Книга Вера и пламя - Джеймс Сваллоу

— Свет Его касается каждого из нас по-своему, — тихо проговорила Верити, не поднимая глаз.

— Ты ведь разделяешь мое рвение касательно этой миссии? — Интонация была невыразительной и спокойной, но, словно луч лазера, направлена на старшую сестру.

— Разве может быть иначе? — ответила она. — Этот человек забрал жизнь одной из самых моих преданных подруг, почтенной сестры, посвятившей свое существование церкви. За одну эту жертву он должен умереть десятью смертями. — Мирии пришлось приложить усилия, чтобы сохранить голос ровным. — А то, что он осквернил разум сестры Ионы, очерняет его еще больше. Если бы я могла, сама бы преподнесла ей это ничтожество, дабы она лично снесла ему голову с плеч одним ударом.

Декан Веник приподнял бровь, но выражение лица Ла-Хайна осталось невозмутимым.

— Приятно слышать от тебя такие слова. Сегодня я молился за душу сестры Ионы. Надеюсь, в милосердии Кондицио Репентия она найдет успокоение, которое ищет.

Мирия гневно стиснула челюсти: Иона никогда не принимала ужасное изгнание покаяния и сделала так отнюдь не по требованию Ла-Хайна. Сей простой факт, кажется, прошел незамеченным для лорда-пастыря.

— Уважаемые сестры, я хочу, чтобы вы держали декана в курсе вашего следствия. Уверен, вы понимаете, что губернатор Эммель и планетарный конгресс имеют вопросы касательно вашего продолжительного участия, но я гарантирую, что вы сможете действовать без осуждения.

— Его светлость проинструктировал меня касательно моей помощи в охоте на преступника, — дополнил Веник. — Вы можете обращаться прямо ко мне по любым вопросам, выходящим за рамки ваших полномочий.

— Вы очень великодушны, — добавила Верити.

— Скажите, — лорд-пастырь продолжал доверительным тоном. — Насколько мне известно, вы провели допрос в тюрьме. Что-нибудь выяснили?

— У меня нет никаких заключений на данном этапе, лорд, — быстро заговорила Мирия, опережая слова Верити. — Но, боюсь, грамотные действия, которые привели к побегу Вауна, не были простой импровизацией. Похоже, все спланировали.

— Правда? Мы должны тщательно это расследовать. — Толпа внизу закричала в благоговении, и это на миг отвлекло внимание Ла-Хайна. Какое-то время он просто изучал Мирию. — Ваун не такая легкая добыча, сестра. Он неуловим и смертоносен, что делает его выдающимся в своем роде.

— Он бандит, — возмутилась она, почувствовав растущее внутри раздражение.

Пастырь, казалось, не заметил этого.

— Только внешне. Я встречался с ним лицом к лицу, моя дорогая, — он может быть великолепен, когда захочет.

— Если вы были достаточно близко, чтобы взглянуть ему в глаза, почему он до сих пор жив? — Веник резко вдохнул и предупреждающе взглянул на нее, но Мирия проигнорировала сигнал. — Я задаюсь вопросом: почему существо вроде него еще юнцом не забрали на Черные Корабли?

— Торрис Ваун коварен, — пояснил Ла-Хайн. — В его сердце нет места состраданию и любви. Оно обжигает холодом, сестра.

Пока он говорил, Верити следила за выражением его лица.

— Вы словно восхищаетесь им, лорд.

Пастырь слегка фыркнул.

— Не более чем можно восхититься болт-пистолетом или губительной силой болезни. Поверьте, на Неве нет никого, кто получит большее удовольствие, чем я, когда Ваун встретит уготованный ему конец.

Декан жестом отпустил их, но Мирия осталась стоять на месте.

— Если это не затруднит диакона, я хотела бы услышать ответ на мой вопрос.

Ла-Хайн встал и стряхнул пылинки с кроваво-золотой ткани своей мантии.

— Иногда одной смерти недостаточно, чтобы выполнить волю Императора. — Теперь он выражался кратко, подбирая резкие и точные слова. — Что касается внутренних работ Телепатика, это нечто, во что я предпочитаю не вмешиваться. — Лорд-пастырь одарил женщин долгим расчетливым взглядом. — Позвольте и я вас кое о чем спрошу. Вы боитесь колдунов?

— Псайкеры — врата, через которые может проникнуть Хаос. Только клятвы и отречения дарят проклятым колдунам надежду, чтобы жить и служить Терре, — повторила Верити слова из литургии возмездия.

— Хорошо сказано, но теперь вы не ответили на мой вопрос. — Он пристально посмотрел на Мирию. — Скажи мне, сестра, боишься ли ты колдунов?

Та ответила без раздумий:

— Несомненно, боюсь. Верити правильно говорит — колдуны могут уничтожить человечество, если их не контролировать. Они — великие враги, как мутанты и еретики, чужаки и демоны. Наш страх делает их сильнее. Это повод, который призывает нас уничтожать этих монстров. Если я не боюсь подобных вещей, мне незачем сражаться.

— Именно так, — кивнул Ла-Хайн. — Если у меня и были какие-то сомнения по поводу того, что вы поймаете гада, то они исчезли. — Он поклонился им. — Сейчас прошу меня простить, но колокол скоро зазвонит, и я должен прочесть проповедь. — Лорд-пастырь обвел руками собравшуюся внизу толпу.

Когда Веник уводил их, Мирия остановилась и обернулась к Ла-Хайну.

— Прошу прощения, диакон. Есть еще один вопрос, который я хотела задать вам.

— Только быстро.

Она снова поклонилась.

— Пока мы были сосредоточены на побеге Вауна, от меня ускользнул один фактор. Преступник мог уйти, куда пожелал, направиться на любой из сотен миров, кроме этого. Почему, во имя Императора, он захотел вернуться на эту планету, где его лицо и злодеяния хорошо известны? Что такое есть на Неве, ради чего он мог рискнуть всем? — Мирия знала, что Верити внимательно слушает ее и следит за Ла-Хайном.

Лицо того стало очень хмурым.

— Кто может понять мысли сумасшедшего, сестра? Честно сказать, у меня нет ответа на ваш вопрос.

Мирия поклонилась снова, после чего позволила Венику проводить себя к полковнику Брауну, который в свою очередь отвел их вниз на несколько уровней к смотровым галереям. Верити молчала, но выражение ее бледного лица выдавало беспокойные мысли.

— Что скажешь? — спросила Мирия.

Верити потребовалось время, чтобы ответить.

— Мне… показалось, — госпитальерка с трудом выдавливала слова. — На мгновение я подумала… расширенные глаза, взгляд…

Мирия наклонилась ближе — так, чтобы лишь они могли слышать друг друга.

— Скажи это.

— Нет, — Верити покачала головой. — Мне показалось.

— Скажи это, — повторила боевая сестра. — Скажи мне, чтобы я знала, что не одинока в своем мнении.

Верити взглянула ей в глаза.

— Когда ты спросила о мотивах Вауна… он солгал нам.

— Именно так, — сказала Мирия. — Но почему?

Когда свет ламп упал на него, Ла-Хайн почувствовал себя вознесшимся к звездам, свободным от заточения в человеческую плоть, будто становился чем-то более великим и эфемерным — вроде сверхновой звезды, источавшей свет Бога-Императора. Это всегда восхищало.