Книга Миланский черт - Мартин Сутер

— Фрау профессор! — крикнул он. — Вы меня слышите? Блин, надо делать искусственное дыхание!

Старуха открыла глаза и торжествующе оскалила свои искусственные зубы:

— Еще чего!

Стеклянная дверь отъехала в сторону, и вошла Барбара Петерс в сопровождении рыжего мужчины в сером комбинезоне. Его рука была обмотана салфеткой.

— Господин Вепф обжегся кислотой. Кто-нибудь знает, что надо делать в таких случаях?

Мануэль оставил фрау Куммер в бассейне и пошел за противоожоговой мазью.

— Кто-то отравил фикус кислотой, — сообщила Барбара Петерс.

— Серной кислотой, — уточнил Вепф. — Запах как от вытекшей жидкости аккумулятора.

беатрис накачалась ботоксом

и как выглядит?

еще противнее что у тебя нового?

у нас убили фикус

кого?

цветок в холле убили?

серной кислотой и кто это сделал?

представления не имею

какие-то они шизанутые твои горцы

есть немного

Ив Монтан за рулем ползущего по опасной горной дороге грузовика, битком набитого канистрами с нитроглицерином… Оболочка взорвавшейся Суперновы 1979С,[12]видимая в рентгеновском диапазоне, за последние двадцать пять лет совсем не остыла… Найдена еще одна искалеченная жертва маньяка-живодера…

Соня выключила телевизор и погасила свет. Было еще рано, и ей совсем не хотелось спать, но она боялась опять увидеть сучки. Они опять могли ожить.

Она лежала и слушала тишину. Позвякивание металлических прутьев клетки под коготками Паваротти, чьи-то шаги, поскрипывание полов, шорох листьев за окном, глухие удары церковного колокола, отбивающие одну четверть часа за другой.

Звуки опять стали зримыми. На экране перед ее глазами позвякивание прутьев складывалось в светло-желтые шарики. Шаги рассыпались серо-коричневыми кубиками с размытыми очертаниями. Шорох листьев оставлял на «экране» серебряные линии, прочерченные по диагонали невидимой дрожащей кистью. А удары колокола искажали все эти образы, как зыбкая поверхность воды искажает дно на мелководье.

Соня встала, надела халат и подошла к окну. Она не видела, но чувствовала близость низко висящих туч и отвесных скал за ними. Ветер доносил запах навоза, кое-где еще лежавшего в кучах перед воротами хлевов. Ничего родного, умиротворяющего. Все было холодным и враждебным.

нужна доверенность на получение твоей корреспонденции

зачем?

заказное письмо

не принимай

вручат в принудительном порядке через полицию

ты не знаешь где я

врать полицейским?

полицейские тоже люди к тому же мужчины

Соня большим черпаком зачерпнула фангово-парафиновой[13]смеси из гряземешалки и вылила ее на противень. Черная лава медленно растекалась по поверхности. Соня тем временем зачерпнула следующую порцию.

Запах грязи напомнил ей ее будни в терапевтическом центре в Бад-Вальдбахе, где она оканчивала курсы повышения квалификации и каждый день работала в грязелечебнице. Ее пациентами были постояльцы одного из трех местных фешенебельных отелей. Женщины, которые слышали, что фанго помогает от целлюлита. Мужчины с растяжениями, полученными на площадке для игры в гольф.

В Бад-Вальдбахе она и познакомилась с Фредериком. Он заговорил с ней в деревенском баре, где она искала спасения от одиночества и скуки. У нее неважно складывались отношения с коллегами, к тому же она остро ощущала бесполезность своей работы. Ей хотелось помогать людям, которые действительно нуждались в помощи.

Фредерик угостил ее вином, они разговорились, и в какой-то момент она сказала:

— Мне уже осточертели эти молокососы с площадки для игры в гольф. Я хочу наконец увидеть нормального пациента — которому действительно требуется медицинская помощь.

Через два дня Фредерик лежал у нее на массажной кушетке. Он желал фанговое обертывание. В связи с растяжением мышц. Полученным во время игры в гольф. Ее это позабавило, и она приняла его приглашение на ужин. О том, что он и в самом деле был заядлым игроком в гольф, она узнала лишь через несколько месяцев. Когда они уже были помолвлены.

Соня равномерно размазала на противне вулканическую кашу и, сунув его в термошкаф, принялась накладывать грязь на следующий. На этот день у нее не было назначено ни одного массажа. А фанговых обертываний или аппликаций еще никто ни разу не заказал со дня ее приезда.

Анна Бруин сидела за прилавком и разгадывала кроссворд в журнале. Положив поверх страницы листок чертежной кальки, она вписывала буквы мягким карандашом. Чтобы потом можно было продать журнал. Она не могла позволить себе такую роскошь — каждый раз жертвовать новым журналом.

Перед окном остановился огромный, покрытый пылью черный лимузин. Водитель вылез из машины и вошел в магазин. На нем был серый костюм с пуговицами до самого верха, напоминающий униформу. Он по-итальянски попросил пачку «Мальборо». Заплатив, он сразу же разорвал целлофан, открыл пачку и вынул из нее все сигареты, оставив лишь две штуки. Положив остальные на прилавок, он вышел из магазина.

Анна Бруин подошла к окну и посмотрела на улицу. В салоне лимузина сидел пожилой господин. Водитель протянул ему пачку. «Шофер, — подумала Анна Бруин. — Собственный шофер в форме». Она открыла дверь и проводила взглядом машину. У нее был итальянский евросоюзный номер.

Джан Шпрехер ехал на своей тарахтелке в деревню. У развилки на Кваттер ему попались навстречу два пешехода, явно возвращавшиеся с прогулки: молодая женщина и пожилой мужчина. Они шли прямо посредине дороги. Услышав треск мотора, они подняли головы. Шпрехер узнал женщину, которая приехала на карете в «Гамандер».

Он не стал сбавлять газ, у них было достаточно времени перейти на обочину. Что они и сделали.

Когда он проезжал мимо, женщина улыбнулась ему. Сам того не желая, Шпрехер ответил на приветствие. Правда, всего лишь скупым кивком, но ответил.

Он бросил взгляд в зеркало — не смотрят ли они ему вслед — и чуть не столкнулся с медленно выехавшим из-за поворота черным лимузином. Дорогая тачка. Итальянский номер.

Соня была единственным посетителем велнес-центра. Она как следует пропотела в римско-ирландских ваннах и проплыла два километра. Под неодобрительными взглядами фрау Феликс, которая сегодня дежурила в бассейне.

Потом спустилась вниз, к стойке портье, где ее уже ждала Мишель. Они договорились сходить в деревню.