Книга Дневник памяти - Дениза Алистер

Не обращая внимания на время и наверстывая прошедшие годы, я старалась объяснить Акбару, что ничего не знала о его письмах. Если бы не настоятельная необходимость поскорее отправить мое признание, я могла бы писать его много-много дней. По-детски наивное желание подталкивало меня поделиться всем случившимся за это время, поскольку моя жизнь будет иметь Смысл, только когда любимый мой подтвердит правильность моих поступков, убедится, что у меня не было другого выхода. Пока тянулись однообразные дни, мне казалось, что со мной ничего не происходило. Я даже не могла с кем-нибудь поговорить. Возможно, в этом было виновато мое воспитание, не позволявшее делиться тем, что, по мнению окружавших меня людей, недостойно обсуждения. А ведь со стороны могло показаться, что наша жизнь была чрезвычайно благополучна.

19

Отправив письмо, я сожгла все мосты и теперь уж смело бросилась к ящику Пандоры. Интересно, спросила я себя, действительно ли мне хочется узнать, что в нем хранится? Полной уверенности в этом не было, хотя меня сильно интриговало содержание остальных писем. Они могли перенести меня в страну, где царит счастье, или, наоборот, туда, где правит безысходность.

Я храбро взяла следующий конверт. Надежда манила, но сердце предупреждало, что это ложная надежда, такая же ложная, как та, что на верную погибель притягивает к свече мотылька. Дрожа от страха, я развернула лист бумаги и подумала, что если у мотылька хватает смелости, чтобы рискнуть жизнью ради своей любви, то и у меня должно хватить.

Это письмо оказалось очень коротким и в нескольких местах было испачкано большими кляксами.

Моя дорогая любимая!

Неужели это возможно? Ты вознесла меня на небеса, а потом бросила в огненную бездну ада. Если бы я не встретил тебя, то прошел бы по жизни, не тоскуя по небесам, поскольку нельзя тосковать по тому, чего не знаешь. Но ты изменила всю мою жизнь, подарив любовь и чувства, которые до встречи с тобой были мне незнакомы, показала заоблачный мир, в котором я надеялся остаться навечно. Почему ты поступила со мной так жестоко, если у тебя не было смелости следовать дальше? Я не могу жить без тебя, просто не могу.

Акбар.

От вспыхнувшего во мне гнева, казалось, по венам помчалась кипящая кровь, заставляя лопаться сосуды. Мне хотелось закричать, умереть, убить — все, что угодно, лишь бы излить свой гнев против столь жестоких обычаев. Я ни у кого не встречала приступов такой ярости — только у отца. Скорее всего его вспыльчивость передалась мне по наследству, хотя я никогда не могла понять, на что он так сердится. Ведь он был мужчиной и, следовательно, обладал чудесной возможностью выбора своей судьбы. Я же только-только становилась женщиной. О, вы не найдете в словарях четкого объяснения этого сложного процесса! Его надо уметь пережить! Научно этот процесс называется очень просто: приобретение качеств, свойственных большинству женщин.

Ну и что же это были за качества в моем случае? В моей стране, традиции и история которой определили мое воспитание, женщина олицетворяла готовность принести себя в жертву во имя ближних. Женщина прежде всего должна быть выносливой и уметь выживать, даже когда это кажется невозможным. Быть матерью, дочерью, возлюбленной, целительницей — Боже, сколько ипостасей! Но именно это заставляет жизнь двигаться вперед. Выносливость, упорство в каждодневном тяжком труде. Никаких остановок, чтобы перевести дух. Никаких возможностей болеть. И даже никаких шансов пожалеть себя.

Когда женское тело безжалостно разрывается, чтобы принести в этот мир новую жизнь, женщина возлагает на себя огромную ответственность, но так и не залечивает собственные раны. Когда что-то не ладится, женщина берет вину на себя, и никто не знает, как обливается ее сердце кровью от безысходности. Если бы только Акбар смог разглядеть во мне женщину и понять, что я не виновата в том, что произошло!

Впервые в жизни, кажется, я стала понимать показное равнодушие и упрямство матери. И почему-то вдруг я представила, как чья-то холодная рука сжимала ее сердце всякий раз, когда ей, чтобы накормить гостей, приходилось сворачивать шейку беспомощному цыпленку, только что вылупившемуся из теплого яйца. Моему же детскому воображению все эти годы казалось, будто ей ничего не стоит сломать хрупкие позвонки и без малейшего колебания вырвать из еще теплого тельца жизнь. Наверное, и мне придется учиться глотать слезы и прятать их. Что толку понапрасну выкачивать из себя соль, которой нас снабдила природа?

Одно за другим я читала письма, сердце мое сжималось, но я училась глотать слезы. Незримый дух Чанно пытался утешить меня, нашептывая мудрые советы. Но какими бы мудрыми они ни были, они не сумели пролить бальзам на мою страшную рану. Видимо, только время исцелит меня. А там, где время окажется бессильным, раны спрячутся под страшными шрамами и рубцами. Они будут болеть и ныть, но со временем их происхождение забудется, и я сама уже не смогу разобраться, откуда они взялись.

Солнце мчалось в своей колеснице по небу. Теплое золото сменилось тускло-оранжевым светом, и уже надвигалась пугающая мгла. Союз с солнцем на этот раз не очень-то помог мне, поскольку я погрузилась вместе с ним в непроглядную мглу, держа в руке последнее письмо. Весь день я то чувствовала эйфорию от слов Акбара, которыми он выражал свою неумирающую любовь, то мучилась от острых приступов боли из-за его огорчений, что от меня нет никаких известий. Страх от неминуемого приближения к разверстой черной пропасти становился все сильней. А может, не стоит, подумала я, читать единственное оставшееся письмо? Нет, я не могла отступать, раз зашла так далеко.

Моя дорогая любовь!

Это мое последнее письмо. Даю слово, больше я не стану тебя беспокоить. Хотя я безумно страшусь этого, но все же должен попрощаться с тобой. Все равно я не смогу продолжать жить, как раньше, хотя ты, похоже, смогла. Родители решили отправиться в заграничное путешествие и навестить родственников, с которыми мы не виделись много лет. Они считают, что такая перемена пойдет всем нам на пользу, особенно мне. Еще они посоветовали мне жениться, сказав, что выбирать в конечном счете буду я.

Как мне не хотелось отказаться, я все же, скрепя сердце, согласился, но при одном условии — они должны понять, что из этого все равно не выйдет ничего хорошего. И тем не менее я должен хотя бы попробовать, что из этого получится, прежде чем память о тебе полностью разрушит меня. Надеюсь, я тоже смогу найти свое маленькое счастье, как нашла ты. Я не получил от тебя ни одного письма и догадываюсь, почему ты молчишь. В любом случае я больше не буду тебя беспокоить.

Навеки твой

Акбар.

И по сей день у меня не хватает силы духа сказать, какое воздействие на меня оказали эти слова. Но вы и без меня должны знать это, так как всем людям хоть раз в жизни приходится страдать, оттого что их неправильно понимают… Однако, если вам все же незнакомо это чувство, то молю Бога, чтобы вы никогда не узнали его.

20

Минул ровно год с того дня, когда я получила письмо с нарисованной фиолетовой рукой, указательный палец которой был направлен на адрес Акбара. Рядом значилось, что адресат выбыл в неизвестном направлении. Ровно год прошел с того дня, когда я поняла, что никогда больше не увижусь со своим любимым.