Книга Скучающий жених - Барбара Картленд

– Мифы обычно бывают чрезмерно романтичными или удручающе трагичными, – заметила Лукреция. – Надеюсь, что реальность не разочарует вас своей заурядностью.

– Как вы можете говорить о заурядности?! – галантно возразил маркиз.

И они направились к столовой в сопровождении арапчат с канделябрами, их путь освещало колеблющееся пламя свечей.

– У вас такая роскошная свита! – заметил маркиз, и Лукреция уловила насмешку в его голосе.

– Рада, что вы такого мнения, – ответила она. – А вы, милорд, вблизи даже привлекательнее, чем когда смотришь на вас в подзорную трубу.

– В подзорную трубу?! – изумленно воскликнул маркиз.

В обеденном зале Лукреция на правах хозяйки заняла место в торце стола, опустившись на массивный стул с обивкой из изумрудно-зеленого бархата, на фоне которого она сама, казалось, сверкала, как драгоценный камень.

Если наряд Лукреции и был роскошным, то, как заметил маркиз, сервировку стола, хрусталь, подсвечники и столовые приборы отличал строгий, но безупречный вкус.

Меню не изобиловало излишеством, но каждое блюдо было превосходно. Маркиз, впрочем, и не сомневался, что еда и вино, которые сэр Джошуа предложит гостям, будут наилучшего качества.

Заняв свое место рядом с Лукрецией, маркиз с улыбкой обратился к ней:

– Я надеюсь, вы объясните мне, что вы имели в виду, говоря, что видели меня в подзорную трубу?

– А как бы иначе я могла любоваться красотой Мерлинкура и его владельца, если не с моего наблюдательного пункта? – ответила она.

Маркиз на мгновение задумался, но тут же с воодушевлением воскликнул:

– Ну конечно, наблюдательный пункт на Кумбском холме! Я часто забредал туда ребенком!

– Тогда вы должны знать, что с него открывается отличная панорама Мерлинкура, – сказала Лукреция, сопровождая эти слова озорным взглядом.

– Должен сознаться, я был взбешен, когда больше не мог ездить туда верхом, потому что теперь Кумбский лес принадлежит вашему отцу, – сказал маркиз.

– Могу вас понять. Весной там очень красиво. – В словах Лукреции не было ни иронии, ни жеманства.

– Буду с нетерпением ждать, когда вы мне покажете знакомые места, которые я так часто посещал в прошлые годы, – сказал маркиз.

– И вам придется многое мне показать, – улыбнулась Лукреция. – Какой это будет волнующий момент – после стольких лет томительного ожидания мне наконец откроется путь в Мерлинкур. Как я мечтала, будучи еще маленькой глупой девочкой, проникнуть внутрь за ваши кованые железные ворота!

Маркиз улыбнулся.

– Маленькой умной девочкой в дорогом платье, не так ли, мисс Хедли?

– Я же говорила о своих детских ощущениях, маркиз! – с упреком заметила Лукреция.

И снова он ощутил на себе ее пристальный взгляд из-под полуопущенных ресниц, одновременно озорной и дразнящий.

– Итак, вы наблюдали за мной в подзорную трубу, – задумчиво продолжал он. – Меня бы это очень смутило, если бы я это знал!

– Вы представить себе не можете, как отчаянно я желала с вами познакомиться, – призналась Лукреция. – А вместо этого мне приходилось только выдумывать ситуации, при которых мы могли бы случайно встретиться.

– Какие же это ситуации? – осведомился маркиз с улыбкой. Его явно забавляла эта беседа.

– В четырнадцать лет у меня было очень богатое воображение, – отвечала Лукреция. – Иногда я представляла себе, что в доме случился пожар и вы спасаете меня из огня в последний момент, когда здание уже рушится!

– Я рад, что это были лишь ваши фантазии, – заметил маркиз. При этих словах он окинул обеденный зал внимательным взглядом, словно оценивая возможный ущерб в случае реального пожара.

– А иногда я спасала вас, – продолжала Лукреция, – от пожара или от чумы, но чаще от страшного дракона. Правда, у дракона была кошачья морда.

Маркиз рассмеялся.

– Теперь я вижу, что мне следовало нанести визит вашему отцу и познакомиться с вами, как только я унаследовал Мерлинкур. Но я рад, что хотя бы теперь, по прошествии столь долгого времени, принес ему свои извинения.

– Уверена, что слушать про мои девичьи фантазии для вас чрезвычайно утомительно, – заметила Лукреция, сменив тон на серьезный.

– Вы говорите так, как будто теперь у вас не бывает подобных полетов фантазии, – заметил маркиз.

– Теперь-то я знаю, что если не могу увлечь Принца Очарование, то в мире существуют и другие мужчины, – ответила Лукреция. – Для меня это было важное открытие.

Маркиз посмотрел на Лукрецию с некоторым недоумением.

Не успел он задать ей следующий вопрос, как девушка уже заговорила с джентльменом, сидевшим рядом с ней с другой стороны.

Когда обед закончился, Лукреция увела дам из столовой. Перед этим она попросила отца не торопить джентльменов, а оставаться за портвейном подольше и постараться, чтобы маркизу не наскучил их разговор.

Когда мужчины наконец вернулись в гостиную, дамы уже прощались с хозяйкой.

Супружеские пары, которым предстоял долгий обратный путь, уже отправлялись домой.

Лукреция заметила, что маркиз, едва успевший обменяться парой вежливых фраз с некоторыми дамами, вернулся к разговору с сэром Джеймсом на том месте, на котором она была прервана, когда они присоединились к обществу в гостиной.

Несколько пар уже отбыли, и когда в гостиной оставалось всего несколько гостей, маркиз оставил своего собеседника и подошел к Лукреции.

– Могу я поговорить с вами наедине? – спросил он.

– Ну разумеется, милорд.

Лукреция направилась из гостиной в салон, который был частью ее покоев.

Комната благоухала ароматом лилий, которые возвышались в вазах, расставленных на столах. Кроме того, цветы росли и в огромных горшках по обеим сторонам камина.

В камине горел огонь, поскольку весеннее тепло еще не наступило и вечера были холодные. Комнату освещали свечи в серебряных подсвечниках.

Оглядев комнату, маркиз понял, что здесь были собраны еще более ценные вещи, чем в других помещениях.

Резная позолоченная мебель времен Карла II[7], зеркала и ценные полотна в богатых рамах, украшенных лепными ангелочками и сердечками, – все это великолепие было собрано здесь.

– Что за чудо эта комната! – воскликнул восхищенно маркиз. – И позвольте мне сказать, что она служит идеальным фоном для вас.