Книга Дракон 2. Назад в будущее - Игорь Алимов

Да, еще какие-то чужестранцы — торговые люди, подвергшиеся, как сказал Ян Гэ, разбойному нападению и нашедшие приют в его доме. Что за странность? Ежели случилось ограбление, следует явиться к властям и установленным порядком подать жалобу, а не искать ночлега в первом попавшемся доме. Ясно, что Ян за лишний кусок серебра даст пристанище любому, тем паче дом у него стоит пустой, но сами чужестранцы — откуда они здесь, как сюда попали, отчего не проследовали на постоялый двор, в конце концов? Ян сказал, их трое, в том числе женщина. С виду больше похожи на северян, что налетали в былые времена из степи набегами и чей боевой пыл основательно охладил великий владыка дома Цинь. Теперь они жалуют в срединные земли все больше с торговыми делами. Оно и понятно.

Заметили ли чужестранцы благовещего зверя? И если да, то как с ними поступить? Впрочем, чужаки — они и есть чужаки, с ними проще. Никто их не знает, никто их толком не видел, никто их не хватится.

Ян Гэ распахнул перед смотрителем двери, Лю Бан шагнул во двор и увидел…

— Э-э-э… — только и смог произнести Чижиков, когда гостеприимный хозяин их столь быстро покинул. — Кажется, нас разоблачили.

— Очень возможно, капитан Кирк, — кивнул Сумкин, тоже взволнованный поведением Яна. — Однако же думаю, что настоящее разоблачение последует после возвращения этого шустрого деда со стражниками в придачу.

— То есть?

— Да какое там «то есть», старик! Любому ясно, что мы переодетые чужеземцы. Повяжут, посадят, допросят, — махнул рукой Федор. — Если мы действительно в древнем Китае, мало нам не покажется!

— Мы действительно в древнем Китае, — сказала Ника с нажимом. — И я прошу, прошу вас обоих: поверьте в это наконец и давайте выполним нашу миссию… Да вы оглядитесь вокруг, посмотрите внимательно!

— Гм… — хмыкнул Сумкин, оглядываясь. — Признаться честно, декорации просто превосходные. Еще немного, и я точно уверую. Ой, что это такое интересное?

Он с видом знатного этнографа устремился к сложенному из плоских камней очагу, в котором пылал огонь, а рядом на большом листе какого-то растения, по виду лопуха, лежало нарезанное мясо и чуть поодаль от него в глиняном кувшинчике стояло вино. Осторожно взял кувшин, поднял, понюхал — скривился, стал внимательно разглядывать незатейливый, грубый рисунок, нанесенный на поверхность.

— Неужели все это правда?! — Федор яростно заблестел очками. От возбуждения его крупные уши, казалось, зашевелились. — Обалдеть! Эх, ну почему я никогда не уделял существенного внимания важной науке археологии! Сейчас посмотрел бы на эти предметы кустарных промыслов совсем другими глазами и слегонца определил бы, к какому времени они относятся!

— Между прочим, — заговорил Чижиков, внимательно разглядывая дом Яна, — предполагается, что мы заночуем в этой халупе?

— Думаю, нет, — ответила Ника. — Скорее всего, хозяин позволит нам прикорнуть где-нибудь у стенки во дворе, так что нам понадобятся одеяла.

— Вряд ли у простого человека есть в хозяйстве одеяла, — сообщил Сумкин. — Если это действительно Китай третьего века до нашей эры. В лучшем случае — ветошь тряпичная, а то и просто солома. Солома, кстати, если к ней как следует приглядеться — весьма преизрядная штука, так что…

Великий китаевед осторожно, двумя пальцами, поднял с лопуха пластинку мяса и поднес к носу. Рядом с ним давно уже вертелся Шпунтик: коту все было интересно — и очаг, и лопух, и кувшинчик. Сумкин брезгливо разжал пальцы, и мясом тут же завладел кот.

