Книга Суета сует. Бегство из Вампирского Узла - С. П. Сомтоу

– С тобой хорошо обращаются?

– Вроде да.

– Мне пришлось подключить все свои связи. Ты понимаешь, что, если бы не я, ты бы сейчас сидел в камере? Так много всего, столько улик, и все – против тебя. Но если сегодня ты все сделаешь правильно, то, может быть, сможешь уже отправляться домой. – Инспектор Сингхасри смотрел в пол.

– Думаешь... они примут к сведению показания какого-то колдуна, если он скажет, что я не убивал этих женщин?

Ajarn прочистил горло. У него был высокий, детский голос. Лоран даже подумал, что он, наверное, скопец. Настоящий скопец, хотя, может, и не настоящий.

– Я не «какой-то колдун». И меня не обманешь, – заявил он. – Я вижу сквозь плоть, как другие видят сквозь стекло. Я могу рассмотреть твое сердце. Ты ничего от меня не утаишь. – Он медленно снял свои темные очки. Под ними не было глаз. – Ха! Удивлен?! – сказал колдун. – На телевидении я никогда не снимаю очков. Люди не настолько мудры. В деревнях меня, может, и вовсе считают каким-то чудовищем, выродком. Подожди.

Он сунул руку в карман, потом на мгновение прикрыл ею глаза; когда он убрал руку, на Лорана смотрели глаза, радужки которых переливались, как обсидиан.

– Не пугайся, – сказал ajarn. – У меня большая коллекция стеклянных глаз. Хочешь посмотреть?

– Ну, на самом деле я...

– Доставь старику удовольствие. – Из уст ajarn Сонтайя вдруг вырвался смешок – совсем детский, явно несоответствующий его почтенному возрасту. Он залез в пластиковый пакет из Центрального универмага, что лежал у него на коленях, снова прикрыл глаза рукой и резко убрал ее. Теперь у него были другие глаза, голубые. – Эти я заказал из Швейцарии. Радужки – отполированные аквамарины. Мило, правда?

– Отдает какой-то мертвечиной, прошу прощения.

– Ага! То, как вы это произнесли... прямо «сказала кастрюля чайнику». – Ajarn, теперь снова безглазый, оскалился в улыбке, отчего его сморщенное лицо стало похоже на череп. – Однако, мистер МакКендлз, я один из самых больших почитателей ваших работ. У меня очень большая коллекция – нет, не оригиналов, конечно... я вырезаю их из музейных каталогов. Моя дочь сделала несколько футболок с отпечатками ваших картин. Продает их на уличном рынке. Может быть, мне и не стоило говорить вам об этом...

– Ой, да что вы, – остановил его Лоран. – Если вы об авторском праве... Среди друзей о таких пустяках даже не говорят.

Пит и ajarn искренне рассмеялись, но Лоран не последовал их примеру.

– Давайте начнем, – сказал Пит. – Здесь есть отдельная комната?

– Погоди, а я думал, что это будет такое большое шоу. Для почтеннейшей публики, – сказал Лоран.

– Да нет, конечно. Я тут видел ребят из «Bangkok Post». А я не могу допустить, чтобы завтра все это появилось в газетах.

Наплыв: тени

Когда леди Хит увидела трех мужчин, направлявшихся в сторону лабиринта из розовых кустов, окружавшего один из печально известных «садов наслаждения» ее деда, она решила, что нужно пойти за ними. Она поставила бокал с шампанским на поднос в руках проходившего мимо слуги и пошла следом за удалявшейся троицей. Она была уверена в том, что ее мама сама управится с гостями и сможет пресечь всякое нежелательное вмешательство, если кому-то вдруг станет слишком любопытно.

Она знала этот лабиринт лучше, чем эти трое, – она часто играла здесь в прятки, еще когда училась в школе для девочек при монастыре урсулинок. Она пошла коротким путем: мимо заброшенного колодца, мимо беседки, в которой как-то давала представление труппа обнаженных альбиносов; она настигла их на ступеньках павильона, где в свое время проходили встречи оккультного общества «Боги Хаоса», организованного ее дедом, которое начиналось как дурачество молодых тогда еще студентов Кембриджского университета, а закончилось кровавой трагедией для всех его членов.

– Пит, у тебя такой виноватый вид, – сказала она. – Что ты задумал? Я тебе ничего не позволю сделать с моим любимым художником, слышишь? Если ты только посмеешь, то, как только вернется мой муж...

– Мы просто хотим, чтобы ajarn вошел в транс, – сказал Пит, – и покопался у него в памяти. Почему бы тебе не вернуться к гостям? Для неискушенного наблюдателя это будет малоприятное зрелище.

– Но ведь Лоран МакКендлз невиновен, – сказала леди Хит, – он не знает, кто убил этих женщин.

– Откуда такая уверенность? Может быть, это ты их убила?

Вокруг сгущались сумерки. Слышалось жужжание москитов. Запах выхлопных газов, доносившийся с дороги, пролегавшей прямо за стеной имения, забивал аромат цветущего жасмина.

– Я просто знаю, – сказала Хит. – Я училась рисованию.

– И ты думаешь, что картины могут тут что-то прояснить? – спросил Пит.

– Да, я так думаю. Но Лоран с этим не согласен.

– Якобы он – проводник, некое сверхъестественное зеркало, отражающее некую демоническую сущность...

– Возможно. Послушай, я разное повидала. Такое видела, что ты и представить себе не можешь. Как мой собственный дед, превратившийся после смерти в фи красу с кишками, волочащимися вслед за отрубленной головой...

Пит попытался изобразить скептическую ухмылку, но у него получилось плохо. Хотя он учился в Америке и считал себя человеком современным, он не утратил связи с миром духов, которого боится и вместе с тем почитает каждый таец.

– Ты это видела?

– Ладно, сейчас речь не о том, – отрезала она. – У меня ключи от павильона. Если вы собираетесь заниматься этим снаружи, москиты вас просто сожрут.

Во время этого разговора Сонтайя, уже надевший свои темные очки, спокойно сидел в инвалидном кресле, сложив вместе ладони. Он даже ни разу не пошевелился. Возможно, он уже был готов к тому, чтобы войти в состояние самадхи и исследовать все потаенные уголки сознания Лорана.

Из-за всех изменений, произошедших в его жизни в последнее время, Лоран был как-то странно молчалив и рассеян. Его все больше и больше тянуло исчезнуть в какой-нибудь альтернативной вселенной, в которой, наверное, больше реальности, чем в «настоящем» реальном мире; а Хит спрятала от него все наркотики.

– Пойдемте, – сказал Хит.

Она провела их вверх по ступенькам из отполированного тикового дерева. Пит и Лоран несли старика прямо в кресле. Павильон был очень старый. Хит даже не знала, откуда он взялся; она знала только, что ее дед привез его сюда в разобранном виде и здесь его снова собрали, в этом тайном саду наслаждений. Дверь оказалась не заперта, и это встревожило Хит. Она почему-то была уверена, что павильон стоял запертым со времен смерти принца. Дверь открылась легко, словно петли недавно смазали маслом; в прихожей виднелись отблески света, как будто где-то в глубине дома горела керосиновая лампа.