Книга Призрак сети - Тамара Крюкова

- Буде на первый раз. Теперь на поправку пойдешь.

- Я сплю, - сказал Илья, ни к кому не обращаясь, просто чтобы получить хоть какую-то точку опоры в этом бредовом видении. Ему казалось, что он это говорит громко, но с губ сорвался лишь слабый шепот.

- Слава Даждьбогу, не спишь, а мог бы уснуть вечным сном. Когда тебя в лесу нашли, мнили, ты помер. Уж костер погребальный собирались по тебе справить, ан нет, ожил. Дай-ка рану твою осмотрю да повязку сменю.

- Рану? - тупо повторил Илья.

Слабость и боль в плече, отдающая под лопатку, получили объяснение, но мозг отказывался в это верить. Как? Где? Почему его ранило? Этого просто не могло быть!

Старик споро снял повязку. При виде окровавленной тряпицы у Ильи перед глазами все поплыло, тесовые бревна стен заколыхались, как плот на поверхности бурной реки. К горлу подступила тошнота.

- Умираю, - едва слышно прошептал Илья.

- Не боись. Теперича не помрешь. Коли смерть единожды обманул, будешь жить долго. Примета верная, - подбодрил его старик.

«Все, хватит. Я больше не хочу. Сейчас я очнусь, и все исчезнет», - Илья силился побороть наваждение, но тело не слушалось призывов мозга и оставалось слабым и беспомощным. Заскорузлые, жилистые руки старика на удивление нежно обработали рану и наложили какую-то прохладную мазь. Боль, которая, точно голодный зверь, терзала раненое плечо, постепенно утихала, неохотно отпуская добычу. Процедура перевязки оставила Илью совсем без сил, как будто он проделал тяжелую работу. Лицо покрыли капли пота, а во рту пересохло, словно вся влага из организма выпарилась наружу.

- Пить. Душно, - выдохнул Илья.

- Знамо дело, душно. Червень жару любит.

«Червень», - эхом отдалось в голове у Ильи. Совсем недавно он слышал это слово, но где? Что оно означало? Его преследовало ощущение, что за этим словом кроется что-то значимое, что поможет ему понять происходящее. И вдруг в памяти отчетливо всплыло: «Червень - значит, июль».

Взгляд невольно скользнул к окну, где в небесной синеве полоскала свои зеленые косы береза.

«Нет. Я не мог попасть в прошлое. Это же не кино. В жизни таких чудес не бывает», - в смятении подумал Илья. Из последних сил цепляясь за ускользающую реальность, он не заметил, как провалился в тревожный, перемешанный с бредом сон.

Перед глазами возник компьютер. С экрана хитро лыбился щербатым ртом косматый старик. Вдруг он высунул ручищу, ухватил Илью и потащил внутрь монитора. Илья отбивался, но противник держал его мертвой хваткой, не давая вырваться. И тут Илья заметил, что перед ним не старик, а незнакомый дюжий молодец в косоворотке. Громила до боли стиснул плечо Ильи и скомандовал: «Вместо меня в дружину князя войником пойдешь».

- Нет, нет, - метался Илья и просыпался, чтобы попасть в другой кошмар, где он лежал на подстилке из соломы, а сидящий подле него старик то давал ему питье, то менял мокрую тряпицу на лбу.

Наконец все исчезло, и наступил мрак.

Илья проснулся, но по обыкновению не сразу открыл глаза. Блаженно растянувшись, он лежал и думал о том, что сегодня суббота и торопиться некуда. К тому же родители уехали, и он на все выходные остался дома за хозяина. И тут он услышал чьи-то осторожные шаги. Ноздри уловили сладковатый запах трав. Илью прошиб холодный пот. Он поспешно разлепил веки.

Перед ним стоял старик из его сновидений. Кошмар продолжался.

«Нет! Я больше не сплю! Я проснулся!» - хотелось крикнуть Илье, чтобы разогнать преследовавшее его видение, но язык словно одеревенел, точь-в-точь как в тяжелом сне, когда хочется закричать, да нет голоса, хочется убежать, да ноги не держат.