— Кстати, Федор Михайлович! — Чижиков почесал в затылке. — Скажи-ка мне, а что это наш хозяин при виде Шпунтика так возбудился?

— Ты, старик, невежествен и не знаешь, что китайцы кошку узнали и одомашнили гораздо позднее, — ответил Сумкин, детально исследуя прислоненный к стене деревянный плуг. — Кошки попали сюда, если не ошибаюсь, из Индии и века на два-три позднее. Еще наш учитель Конфуций в часы творческого досуга сетовал: «Шао мао», то есть «Мало кошек». Тянулся Конфуций к кошкам, чисто инстинктивно, но никак не мог получить полного удовольствия от поглаживания и почесывания в виду отсутствия у него собственной чудесной зверюшки. Трагедия, если задуматься, старик… Так что для нашего шустрого хозяина Шпунтик — редкость редкая, которой он в жизни своей видеть не видел. Немудрено, что товарищ обалдел и умчался с криками.

— А что он там про благовещего зверя кричал?

— Так вон зверь-то, — указал пальцем Сумкин, — мясо древнекитайское исследует. Шпунтик называется. Он и есть благовещий до крайности. Таких тут никто не видал отродясь, а сегодня — раз, и на тебе, получите-распишитесь: сидит на стене зверь невиданный и хвостом помахивает. Ясно же, что сидит не просто так, а с умыслом — явился выказать волю Неба, знаменовать грядущие великие перемены и тому подобные вещи. Какой нынче год на дворе, говорите? Двести десятый? И чего вы хотели? Вскоре империя Цинь прикажет долго жить, в Поднебесной начнется смута, и спустя несколько лет на обломках самовластья поднимется новая династия — Хань, которая будет править долго и поначалу счастливо. Так что Шпунтик явился очень к месту. Нет, я поверить не могу! Неужели мы и правда в гостях у Цинь Ши-хуана?! Старик Килэки, ты понимаешь, что это значит?! Нет, ты вообще понимаешь?

— Тихо! — поднесла к губам пальчик Ника. — Кажется, сюда кто-то идет.

Лю Бан увидел пламя очага, а рядом любопытную троицу. Один высокий, второй пониже, с какой-то странной блестящей штукой на носу, сразу видно, что северный варвар, третья — молодая девица. Одеты, вроде, как обычные простолюдины, ничем не выделяются. Хотя их ограбили, однако, видно, не до конца — недалеко от очага два свертка холщовых лежат, веревками перетянутые, небольшие такие, да дорожная сума. Видно — все, что осталось от торгового имущества, что спасти удалось.

И все же было в этих троих нечто такое… Лю Бан не мог сразу определить, что именно. Настораживающее? Скорее, неправильное. Хотя бы потому, что при появлении чиновника, хоть и без сопровождающих, но все же в официальном платье и в шапке, кланялись они не очень уверенно, не как надо: сначала девица, а уж потом, быстро взглянув на нее, с заминкой, и остальные двое.

Лю Бан ничего по первости не сказал, лишь шагнул через порог, поклоны принял и ответил сообразно положению — рукой слегка повел: вставайте, мол, нечего тут. И с любопытством завертел головою: где зверь благовещий?

Ян Гэ тоже суетился — шею вытягивал, шарил по сторонам глазами, на гостей своих внимания нисколько не обращая, ибо не ради них, убогих, звал в дом самого смотрителя, а ради зверя мао, чудесным образом явившегося в его дворе.

И тут…

Лю Бан вздрогнул: все правда!

Вот и он — благовещий зверь! Глаза как угли — горят-переливаются, о четырех ногах, сам весь сплошь волосатый, уши треугольником, как рога — торчком стоят, к небесам устремились, хвост по земле туда-сюда, так и бьет грозно. Видно сразу: недоволен зверь мао, как приняли его приход, сердится зверь и на Ян Гэ, и на самого смотрителя.