Книга Цитадель - Вячеслав Грацкий

Кенор поспешил к нему.

— Логан! Ну как? Ты его убил?

Логан молча кивнул на мужчину:

— Этот? Это и есть демон? Ах да, да-да, как же я забыл, они же после смерти возвращаются к своему первоначальному человеческому облику. Так, давай-ка посмотрим…

Бургомистр перевернул тело, да так и застыл с открытым ртом.

— Боже! Это же Алан, мой начальник стражи… Так это он?

Логан бросил на грудь мертвеца перстень, на котором Кенор разглядел изображение змеи, кусающей себя за хвост.

— Когда-то он был хорошим человеком, — тихо сказал Логан. — Кенор, похорони его вместе с этим перстнем. Надеюсь, в следующей жизни он больше не будет кусать себя за хвост.

Логан развернулся и двинулся прочь. Бургомистр посмотрел ему вслед, намереваясь попрощаться, но не смог вымолвить ни слова. Альбинос шагал на восток, и восходящее солнце окутало его светящейся аурой, так что Кенору на миг показалось, что перед ним ангел.

Глава 6

Хаген быстро и решительно навел порядок в Южной Армании. Первым делом он изничтожил большую часть бродячих банд, а затем взялся за демонов. Земля Демонов была оцеплена сетью небольших крепостей, где могли укрыться крестьяне и где всегда находились опытные Охотники. Еще несколько нанятых Хагеном Охотников постоянно бродили по приграничным землям…

Из книги чародея Марвина «Хроники Черной Цитадели»

— Зачем ты увязалась за мной?

— А зачем они называли тебя Проклятым, Аксель? Никакой ты не Проклятый. Что я, о Проклятом не слышала? Он ненавидит людей, особенно маленьких детей, и еще он страшный, как демон. Наши говорили, что он и есть демон. Только ненормальный. Сумасшедший демон.

— Ты все сказала?

— Ну в общем, да.

— Тогда ответь на мой вопрос.

Вечерело. У лесного костра напротив друг друга сидели Дина и тот, кого она упорно называла Акселем. На имя это он не откликался, но девочку это не смущало. Она знала — любому существу, неважно, щенок он, корова или лошадь, требуется время, чтобы запомнить и привыкнуть к своему имени. Поэтому она старалась называть своего спасителя по имени как можно чаще.

— Но как я могла остаться там, Аксель? Они едва не набросились на тебя с вилами. Разве это хорошо, Аксель?

— Я тебе говорил, что рядом со мной опасно?

— Да, Аксель, говорил, — кивала девочка. — Но в той деревне тоже опасно. Ты же видел, они там словно с цепи сорвались. И с этими людьми ты хотел меня оставить, Аксель?

Была еще одна причина, по которой Дина не желала с ним расстаться. Она хорошо помнила, что именно Аксель уничтожил демонов, напавших на ее родную деревню. Из чего следовало, что безопаснее всего ей будет за спиной этого человека. Но об этой причине Дина благоразумно умолчала.

— Ты глупая девочка. Ты погибнешь в первую же ночь.

— Ничего я не погибну, — уверенно возразила она. — И хватит меня пугать. И вообще, давай-ка поедим, я тут кое-что сварила. Тебе понравится.

Аксель тряхнул головой:

— Ты не понимаешь. Я действительно тот, кого вы называете Проклятым.

— Ты шутишь?

Он пожал плечами, а Дина вдруг остолбенела. Только сейчас в памяти всплыли многочисленные истории, в которых фигурировал Проклятый. И во всех этих рассказах прямо говорилось, что Проклятый одет в черное, что у него нет глаза, а одна рука железная.

«Боже, — подумала Дина, — как же я сразу не вспомнила!»

— Поняла?

Дина не ответила, лихорадочно соображая, что же теперь делать. Выходит, она сама, по собственной воле сунулась в лапы к этому монстру! Да еще сварила ему суп!

— Но… Как же… Что же мне?.. — забормотала она.

Дина никогда не была так растерянна. Исходя из того, что она знала о Проклятом, она должна была немедленно бежать отсюда. Бежать изо всех сил и куда угодно. Лишь бы подальше от него.

Однако ее здравый смысл подсказывал, что бежать в лес ночью — это верный путь угодить в лапы к демонам. Причем, что сделают с ней те демоны, она знала совершенно точно — картины разрушенной деревни всплывали в памяти постоянно. А вот насчет этого парня…

В конце концов, у него было уже столько возможностей сотворить с ней все, что угодно. И если он не сделал это до сих пор… А может, он просто держит ее про запас? Или у него нет нужной приправы для нее? «Блюда же бывают разные и для каждого требуются свои приправы», — рассудила она.

Но тогда почему он хотел оставить ее в деревне? Это никак не укладывалось в образ кровожадного людоеда.

И Дина неожиданно для себя успокоилась.

— Мне не нравится имя Проклятый, — заметила она. — Я буду называть тебя Акселем. А теперь давай есть. Суп готов.

Глаз Акселя Проклятого округлился, но он не нашелся что сказать. Он снял железной рукой с огня котелок и поставил его на землю. Дина достала две ложки, украденные ею в деревне, и они стали есть суп, время от времени бросая друг на друга внимательные взгляды.

— Значица, все это сказки про тебя? — спросила Дина, когда котелок опустел.

Аксель бросил в котелок свою ложку и растянулся на земле, подложив под голову свой панцирь и накрывшись плащом.

— Так я и думала, что все это враки.

Она тяжело вздохнула и подлезла под бок Акселю. Тот покосился на нее, но ничего не сказал.

— Никакой ты не людоед, — продолжала рассуждать Дина. — Суп вон съел, только за ушами трещало. Но тогда почему? Слышишь, Аксель? — Она пихнула его локтем. — Почему о тебе столько ужасных историй, Аксель? Дыма ведь без огня не бывает.

Он только хмыкнул.

— Аксель! Почему?

— Скоро поймешь. Если останешься в живых.

— Что это значит, Аксель?

— Прекрати пихаться. Скоро узнаешь.

Ночь, как обычно в лесу, наступила внезапно. Отблески заката еще плясали на верхушках деревьев, а снизу, из-под корней и завалов валежника уже выплеснулась и стремительно заполнила лес чернильная тьма. Затих птичий щебет, залегли на ночь зайцы и белки, ухнул пару раз филин и замолчал, словно напугав сам себя. В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь гудением комаров.

Дина пожала плечами. О чем там толковал Проклятый? Ночь как ночь. Она уже смежила веки и стала засыпать, когда ее вдруг озарила страшная догадка. Лес был слишком тих. Ни еж, ни полевка, совершенно никто не шуршал в траве, лес как будто вымер. Или затих в ожидании.

Сон у Дины пропал, как его и не было. Девочка нутром чуяла — ночь что-то готовила, что-то пугающее и неприятное. Навострив уши, Дина напряженно вслушивалась, пыталась всматриваться в лесную темень и раздраженно шикала на Проклятого, когда тот выдавал особенно громкий храп.