Книга Боль - Евгений Гришковец

Жена Вадима сначала наотрез отказалась ехать на день рождения Ольги. Сказала, разумеется, что ей не в чем пойти, что там соберётся высшее общество, в которое Вадим её давно не выводил. Сказала, что она в ужасной форме и не в настроении куда-то выходить в люди. Но Вадим убедил, уговорил, настоял. И уже в четверг жена азартно стала готовиться. Выпотрошенный гардероб, перемеренные платья, в пятницу с утра – салон: волосы, ногти.

Жена Вадима была мало знакома с Ольгой. Прежде они встречались в общих компаниях, когда ещё Боря с Ольгой ходили куда-то вместе, но особо не общались. Потом Боря и Оля стали появляться всё больше по отдельности, а ещё потом местное общество потеряло Ольгу совсем, а Боря стал редким дорогим гостем.

Да и жена Вадима после рождения Сони всё реже и реже стала выходить в свет. Всё больше занималась девочками и домом, вернулась на работу и увлеклась ею пуще прежнего. То она целыми неделями увлечённо пропадала в Центральной городской картинной галерее и ужасно уставала, то месяцами у неё шла, судя по всему, скучная и довольно свободная жизнь. Летом работы, видимо, совсем не было, и она много времени проводила дома.

Вадиму было хорошо с ней. Она мудро не стала пытаться соединить их образы жизни в один. У них были периоды непрерывной жажды быть вместе, из этих периодов и появились Катя и Соня, а были совсем другие жизненные периоды. Главное – она никогда не ругала Вадима за потери и неудачи, только сочувствовала и жалела. Она ни разу не потребовала от него чего-то большего, только иногда – внимания, когда Вадим совсем его утрачивал. Она и Вадим были очень разными, жили часто в разное время суток, бывало, что по несколько дней практически не разговаривали, потому что не встречались. Но Вадим был уверен, что ему невероятно с ней повезло, и многие его друзья, близкие приятели часто говорили, что завидуют ему. Вадим не верил, но гордился.

В пятницу после полудня стало ветрено, налетели облака, потом тучи, а после обеда стало накрапывать. Дождь то принимался сильнее, то капал едва, но не прекращался. Стало прохладно. Запахло землёй, листвой, мокрым городом. Около пяти позвонила Вадиму Борина помощница, напомнила про день рождения, про время сбора и предложила взять с собой в связи с погодой какой-нибудь лёгкий плащ или куртку, потому что что-то из программы вечера будет происходить на открытом воздухе, а дождик вполне возможен.

Были времена, и не так уж давно, когда у Вадима была отдельная машина с водителем. Но от этого блага пришлось отказаться, к радости жены. С водителем Вадим приезжал домой почти всегда если не пьяным, то подшофе.

В этот раз Вадим заказал такси с доставкой, ожиданием на месте и обратно. Жене он запретил садиться за руль, чтобы та смогла выпить.

– У Бори же будет такое шампанское, какое в городе только у него и можно выпить, – говорил жене Боря. – Брось руль на сегодня. Ты же любишь шампанское, я знаю.

Она любила шампанское. Выпивала пару бокалов и становилась смешливой, говорливой, румяной, а после третьего-четвёртого бокала решительно шла танцевать. С ней такое случалось редко, но зато сильно и весело.

Ехать к Боре надо было минимум минут сорок. К семи часам Вадим был готов к выходу вполне. Льняной пиджак оливкового цвета, белая рубашка, коричневые брюки. Ему пришлось нервничать и из прихожей кричать и звать жену, которая металась из спальни в ванную, из ванной на кухню, к девочкам, из кухни в спальню, решив в последний момент снять выбранные бусы и надеть другие. Когда терпение Вадима было не на пределе, а уже за пределами, жена успела сказать: «Вадим, ты поезжай один, я всё же не поеду!» Это немедленно высекло молнию и гром. В четверть восьмого, за сорок минут до назначенного времени, они вышли из дома, сели в такси, где жена сразу сказала, что забыла взять куртку и плащ для открытого воздуха.

– Чёрт с ними! – вибрируя от раздражения, но сдерживаясь в присутствии таксиста, сказал Вадим. – Тебя сейчас домой не пущу. Иначе мы вообще не выедем отсюда. А нам ещё за букетом надо заехать. Мы опаздываем… Собственно, как всегда с тобой. Поехали.

Они забрали заранее заказанный Вадимом здоровенный букет и поехали к Боре. Таксист плохо знал дорогу и ехал неуверенно, так что они опоздали почти на двадцать пять минут. Вадим нервничал ужасно, сердился, ворчал.

Такси только подъезжало к воротам Бориного дома, как эти ворота стали открываться. Во внутреннем дворе стояло несколько машин. Видимо, гости были уже все в сборе. Капал дождик. К такси подошёл охранник, заглянул внутрь, улыбнулся, открыл дверцу со стороны, где сидела жена Вадима, раскрыл зонт и предложил руку, чтобы помочь ей выйти. Вадим вышел сам, к нему тут же подскочил ещё один охранник с зонтом. Вадим не без труда извлёк из такси, с переднего сиденья, очень большой, разноцветочный и сложносочинённый букет, и они с женой, в сопровождении охранников с зонтами, пошли ко входу в дом.

– Как же я ненавижу опаздывать, – сквозь зубы и с упрёком прошипел Вадим, – но с тобой это невозможно!

– Что невозможно? – невозмутимо спросила жена.

– Приходить вовремя…

– А-а-а! Пожалуйста, выражайся яснее, – иронично, язвительно, но весело ответила она.

Она шла с прямой спиной, нарядная и даже величественная. Вадим удивлялся её быстрым метаморфозам. От той женщины, что металась от ванной к спальне, не осталось и тени. Ещё он знал и научился ценить её иронично-непробиваемое спокойствие в те моменты, когда Вадим нервничал, раздражался и не мог, а вернее, не желал сдерживаться и скрывать раздражение.

На веранде у входа в дом Вадим увидел Митю. Тот стоял, нарядно одетый, под полосатым тентом и, ссутулившись, смотрел куда-то прямо перед собой. Услышав шаги и заметив движение, Митя посмотрел в сторону идущих, выпрямился, узнал Вадима, лицо его поменяло безжизненное выражение на внимательное, и он шагнул навстречу Вадиму и его жене.

– Дядя Вадим, тётя Лара! – сказал Митя. – А я вас тут дожидаюсь. Все уже собрались…

– Митенька, какая я тебе тётя! Не смей меня так называть, – строго, но весело перебила Митю жена Вадима, – особенно при других людях. И при маме тоже не надо. Лара, Лариса, понял? Тоже мне, племянник…

– Извините! – Митя казался взволнованным и говорил быстро. – Я понял, попробую. – Он попытался вежливо улыбнуться. – Дядя Вадим, простите, можно вас на минутку? Лара, извините, пожалуйста.

– Но только на минутку, Митя, – согласился Вадим.

– Подожди чуть-чуть, у юноши секреты! – Это он сказал жене. – И подержи этот букет.

– Нет уж. Этот куст держи сам, он мне не под силу и не соответствует образу, – ответила жена и прошла несколько шагов вперёд.

– Дядя Вадим, – показав жестом охраннику, что бы тот отошёл, громким шёпотом сказал Митя, – простите, пожалуйста, вы отцу ничего не говорили? Ну… Про тот наш разговор… про то, что я вас попросил?..

Вадиму ужасно неудобно было говорить, обнимая большущий, тяжёлый букет. Вадим нервничал из-за опоздания и совсем не хотел сейчас объясняться с Митей.