Книга Дикари Ойкумены. Книга III. Вожак - Генри Лайон Олди

– Что ему надо?

– Извините, доктор, труба зовёт. Да, я вас понял. Всех благ, – Мамерк прервал разговор. – Кнут, ваша идея сработала. У астлан наблюдается улучшение. Манойя слез со стола. Далеко не уходит, сидит рядом, на полу, но сидит. Яотль выбрался из комнаты в коридор. Вызвал лифт, ехать никуда не стал, вернулся обратно. Сейчас ест тыквенную кашу с молоком. Мекатль без изменений. Нормализовалось кровяное давление, и всё. Где ж вы раньше были, Кнут…

– Какой я вам Кнут? – ледяным тоном осведомился Марк. – Вам я обер-центурион Тумидус. В крайнем случае, господин консультант. Был я, кстати, на Тренге. А перед Тренгом – на Астлантиде.

VI

– Кто там?

– Я.

– Кто – я?

– Доктор Лепид.

– Входите, доктор! Не заперто… Я в ванной!

Переговорное устройство искажало голос, отчего у доктора Лепида прорезалась трагическая хрипотца. А может, просто мешал шум воды. Марк понятия не имел, с какой целью доктор явился в отель на ночь глядя. Что-то стряслось с астланами? Нет, в случае проблем Лепид звонил бы госпоже Зеро – жаловаться на дурака-консультанта…

– А ваш хищник?

Судя по реплике, Лепид всё еще торчал за дверью.

– Входите, говорю! Не бойтесь…

– Ага, входите… Он не кусается?

– Катилины нет в номере! Он в ресторане!

– Где?!

– В ресторане! Ужинает!

– Клиентами? Ладно, под вашу ответственность…

Насчет ягуара Марк сказал чистую правду. Уверенный, что мир создан для него, по прибытии в отель Катилина удрал в ресторан, откуда пахло едой, не дожидаясь хозяина. Спустя десять минут Марку перезвонили в номер. Умилённым тоном шеф-повар доложил, что «ваша кошечка» явилась на кухню, затребовала кусок телячьей вырезки и демонстрирует чудесный аппетит. Если что, пусть не стесняется – здесь ей всегда рады. «Ему, – буркнул Марк, озадаченный ситуацией. – Это самец.» После паузы – проверял, что ли? – повар добавил: «Тем более!»

Марк не знал, что имелось в виду.

Стараясь двигаться без суеты, он закончил бриться. Доктор Лепид подождёт, а навык необходимо совершенствовать. На Тренге, в санатории, Марк увидел, как бреется Белый Страус – опасной бритвой, густо намылив щёки. Убийственное сочетание – беззащитная кожа, под которой проступали вены, и острейшая полоска стали – привело Марка в восторг, причины которого крылись, наверное, в каких-то темных чуланах психики. Видя реакцию молодого человека, Ван дер Меер похвастался, что бритву приобрел на Террафиме, у знаменитого антиквара, и что в багаже маркиза есть ещё одна, попроще. Её Белый Страус и подарил Марку в знак расположения, а также провел ряд практических уроков по борьбе со щетиной. Забросив депиляционный крем в утилизатор, Марк с удовольствием предался новому, истинно мужскому увлечению.

Смазав лицо бальзамом и накинув халат, он вернулся в комнату. Доктор Лепид сидел в кресле, забросив ногу за ногу. На столике перед доктором высились три литровые банки с пивом. Рядом лежали упаковка плавленого сыра и коммуникатор в бледно-желтом корпусе. Похоже, Лепид ждал вызова. Рыжий эскулап переоделся, став похож на туриста: шорты, туфли «в сеточку», рубашка навыпуск. Как ни странно, в этом наряде доктор смотрелся внушительней и…

Человечней, что ли?

– Стаканы есть? – спросил доктор. – Или из банок?

Вместо ответа Марк выдернул из банки язычок:

– Чем обязан?

Доктор поддержал компанию, открыв вторую банку:

– Я вел себя не лучшим образом. Извините.

Марк кивнул: всё, мол, проехали.

– У меня к вам вопрос, как к консультанту. Вы обратили внимание на форму астланских черепов? Не отвечайте, не надо. Конечно же, обратили. Спрошу иначе: вы в курсе, что у них это врожденное?

– Нет. Врожденное?

В пиве сквозила приятная горечь.

– Да. Естественное формирование черепа астланина с возрастом приводит к таким результатам. Вот уж точно, что цапли… Добавлю, что у всех народов Ойкумены черепа́ практически одинаковы, с поправкой на расовые особенности. Теперь второй вопрос: вам известно, что череп, подобный астланскому, можно сформировать искусственно? Тугая бинтовка головы во младенчестве… Виноват, с двух до пяти лет.

– Кто-нибудь это делает? – спросил Марк.

– В основном, дикари. Ныряльщики с Гамбитару, часть племён на Мондонге… Они называют это «головой-башней».

Мондонг, отметил Марк. Белый Страус рассказывал про Мондонг. Проводил параллели с Астлантидой, говорил, что дело кончилось резнёй. Предложить доктору пригласить маркиза в номер? Нет, не надо. Доктор расположен говорить с глазу на глаз. В присутствии третьего он замкнётся, прикончит пиво и уйдёт.

– Как медик, – продолжил Лепид, мало заботясь колебаниями собеседника, – отмечу, что изменение формы черепа не приводит к серьёзным последствиям для мозга. Те же, извините, яйца, только в профиль. Но я знаком с измышлениями буйных эзотериков. Хотите, просвещу?

– Буду признателен, – кивнул Марк.

– Господа шарлатаны воспринимают полусферную форму черепа, как линзу, фокусирующую энергию космоса в нашем мозгу. При деформации черепа изменяется размерность подачи этой энергии. Если у вас «голова-башня», у вас активизируется работа участка в середине лобной части мозга, а также у затылка перед мозжечком. Растет интуиция и способность творить чудеса. Астлане творят чудеса?

Забросив пустую банку в утилизатор, доктор вскрыл упаковку с сыром. Сжевал тонкую, остро пахнущую пластинку, глянул на Марка и, не дождавшись ответа, продолжил:

– Не буду терзать вас сказками. Эфирное тело над поверхностью головы, энергополе надчерепных мышц… Есть специальные пособия по самомассажу этих мышц. Рекомендуется делать ежедневно, перед утренней гимнастикой. Речь о другом…

Он тронул коммуникатор. В сфере, всплывшей над аппаратом, медленно поворачивался череп – контурный, полупрозрачный. Нижняя челюсть свешивалась вниз, приоткрывая рот. Складывалось впечатление, что череп сейчас потребует пива.

– Это мой череп, – уточнил доктор Лепид. – Прошу любить и жаловать. Смотрите… Вот здесь, – он ткнул пальцем в область затылка, – якобы фокусируется энергия космоса. Связь со Вселенной, и прочие танцы. Замечу, что у меня, как у любого нормального человека, тут и впрямь наблюдается зона повышенной активности. Брамайны называют эту зону чакрой. Полагают, что в ней кроется абстрактное мышление высочайшего уровня. Формы исчезают, остается голое содержание; философы счастливы и писают кипятком… Хотите подробностей?

– Нет, – отмахнулся Марк.

– Ну и славно, – череп в сфере сменился другим, более вытянутым. – А это череп астланина. Если быть точным, рядового Яотля. У него активный участок смещен выше, ближе к темени. Какие из этого выводы? Понятия не имею. И наконец… Это ваш череп, господин консультант. Узнаёте?