- Проснулся? - точно в насмешку, сказал старик. Щербатая ухмылка и лукаво сощуренные глаза, поблескивающие из-под насупленных бровей, делали его похожим на сатира.

Илья шевельнулся, потревожив раненое плечо, и в этот миг до конца осознал, что все происходящее не сон, а страшная, неотвратимая явь. Сколько раз, читая фантастику, он мечтал пережить приключения, выпавшие на долю героев. В жизни все выглядело совсем не так красиво, как в книгах и в кино: окровавленные тряпки, стягивающие плечо, ноющая боль, убогая изба и никакой надежды на возвращение к прежней жизни.

- Ну теперича не тужи. На поправку пойдешь. Стало быть, все будет хорошо, - сказал старик, помогая Илье сесть.

От этого оптимистического заявления Илье захотелось плакать. О чем хорошем может идти речь, когда он потерял все: родителей, дом, друзей.

Внезапно он вспомнил о Сереге. Он был последним, кого Илья видел в прежней жизни. Если в случившемся виноват компьютер, то почему они не оказались здесь вместе?

- Как я сюда попал? - спросил Илья. Голос его еще не совсем окреп, но звучал значительно увереннее, чем вчера.

- Тебя пострелята из Кривичей нашли. Пошли в лес корову искати, а нашли кречета, - ухмыльнулся дед.

- Кречета? - насторожившись, переспросил Илья.

Именно так назвался его собеседник по Интернету. Что это - случайное совпадение? Или незнакомый мужик по имени Илия Кречет в самом деле умудрился из далекой древности попасть в компьютерную сеть?

- Сполошился? Думаешь, ежели я твое имя знаю, то порчу наведу? Не боись. Не для того я тебя наземь с того света вернул.

«Убиен был в году 1240, месяце червене», - услужливо подсказала Илье память. Круг замкнулся. Все сходилось. Илия Кречет умер, чтобы через много столетий воскреснуть за счет своего тезки.

Теперь Илья Кречетов, ученик московской школы, был обречен жить в чужом теле в лохматые времена и умереть задолго до того, как его прабабушкам и прадедушкам предстоит родиться на свет. Мама больше никогда не будет суетиться вокруг него на кухне, и отец не станет распекать за слабоволие. На собственной шкуре Илья осознал горькую истину: что имеем, не храним, потерявши - плачем.

Прежняя жизнь вдруг представилась Илье совсем в ином свете. Издалека все проблемы и неприятности казались ничтожнее севшей батарейки. Подумаешь, бедствие - выгнали из престижного лицея! Отец прав, можно учиться и в другом месте. А что до конфликта с новыми одноклассниками, то даже если бы пришлось подраться, ведь не убили бы они его. Фингал под глазом все же лучше, чем стрела в спину. Если бы мама знала, что ее любимый сын лежит раненый на грубой подстилке из соломы и вокруг нет никого, с кем он мог бы поделиться своим горем. Но она об этом никогда не узнает. Все осталось в прошлом, вернее - в далеком будущем, которого не будет. Мысль обдала Илью ледяным холодом.

Ненависть к древнему тезке сдавила Илье грудь. Уж если тому приспичило послать кого-то вместо себя в ополчение князя, то взял бы кого-нибудь из взрослых, себе ровню. Это натолкнуло Илью на занятную мысль: если он вселился в тело Илии Кречета, то должен стать взрослым мужчиной.

Он с опаской бросил взгляд на свое тело, укрытое рогожей, и не смог сдержать вздоха облегчения. Он по-прежнему оставался подростком. В беспросветной мгле едва заметной лучиной затеплилась надежда. Впервые в жизни он искренне радовался своей щуплой комплекции. Илья выпростал из-под рогожи руку и едва не вскрикнул. Короткие пальцы с обгрызенными ногтями принадлежали не ему, а какому-то незнакомому мальчишке. Значит, Илия Кречет - не взрослый мужчина? И такой сопляк не побоялся в одиночку идти через лес, чтобы предупредить о нашествии врагов?