспективное.

Она дотащила сумки до остановки маршрутки. Ее, конечно, пустили и даже не взяли плату за багаж — кепочка с кокардой лежали сверху. Ехать предстояло не домой, а на противоположный конец города. Легенда. Но Светочка трезво рассудила, что сейчас про нее еще никто не знает, и особого смысла в маскировке нет. Поэтому поехала к себе.

Легенду сочиняли вместе — она, Коля и Царев. Других сочинителей не подключали — лишние уши в секретном деле — все равно, что Штирлиц в красных шароварах. Легенда, конечно, вышла не очень. Но зато своя, родная. Детали Бойков обещал проработать. В целом же вышло примерно следующее. Светочка не местная. Родилась в Каменке, небольшом поселке под Зареченском. Это соответствовало реальности — так удобней, меньше придется врать. В Юрьевске, разумеется, бывала, как всякий культурный человек. Окончила зареченское педагогическое училище, устроилась на работу в инспекцию по делам несовершеннолетних. В Каменке жила с матерью, замуж не сходила. Матери потребовалось сменить климат по состоянию здоровья, она продала квартиру и уехала к морю. Дочка мыкалась по съемным метрам, пока не поняла, что так жить нельзя. Но, слава богу, есть друзья. И слава богу, у друзей есть связи. Через подружку вышла на начальника Юрьевского УВД генерала Моржова. Тот посочувствовал, проникся и обещал помочь. Но даже сочувствующий тебе генерал не может взять и подарить жилплощадь, когда на всю страну гремит дело Оборонсервиса. Правда, есть альтернативный вариант, если площадь будет служебной, а у Светочки — должность, позволяющая ее получить. Например, участкового инспектора. Им квартирка полагается по закону. Не сразу, не всем, но полагается. Как только появится вакансия, милости просим. И вот вакансия появилась. При трагических обстоятельствах, но что делать? Других нет, и ждать неизвестно сколько — народ за работу держится, особенно после повышения заработной платы и сокращений. Зубами держится. Светочка тут же написала рапорт на перевод из Зареченска в Юрьевск и прибыла к новому месту службы. Документы прикрытия кадровичка сделала быстро. Коля намекнул ей, что, если произойдет утечка, она, несмотря на женский пол, будет расстреляна первой из личного пистолета. Кадровичка пять раз перекрестилась и поклялась, что ни одна сволочь не узнает, что Светочка — засланка.

Жить, согласно легенде, разведчица должна пока тоже на съемной квартире. Денег на аренду государство не выделило, но повезло с чистовской тетушкой. Та уехала на лето в деревню, а ключ оставила племяннику — поливать цветы.

Коля же тайно умчался в Зареченск, доводить легенду до ума на случай всяческих проверок. Вечером должен заехать к Свете и доложить. В отделе объявили, что Родионова отбыла в столицу на бессрочную переподготовку. Но предупредили — если встретят ее на улице, с поцелуями и объятиями не бросаться, а просто пройти мимо, не оборачиваясь. Народ в «собственной безопасности» работал понимающий, никто дурацких вопросов не задавал.

Из «настоящих» ментов в курсе был пока только Копейкин, как застрельщик идеи. Да и помощь на поле боя не помешает. Его шефа — человека, похожего на пингвина, не предупреждали. Моржов позвонил ему и в приказном порядке сообщил, что пришлет нового участкового. Сычев поначалу удивился — с какой стати генерал лично назначает обычных участковых. Но, узнав, что кандидат носит юбку, все понял. Ничто человеческое не чуждо и генералам. Правда, огорчился, ибо хотел поставить на освободившуюся должность своего кандидата.

С Моржовым договаривался сам Царев. Генерал, хоть и ни черта не смыслил в оперативных комбинациях, взялся за дело с энтузиазмом — в случае победы можно попасть на канал «Насилие» и в министерский приказ на поощрение. Да и вообще, ему надоело раскладывать пасьянсы на планшетнике.

Дома Света разобрала сумки, разложила на диване форму. Мужские ботинки поставила в прихожую. Предстояла довольно тяжелая задача — подогнать вещи под свою фигуру. Ее размера на складе не оказалось. Хорошо, что есть машинка и небольшой навык. Приобретенный в школе на уроках труда.

Квартира, где она обитала, тоже, по большому счету, была съемной. Здесь жила мачеха ее мамы. У мачехи имелась еще одна, а эту — однокомнатную — она сдавала. Света уговорила уступить жилье ей по родственной цене. Мачеха, будучи женщиной доброй и нежадной, согласилась. Но предупредила, что, как только внучка выскочит замуж, халява закончится. И даже если просто приведет кобеля.

Бойков вернулся из Зареченска без малого девять и сразу попросил жрать. Света нарубила салат и подогрела в микроволновке вчерашнюю треску. Из выпивки — вода без газа. Коля не капризничал, был рад и такому угощению.

Разведчица, глядя на то, как объект жадно поглощает треску, вдруг представила, что он зашел к ней не по служебной необходимости. А просто вернулся домой и ест приготовленный ею ужин. И завтра придет снова. От этой мысли ей стало так непривычно тепло, что она тут же хотела предложить ему остатки печеночного паштета, но не успела. Коля перешел к рабочим вопросам: