Книга День Святого Никогда - Антон Фарб

— Да-да-да, — кряхтел Сигизмунд, не попадая в рукав сюртука. Феликс ему помог. — Как-то… не подумал. Не рассчитал. Старый стал, голова дырявая… А как все хорошо начиналось…

— Ну и ладно. Не переживайте. В следующий раз…

— Хороший ты все-таки мальчик, Феликс. Добрый… Только черта с два они тут соберутся в следующий раз. Я их знаю. Герои! Хотя… может, так оно и лучше будет. А то если бы они до утра здесь пили — то Хтон его знает, чем бы это кончилось… Э, да тебя, поди, дома заждались. Привет Агнешке!

— Обязательно! — улыбнулся Феликс.

Однако, чтобы попасть домой, надо было сначала выбраться из Школы, а это в данный было невозможно по целому ряду причин: во-первых, никто из героев не признавал живой очереди и каждый из них стремился покинуть вестибюль первым, отчего у дверей образовалось столпотворение; во-вторых, экипажей и пролеток у подъезда Школы скопилось столько, что отыскать свою карету мало кому удавалось; и в-третьих, как раз к этому времени в городском парке закончился фестиваль бродячих актеров, и жандармы изгоняли оттуда загулявших зрителей вслед за повозками лицедеев, которые не могли проехать в ворота парка из-за пробки, вызванной скоплением экипажей у крыльца Школы…

«Ну уж нет, — подумал Феликс. — Это без меня».

Он развернулся и пошел обратно — прочь из галдящего вестибюля, вверх по лестнице, через коридор с догоревшими факелами на стенах, пересекая истоптанную сотней ног арену амфитеатра, а потом опять во двор, мимо каменных львов к опустевшим столам, возле которых переводили дух официанты и флегматично кушал Огюстен, подчищая остатки ростбифа.

— А, это ты, — встрепенулся он при виде Феликса и сразу сник, заметив плащ и берет. — Уже уходишь?

— Ухожу.

— Какой конфуз с вином вышел, а? Сигизмунд, видно, не привык встречать столько гостей…

— Это точно.

— А теперь ему и привыкать незачем. Больше они сюда не придут. Это ж смертельное оскорбление — уйти с банкета трезвым… — хихикнул Огюстен и неожиданно спросил очень серьезно: — А почему все герои так много пьют?

— Не все.

— Но почти все! — настоял Огюстен. — Подавляющее большинство. А?

— Тебе лучше знать, — сказал Феликс, надевая берет. — Я ведь только варюсь в этом супе. А ты его дегустируешь…

Это была редкая удача — в разговоре с Огюстеном оставить последнее слово за собой. Поэтому Феликс не стал дожидаться, пока француз придумает достойный ответ, коротко кивнул и широким шагом преодолел расстояние, отделяющее его от калитки, ведущей в парк. Калитку Сигизмунд уже запер, но Феликс легко, как в молодости, уперся ногой в переплетение витых чугунных прутьев, ухватился за декоративный шип на верху забора и одним рывком перебросил себя на другую сторону. Приземлился он в общем благополучно, под насмешливые аплодисменты Огюстена, и ничего себе при этом не растянул — даже проклятое колено не подвело, вот только берет упал с головы…

Феликс подобрал его, отряхнул и расправил перо, а потом убрал берет в карман. Вечер стоял теплый, и воздух был как парное молоко. Легкий ветерок ощущался едва-едва; он мягко дотрагивался до лица, ворошил волосы и приносил с собой запахи ранней осени — еще держался в воздухе сухой и горький дым утренних костров, пряно пахли шуршащие под ногами листья, тянуло сыростью от вязов, и кружил голову аромат смолистых елей, а на плечи опускалась мягкая, бархатная темнота. Было очень тихо, и где-то в траве трещали сверчки. Феликс помедлил какое-то мгновение, блаженствуя от тишины, спокойствия и свежести ночного воздуха, а затем натянул перчатки, поправил плащ и двинулся вперед.

В этот момент его окликнули.

8

— Дядя Феликс!

— Подождите минутку!

Он обернулся и увидел, как Себастьян и Патрик неуклюже повторяют его бросок через забор. Себастьян зацепился за шип, и Патрик теперь его отцеплял. Опыта лазания по заборам им явно не доставало. «Ничего, — подумал Феликс. — Теперь у них будет время, чтобы научиться грамотно преодолевать это препятствие…»

— Вы что здесь делаете? — спросил он, когда новоиспеченные студенты все-таки справились с оградой. — Разве вам не полагается сейчас проходить посвящение в студенты и наводить ужас на хозяев окрестных кабаков?

— Да ну! — махнул рукой Патрик. — Мы еще от вчерашнего толком не отошли…

— Традиции надо уважать, — поучительно сказал Феликс.

— А вас тоже посвящали в студенты? — спросил Себастьян.

— Нет. Когда мы с Бальтазаром сюда поступали, никаких традиций еще не было. Да и некому было нас посвящать, мы же были первыми, кто здесь учился…

— Кстати, вы отца случайно не видели?

— Случайно видел. Он уехал незадолго до конца банкета. Решил устроить тур по питейным заведениям, вспомнить молодость и все такое прочее…

— Опять будет шлюх в карете катать… — пробурчал Себастьян.

— Это его завидки берут, — с ухмылкой пояснил Патрик. — Он еще вчера карету хотел взять, а Бальтазар не дал…

— А ты помалкивай, когда не спрашивают! — рассердился его кузен.

— Ну-ну, не ссорьтесь, мальчики… Вы зачем меня догнали?

— А можно, мы вас проводим?

— Конечно, можно. Только разве вам не скучно со мной, со стариком-то? В вашем возрасте девочек надо выгуливать, а не пожилых героев.

— Мы поговорить хотели…

— Спросить у вас кое-что, — добавил Себастьян. — А то отец как услышал, что мы заявления в Школу подали — так на все вопросы о героях отвечать перестал. Будто бы мы из-за его рассказов решили героями стать.

— А разве нет?

— Ну… — задумался Себастьян. — Из-за рассказов тоже, но это же не главное! Мы ведь еще пацаны были, когда он нам о своих подвигах хвастал. А теперь мы уже взрослые, и решение приняли самостоятельно. И я до сих пор не понимаю, почему папа нас отговаривал! — воскликнул он с обидой.

— Поймете еще… — с грустью сказал Феликс. — Так о чем вы хотели спросить?

— Скажите, дядя Феликс… — начал Патрик, но Феликс его перебил:

— Ребята, давайте сразу условимся: раз вы теперь студенты и будущие герои, то о всяких «дядях» и «господах» забудьте. Среди героев это не принято.

— Ладно. Феликс, а когда вы учились в Школе, кто здесь преподавал?

— Да я всех и не вспомню, — растерялся Феликс. — Сигизмунд, Готлиб, Абнер, Йонас, Бертольд, Юрген… Почти вся старая гвардия. Иштван еще начинал читать, кажется, демонологию — только он погиб скоро, тогда герои часто гибли… А больше никого не помню. Давно это было. А зачем вам?

— А Алонсо — ну тот, что в гардеробе, на кресле-каталке — он тоже учил?

— М-м-м… Насколько я помню — нет. Он же немногим старше меня, и в те годы еще активно практиковал, а в Столице бывал наездами… Может, и прочитал лекцию-другую.