Книга Прикосновение горца - Карен Мари Монинг

Она отпихнула в сторону гобелен и спрыгнула с подоконника. Её ботинки с глухим стуком ударились о пол, когда Цирцен ворвался в дверь.

- Что за идиотская, сумасшедшая глупость!

- Это не глупо, - огрызнулась Лиза, питая особенную ненависть к этому слову. - Всё было идеально рассчитано, а риск хорошо продуман. Даже не начинай. Если бы ты не запер меня, не пришлось бы это проделывать.

Он стремительно пересёк комнату и схватил её.

- Ты понимаешь, что могла упасть? - заорал он.

Она выпрямилась во весь рост, держа спину неестественно прямо.

- Конечно. Именно поэтому связала узлами простыни. Ради Бога, там всего лишь дюжина футов.

- И ветер, который мог сорвать тебя в любой момент. Может, от окна до окна всего лишь двенадцать футов, но до земли – все пятьдесят. Даже мои люди не пошли бы на такую глупость.

- Вовсе не глупо, - невозмутимо повторила Лиза. – Для меня это раз плюнуть. У себя дома я такое уже проделывала. И кстати, я понятия не имела, собираешься ли ты сегодня кормить меня или разговаривать со мной, или выслушать тот факт, что мне отчаянно необходимо домой. А если уж мы проходим предмет под названием “Идиотизм” – разве наносить друг другу удары острыми мечами не глупо? Видела я, чем вы там занимались.

- Мы тренируемся, - пояснил Цирцен, с видимым усилием понижая голос. – Мы готовимся к войне. - Сожми он зубы сильней, его челюсть заклинит, - решила про себя она.

- А, война – это высокоинтеллектуальное занятие, не так ли? Я только борюсь за свои права и пытаюсь вернуться домой. У меня была своя жизнь, знаешь ли. Дома у меня остались обязательства.

Он открыл рот, затем закрыл и мгновенье разглядывал её.

- В чём конкретно состояли твои обязанности? – наконец, очень тихо спросил он.

Его внезапная мягкость заставила Лизу нервничать, так же как и его руки на ее на талии, его близость, его дыхание, коснувшееся ее лица, когда девушка пристально взглянула на него. Внезапно она ощутила в себе женское начало. Будь проклят этот мужчина, за то, что так сильно действует на нее! Не собиралась она выкладывать, что у нее лежит на сердце, этой каменной стене в образе вояки.

Она глубоко вздохнула, приказав себе успокоиться.

- Знаю, что мы вместе попали в переплет. Как бы ты себя почувствовал, если бы тебя внезапно выдернули из твоего времени, забросили, непонятно куда, и держали в плену? Не сделал бы ты всё возможное, чтобы вернуть свою жизнь обратно? Возвратить свое отечество и свободу?

Его челюсти расслаблялись, пока он обдумывал её слова.

- Ты ведёшь себя, как воин, - нехотя признал он. – Да, я бы приложил все силы, чтобы вернуться домой.

- Тогда нечего осуждать меня за мои попытки. Или за то, что я здесь, или – что усложняю тебе жизнь. Я из тех, у кого эта жизнь испорчена. По крайней мере, ты знаешь, где находишься. У тебя есть друзья и семья. Ты в безопасности. Всё, что я знаю – мне необходимо вернуться домой.

Казалось, он хранил молчание вечность, глядя ей в глаза. Пока Цирцен изучал её, Лиза ощутила исходившее от его тела напряжение и поняла, что этот воин четырнадцатого века будет упорно бороться, так что ей нужно срочно придумать, что делать дальше.

- Ты напугала меня, девушка. Думал, ты упадешь. Не забирайся больше на стены, ладно? Я найду способ дать тебе немного свободы внутри башни. Верю, что ты не будешь пытаться сбежать отсюда, ведь ты достаточно умна, чтобы понять: идти тебе некуда. Но, не лазай по стенам, - повторил Цирцен. Затем он потёр подбородок, внезапно приобретая усталый вид. – Вчера вечером я сказал тебе правду, девушка – не в моих силах отправить тебя домой. К тому же, тебе нужно знать кое-что ещё. Услышанный тобой ранее разговор – правда. Я поклялся честью убить любого, кто придёт с флягой.

