Книга Запекшаяся кровь. Этап третий. Остаться в живых - Михаил Март

Через час вагоны дернулись и эшелон медленно, со скрипом, пополз вперед. Лиза смотрела в окно, прощаясь с Москвой. Она и не подозревала, что уготовила ей жизнь.

2

Поезд застрял в Оренбурге. Не помогли и сопроводительные документы, выданные генералом Улусовым: лес не считался стратегическим грузом, а линия была перегружена. Атаман Никольский в форме старшины сопровождал подполковника Малоземова к начальнику станции. Не принять подполковника госбезопасности начальник станции не мог. Крепыш лет пятидесяти с небритыми щеками то и дело хватался за телефонную трубку и отвечал на вопросы врывающихся в кабинет железнодорожников. На узловой развязке работали в авральном режиме: военные эшелоны с покрытой брезентом техникой проходили в Северную Корею где шла настоящая война между Севером и Югом.

— Вряд ли я смогу вам помочь, подполковник. Обстоятельства меняются каждый день, нагрузки растут, и просвета мы в ближайшее время не увидим.

— У нас приказ. Вы видите, кем выданы документы. К тому же наш эшелон должен свернуть на юг, и мы освободим главную магистраль.

— Ничем помочь не могу. Генерал Улусов пропустил вас через свой округ, это его право. Уральским округом командует генерал Хворостовский. Идите к нему. Если Хворостовский подтвердит мандат, я вас пропущу под его ответственность. Только я сомневаюсь в этом. Почему эшелон с лесом сопровождает старший офицер госбезопасности со взводом солдат, не мое дело. Решайте свои проблемы с Хворостовским.

— Что будем делать? — спросил атаман, когда они вышли во двор.

— Пойдем к Хворостовскому.

— Слишком рискованно. Здесь Улусов авторитетом не пользуется. У каждого свой шесток. Из тайги мы ушли, узкоколейку отремонтировали, Малашкина оставили живым. Ему ничего не остается, как бежать за помощью.

— Не паникуйте, Зиновий Петрович. Малашкин попадет в объятия Улусова. Дело в том, что рудник «Светлый» по документам давно закрыт. Сначала его переименовали в леспромхоз, как бы для конспирации, а потом закрыли за ненадобностью. Якобы слишком далеко расположен от магистрали и не оправдывает затрат. Так что теперь Малашкин никто. Заключенных давно списали. В сказки о том, что по тайге бродят банды, никто не поверит, Таких случаев не зарегистрировано. По этой же причине диверсию на плотине до сих пор приписывают террористам-одиночкам. О том, что ее взорвал отряд атамана Рябого, никто не знает.

— У вас надежные документы?

— Они настоящие, это главное. Подписаны Улусовым. Я прибыл в его управление из Омска в качестве следователя. Он мне присвоил очередное воинское звание, в соответствии с этим мне и выданы новые документы. Тут не подкопаешься.

— И все же риск есть.

— А как же иначе, мы не только лес везем. Настоящий риск нас ждет впереди. Я знаю наши порядки, и мы можем лавировать. С персами все будет выглядеть по-другому.

— У нас есть выбор?

— У нас нет выбора, а потому я иду к местному царьку. Возвращайтесь в поезд, ваш отряд не очень хорошая опора для нас.

— Там мои сыновья, они знают, что нужно делать.

— Силы неравны, необходим ваш авторитет. Ваше дело, атаман, держать груз в сохранности, мое дело — пробивать дорогу. Приступим к своим обязанностям.

На перекрестке они расстались.

В приемной Хворостовского подполковника Малоземова ждали, начальник станции успел доложить по эстафете о прибытии эшелона с Черной Балки. Генерал-майор госбезопасности Геннадий Федорович Хворостовский принял подполковника незамедлительно. В кабинете, кроме хозяина, были два полковника, люди солидные, немолодые.

— Как ваше имя, Малоземов? — спросил генерал, разглядывая вошедшего.

— Григорий Иваныч.

— Допустим. Познакомьтесь с полковником Кашиным. Один из полковников подошел к Клубневу и пожал ему

руку.

— Илья Спиридоныч.

— Очень рад.

Второй полковник представляться не стал. Он хмуро сидел на стуле у окна и не реагировал на происходящее.

— У меня были два офицера с рудника «Светлый», — тихим вкрадчивым голосом заговорил Кашин. — Они мне доставили вашу докладную записку, а также отчет капитана Малашкина. Фантастическая история. Мы ждали вас месяц, и кое-что успели выяснить. По документам рудник «Светлый» закрыт восемь месяцев назад как нерентабельное предприятие. Его передали управлению по лесозаготовкам и тут же ликвидировали. Что скажете, подполковник?

— Отправьте комиссию на рудник. Он продолжает действовать. Под командой капитана Малашкина работают сто сорок три заключенных, четырнадцать человек вольнонаемных и сорок солдат ВОХРа. Сколько из них осталось в живых после последнего боя с бандитами, я не знаю. Что касается результатов работы рудника, то в моем эшелоне целый вагон необработанных изумрудов, предназначенных для поддержки разведывательной сети в Иране, Ираке и Афганистане.

— Присядьте, Григорий Иваныч, — предложил генерал. Клубнев прошел к столу и сел.

— Ликвидация рудника как действующего предприятия проходила под контролем Окружного управления государственной безопасности. На документах стоит подпись генерала Улусова. Он же выдавал вам -сопроводительные документы на эшелон с лесом, который с нетерпением ждут в Узбекистане. Ваше удостоверение также подписано Улусовым. Таким образом, вы подставляете под удар заслуженного генерала спецслужб. Вы отдаете себе отчет в том, что делаете?

— Разумеется. Если вы попытаетесь проследить послужной список Улусова до сорок третьего года, то столкнетесь с большими трудностями. Если позволите, то хотел бы вам напомнить, что в апреле 43-го НКВД претерпело серьезные преобразования. Появился Наркомат внутренних дел, Наркомат госбезопасности и как самостоятельная единица возникло Управление военной контрразведки СМЕРШ. В каждом управлении проводились чистки, появлялись новые люди, ветераны отстранялись от дел.

— Вы хотите сказать, Улусов появился ниоткуда? — спросил генерал.

— И сразу занял высокий пост? — удивился Кашин.

— Улусов — опытный разведчик, а не мальчик с улицы. В 42-м году он работал в ставке Абвера и занимал должность группенляйтера, что соответствует должности начальника особого отдела. Я его видел на совещаниях у Канариса. Потом он был откомандирован на Восточный фронт. Это спасло его от расстрела, когда всех помощников Канариса и его самого поставили к стенке.

В кабинете повисла пауза. Генерал закурил и прошелся по кабинету.

— Его настоящее имя?

— Полковник Болинберг.

— А ваше?

— В 42-м работал инструктором в абвершколе номер 209. Закончил войну гауптштурмфюрером СД. После расстрела адмирала Канариса нас перевели в Главное управление Имперской безопасности. Абвер прекратил свое существование. Я работал в отделе Восточной Европы под руководством штандартенфюрера Голльдорфа. В архивах немецкой разведки числюсь под именем Гельмут Штутт. Направлен в тыл к немцам с документами на имя Андрея Костинского, где был завербован капитаном Абвера фон Штраусом. Мой отряд именовался «Янтарь 12». Его курировал комиссар госбезопасности третьего ранга Турин Юрий Павлович, с которым я вышел на связь в конце 43-го и передал первые списки диверсионных групп из выпускников школы, засланных в СССР.