Книга Рыцарь - Андрей Смирнов

Через минуту во двор въехали те трое, которых я видел со стены. Дон Родриго помахал рукой, привлекая к себе внимание.

Виконт Рауль де Косэ оказался приземистым, широким в кости мужчиной лет сорока пяти. Одет в кольчугу, а поверх оной – красивый черный жилет со вшитыми в него металлическими кольцами. Кольчужный капюшон закрывал голову Рауля, оставляя открытым только лицо. Из-под капюшона выбилась наружу прядь светлых волос. Шлем и щит приторочены к седлу.

– Здравствуйте, Рауль! – жизнерадостно приветствовал его испанец. – Как здоровье госпожи Антуанетты? Здоровы ли дети?

– С ними все в порядке, – буркнул виконт.

– Вы знаете, что я всегда рад видеть вас, виконт. Однако чему я обязан чести лицезреть вас именно сегодня?

– Родриго, – оборвал Рауль этот возвышенный тон, – ты слышал про новую папскую буллу?

Испанец кивнул:

– Да, о чем-то таком болтали мы тут на днях с одним проезжим…

– Роберт де Вигуэ тоже про нее слышал.

– Ну и что?

– Он осадил Эгиллем.

– Что – снова?!!

Рауль кивнул. От избытка чувств Родриго скрипнул зубами и с силой хлопнул кулаком по открытой ладони.

– Вот подлец! И это после того, как они с Бернардом на Евангелии поклялись друг другу в вечном мире!

– Какое теперь это имеет значение? – спросил Рауль. – В булле что сказано? «Католики освобождаются от всех обязательств перед аженойцами и прочими еретиками». А то, как Бернард относится к патаренам, всем известно. В его замке они живут как у себя дома.

– А Роберт что – решил изобразить из себя истинного католика?

– Похоже, что так.

– Мерзавец! Да Иуда Искариот больший католик, чем он!.. И это после того, как он дал слово чести!

– Родриго, я тебе повторяю – в булле черным по белому написано: «освобождаются от всех обязательств». От всех, понимаешь?

– От слова чести дворянина может освободить только Господь Бог. Ни один человек – ни сеньор, ни священник, ни король – этого сделать не может.

– Ты это Папе Римскому скажи.

И Роберту. Эти слова слегка остудили вспыльчивого Родриго и перевели его мысли из сфер рыцарской этики в область сугубо практическую.

– У Роберта много людей?

– Тридцать всадников и полторы сотни пехоты – это его собственные. Копий двадцать наемников из Пуатье. И еще не знаю, сколько всякого сброда.

– Ты что же, собираешься отправиться на помощь Бернарду? – с некоторым недоверием произнес Родриго.

– Да, мы с ним никогда не ладили, – признался Рауль. – Но я ненавижу наемников. Еще с тех пор ненавижу, как англичане сюда брабантцев притащили. И к тому же, говорят, наш с тобой общий знакомый Луи тоже около Роберта сейчас ошивается. Дерьмо к дерьму липнет… Вот я и решил: надо помочь Бернарду.

Родриго кивнул, признавая весомость Раулевых аргументов.

– Поедешь со мной?

– Конечно!

– Я так и думал. Когда будешь готов?

– Завтра утром. Пока я пошлю к Ангулему. Пока он соберет людей. Пока придет сюда…

– Знаю я эти утренние выступления, – проворчал Рауль. – Собираешься выезжать с петухами, да пока соберешься – уже и полдень. Может, вечером выступишь?

Родриго вскинул подбородок, прищурился:

– Дон Рауль де Косэ, вы, кажется, хотите дать МНЕ совет, как и когда МНЕ вести на войну МОИХ людей?

Рауль вздохнул.

– Когда Бернард отправил ко мне своего человека с посланием, головорезы Роберта уже подходили к городу. Это было вчера. Сейчас они наверняка захватили город и осадили Эгиллемский замок. Если мы отправимся завтра, то под Эгиллемом будем только еще через двое суток. Ты уверен, что Бернард продержится все это время? Я – нет.

– Да, я понимаю, – кивнул Родриго. – Но мы ничем не сможем помочь Бернарду, если прибудем в Эгиллем усталые, на взмыленных лошадях… нет, так мы много не навоюем. Завтра утром. Где мы соединимся?

– Дорога на Эгиллем проходит мимо моего замка. Когда будешь рядом – пошли ко мне человека.

– Договорились. Буду в четыре пополудни.

– Идет. Если в пять тебя не будет, я пойду один.

– Не смеши меня! – воскликнул Родриго. – У тебя же людей в три раза меньше, чем у Роберта.

– Так пусть это будет вам упреком, барон Родриго.

– Раздери тебя дьявол, Рауль!!!

Рауль развернул лошадь:

– Счастливо оставаться, сосед! Завтра в четыре часа!.. Смотри, не опоздай!

Сопровождаемый своими людьми, виконт выехал из замка. Несколько секунд Родриго свирепо глядел ему вслед, потом скомандовал:

– …Франц, бери коня и езжай к Ангулему. Скажи, чтобы до заката он был здесь со всеми своими людьми… Жан, сгоняй в Марионэ… Да, я знаю, что ты там не был. Узнаешь у старосты, где кто квартирует… Так, теперь насчет жратвы и обозов… Черт побери, где Гумберт? Когда он мне нужен, никогда его поблизости нет!

– Он вроде б наверху, сеньор, – сказал Жан. – Я видел, как он в дверь входил.

Пробормотав ругательство, Родриго развернулся, собираясь направиться в дом, и едва не столкнулся со мной. Остановился.

– Вы слышали, что говорил Рауль, не так ли?

Я кивнул:

– Слышал.

– Просить вас поехать со мной я не могу – мы с вами друг другу ничем не обязаны. Это наши местные свары. Но, с другой стороны, я буду рад, если вы к нам присоединитесь.

– Ммм… Я с удовольствием поеду с вами.

– Отлично! Так и знал, что вас обрадует эта новость. Готовьтесь! Мы выедем завтра утром, с рассветом.

Сообщив мне эту «радостную» новость, Родриго направился к донжону.

Естественно, никакого удовольствия я не испытывал. Встревать в чужую войну мне совершенно не улыбалось. Но отказаться я тоже не мог. По здешним понятиям, в лучшем случае сочтут просто невеждой. А то и трусом.

Но какие бы чувства я ни испытывал к предстоящему нам «славному делу», следовало позаботиться о собственном вооружении. Поэтому я решил проконтролировать, как продвигается починка щита.

Починка щита продвигалась. Тибо за этим присматривал. Собственно, она уже подходила к концу. Ремень заменили, щит покрыли новой кожей. Кузнец как раз крепил ее заклепками.

– Готово, – наконец сообщил он нам. Мы вышли из кузницы.

– Раскрасить бы надо, – сообщил мне Тибо. – Только это в городе. Здесь мастеров нет.

– Добудь где-нибудь краску, и я сам его раскрашу.

– Как скажете, господин Андрэ… А чего они тут все суетятся, не знаете?

– Так ведь война намечается.