Книга Некоторые девушки кусаются - Хлоя Нейл

Снова послышались смешки, сопровождаемые неохотными кивками.

— Что еще более важно, она пришла сюда, опасаясь засвою жизнь. — Он помахал листком над головой. — Всего два дня послевосстановления, а она уже получает угрозы в свой адрес.

Рыжеволосая женщина, сопровождавшая его в гостиной, подошлак краю балкона:

— Сеньор, а ты уверен, что она не вовлечет нас в войну?

Если у меня еще оставались сомнения в их связи, то еекокетливая поза и многозначительный взгляд мгновенно их развеяли. Подружка.Любовница. Супруга царствующей особы, если уж пользоваться феодальнымипонятиями. Я не сомневалась, что взгляд Этана тотчас переместится на ее пышныеформы, но, обернувшись, заметила, что он смотрит на меня и насмешливо щурится,словно догадывается о моей оценке этой женщины. Я пожала плечами:

— Она довольно хороша, если тебе нравятся пышныефигуры.

— Я, к своему ужасу, понял, — и это яснопрозвучало в его унылом тоне, — что испытываю склонность к упрямымподжарым брюнеткам с отсутствием вкуса в одежде.

С таким же успехом он мог процитировать строчки из «Гордостии предубеждения», столько презрения звенело в его голосе и стольконескрываемого огорчения тем, что он увлекся такой недостойной особой. Я опятьвспомнила о своих джинсах и футболке, но, сознавая, что выгляжу в них не так ужплохо, удержалась и не стала одергивать на себе одежду. Вместо этого я засунулабольшие пальцы под шлевки на поясе, а остальными постучала по своим стройнымбедрам. Этан пристально следил за каждым моим движением. Когда он поднял глазак моему лицу, я изогнула бровь:

— Даже и не мечтай, Салливан.

Он только что-то неразборчиво проворчал в ответ. Ясамодовольно ухмыльнулась.

Дверь в зал распахнулась, и вошел Малик в сопровождении ещеодного высокого вампира. Этот парень чувствовал себя не слишком уютно вофициальном костюме; судя по его квадратной челюсти, широким плечам ивыгоревшим волосам, он больше привык к джинсам и ковбойским сапогам. Я неудержалась, посмотрела на его обувь. Так и есть: ботинки из крокодиловой кожи,с металлическими накладками на носках. С ним все ясно.

Внезапно я поняла, что не видела ни одного некрасивоговампира. Все, кто мне встречался, были высокими, стройными, холеными и весьмапривлекательными. Наверное, лестно стать одной из них, если бы только необстоятельства превращения.

Этан шагнул им навстречу и протянул записку. Вампиры поочереди прочитали ее и принялись что-то обсуждать, время от времени поглядываяна меня и Мэллори. Она взяла меня под руку:

— Я решила, что на это стоит посмотреть.

Я воззрилась на нее с некоторым опасением.

— Послушай, я знаю тебя уже три года. И все это времяты прячешься в маленькой башне из слоновой кости, которую сама себе придумала.Принцессу пора было спасать. И если Высокий, Сексуальный Живой Принц где-тозаблудился, — она бессовестно разглядывала полуобнаженный торсЭтана, — подойдет и этот. — Мэллори язвительно хихикнула. — Да,помнится, ты как-то жаловалась на недостаток опыта. Этот парень сумеетвосполнить пробелы.

— Справедливо, но только в том случае, если бы я имзаинтересовалась. И я вовсе не пряталась, я писала диссертацию.

— Ты уже им заинтересовалась, — заявилаМэллори. — И, судя по его взглядам, он тоже проявляет интерес.

— Он считает меня наивной.

Она повернулась ко мне:

— А ты такая и есть. Можешь не обижаться. И он не могсделать лучшего выбора.

Я поцеловала ее в щеку:

— Спасибо, Мэл.

— Не за что. — Она выпустила мою руку и кокетливоприщурилась, глядя на троих вампиров, обсуждавших мою дальнейшую судьбу. Потомпотерла ладони. — Ладно. А кого же выбрать мне? Как насчет этого ковбоя?

Мне не пришлось отвечать (хотя я уже собралась напомнить,что у нее уже есть парень), потому что в этот момент Этан поманил насуказательным пальцем. Мы подчинились, и тогда он представил своих друзей:

— Это Малик, мой заместитель, с ним вы уже встречались.А это Люк, капитан охраны. — Затем он указал на нас. — Мерит,вампир-новичок двух дней от роду, и Мэллори, ее соседка, обладающая терпениемсвятой.

Мэллори хихикнула, но это определение оказалось на удивлениеточным. Малик и Люк кивнули в знак приветствия, и сразу же Люк воззрился наМэллори подозрительным взглядом с высоты своих шести с лишним футов:

— Ты владеешь магией.

— Че-е-го? — изумилась Мэллори.

Этан осторожно поднес палец к ее волосам, и она неожиданновздрогнула.

— А я-то гадал…

— О чем? — спросила она.

— Откуда здесь появилась магия, — ответил Малик стаким равнодушным видом, словно речь шла о погоде.

Мэллори вызывающе подбоченилась:

— Люди — если можно вас так называть, — о чем вы,черт побери, толкуете?

Люк слегка наклонился к ней, но смотрел по-прежнему наЭтана:

— Возможно ли, что она ничего не знает?

— О чем она не знает? — спросила я, едва сдерживаяраздражение. — Что это за дьявольщина?

Меня проигнорировали. Можно подумать, я и рта не раскрывала.

— Если она не состоит в союзе, — пожав плечами,сказал Малик, — вполне вероятно, что Орден еще не отметил ее созревания. Вконце концов, это же Чикаго.

— Верно, — кивнул Этан. — Надо позвонитьомбудсмену и сказать, что в городе появилась новая колдунья.

— Новая колдунья? — побледнев, переспросилаМэллори. — Хватит! Кто здесь колдунья, придурки?

Этан приподнял бровь, глядя на нее, и абсолютно невозмутимозаявил:

— Ты, конечно.

Пока Мэллори пыталась усвоить новое откровение, Этан и егопомощники вводили меня в курс современных отношений между вампирами Чикаго. Вто время как почти все вампиры мира — все зарегистрированные вампиры — былиобъединены в Дома, некоторое меньшинство причислялось к категории бродячих, иони не входили ни в один из Домов и не подчинялись мастерам. Такие случаипроисходили по разным причинам: человека мог укусить вампир, не являющийсямастером и потому не имеющий сил контролировать новообращенного; кто-то мог самотказаться от связи с Домом; да и сами бродяги, превращавшие кого-то ввампиров, не требовали клятв в верности и покорности.

Подобные существа таили в себе постоянную угрозу системеДомов, и потому с ними обращались как с изгоями. Но поодиночке бродяги, какправило, были слишком слабы, чтобы нападать на организованных вампиров, и Домаих игнорировали до тех пор, пока отщепенцы по какой-либо причине необъединялись во временные анархические сообщества.