Внезапно у Лизы пересохло во рту, и она сглотнула. Прошлой ночью он приходил убить её. Воин тихо подкрался бы и перерезал ей горло, не будь она начеку и первой не устрой ему засаду.

Цирцен посмотрел ей прямо в глаза.

– Но я принял решение временно воздержаться от исполнения клятвы. Это достаточно нелегко для воина. Клятвы для нас священны.

- Ох, как мило, - сухо сказала она. – Значит, сегодня ты убить меня не планируешь, возможно, решить сделать это завтра. Мне, что, от этого легче станет?

- По нескольким причинам я дал эту клятву. И, да, тебе следует благодарить за то, что позволяю тебе жить.

Ей придётся довольствоваться этим. Крыть было нечем.

– Какую угрозу я могу представлять для тебя? Зачем поклялся убить человека, которого даже не знаешь? – Как только она задала вопрос, ответ напрашивался сам собой – что бы ни было во фляге, оно было весьма ценным. Возможно, содержимое было инструментом для путешествия сквозь время. Безусловно, это объясняло, почему люди накладывали на неё заклятья и могли убить ради неё. Разве он не выхватил у неё флягу в тот же момент, когда она появилась?

- Мои причины тебя не касаются.

- Думаю, касаются, поскольку они определяют – жить мне или умереть. – Лиза знала, что издавна клятвы священны для рыцарей. Он ничего не терял, убив её. Потерянная во времени женщина; никто бы не скучал по ней. Оставляя её в живых, он брал на себя обязательства, а что мешает Цирцену поменять решение и выполнить клятву? Нет у нее сил жить в неопределённости день за днём, гадая всё время: не сегодня ли день её смерти? Ей необходимо проникнуть в его думы, дабы спланировать, как защититься. – Почему ты решил нарушить клятву?

- Временно – жёстко поправил воин. – Я не нарушал клятвы, я просто не выполнил её. Пока.

- Временно, - уступила Лиза. Безжалостный убийца не стал бы утруждать себя объяснениями, а это значило, что что-то мешало ему убить её. Раз уж она о них догадалась, стоит воспользоваться этим в своих интересах. – Итак, почему? Потому, что я женщина? – Если дело в этом, решила про себя она, то с этого момента она будет настолько женственной, насколько возможно. Она будет прикидываться ранимой, хлопать глазками и изображать беспомощность, делая всё, что в её силах, чтобы вернуть флягу и одержать верх.

- Вначале я так думал, но нет, это потому что не знаю: виновна ты или нет. Для меня нет проблем избавиться от предателя, но до сих пор я не забирал жизнь невинного и не хочу начинать сейчас. Но, Лиза, я должен выяснить, виновна ли ты хоть в чём-нибудь, неважно, насколько мал этот грех… - он замолчал, но его позиция была предельно ясна.

Лиза прикрыла глаза. Итак, он намеревается наблюдать за ней, изучать, прежде чем решить: убить её или нет. Однако у неё не было на это времени. Её мама нуждалась в ней сейчас. Суть была во времени, и если она в скором будущем не найдёт дорогу обратно, то потеряет Кэтрин, даже не попрощавшись. Лизе так много нужно было ей сказать. Она, как помешанная, добывала деньги, чтобы свести концы с концами, нацепляя веселую улыбку на лицо для поддержки маминого духа, и в итоге они мало общались. И мать, и дочь, прятались за осторожными шутками, поскольку реальность была слишком жестокой. Но Лиза всегда считала, что наступит время, несколько особых часов, может неделя, когда она не пойдет на работу, пусть влезая в ещё большие долги, и поступит, как больше всего желала – побудет дома с Кэтрин, подержит её за руку и будет говорить с ней вплоть до последней минуты.