Книга Мечтать не вредно - Светлана Алешина

— Ну, не зря же говорят, что сначала надо получше рассмотреть жениха, — рассмеялась Эльвира. — Ведь я тоже могла выйти за него замуж. Так что мы с тобой вроде как подруги по несчастью!

Вдали засверкал огоньками Тарасов.

— Приехали, — с облегчением выдохнула Эльвира. — Уф! Если честно, я до последнего не верила, что у нас получится так клево сбежать, оставив эту компанию с носом!

* * *

Лариков с Пенсом как раз подошли к воротам, и Пенс уже поднял руку, дабы постучаться, как и подобает вежливому молодому человеку, как Ларчик быстрым движением втянул его в темноту кустов, прижав палец к губам.

— Что случилось? — сделал неуклюжую попытку вырваться из его железных объятий Пенс. — Ты передумал?

— Молчи, — прошипел Лариков.

Из дома доносились женские вопли. То есть тот хриплый бас, который выводил жалобные рулады, назвать женским можно было с большой натяжкой.

— Черт побери, что там у них происходит?

Лариков прислушался.

— Украла мою Эльвирочку! Украла вместе с машиной, с попугаем! А Филипп! О, господи, да сделайте же что-нибудь, не мне же это делать-то, слабой женщине!

Судя по ее тембру, слабой она не была, но ее крики казались Ларикову очень содержательными. Особенно когда в очередном вопле было поведано о «рыжей змее, которую Филипп пригрел на своей груди». В том, что рыжая змея и есть Сашка, видимо, отомстившая всей честной братии, собравшейся под этим кровом, и укравшая какую-то Эльвирочку вместе с попугаем, Лариков не сомневался.

— А ежели так, то ее там уже нет, — рассудил он. Конечно, ему было очень интересно посмотреть на происходящее в поместье господина Волкова, но здравый смысл сразу подсказал, что лучше вернуться домой. Лариков не сомневался, что другие места для сокрытия украденных Эльвирочки и попугая Сашка вряд ли подберет.

Поэтому он, едва дыша, вылез из кустов и, дав знак Пенсу следовать за ним, направился к машине. Вслед ему несся мощный голос дамы и почти неслышный голос охранника, подтверждающие его мысли.

— Да Эльвира одна уехала, — оправдывался тот. — А рыжая ведьма не выходила!

— Куда же она тогда делась? — заорала женщина во всю мощь своих легких. — В доме-то ее нет! Украла все, что могла, и удрала!

«Интересно, зачем Сашке понадобились Эльвирочка с попугаем? — подумал Лариков. — Ну, Эльвирочка-то ладно, может, Сашка надеется получить за нее приличный выкуп. А вот попугай-то ей зачем?»

Обремененный такими сложными размышлениями, Лариков сел за руль и, дождавшись, когда недовольный Пенс усядется рядом, сказал:

— Не ворчи. Ее здесь нет, сам слышал. Так что сначала надо проверить, не направилась ли она прямиком домой вместе с приобретенными ценностями в виде Эльвирочки и попугая.

* * *

Моя душа, разом забыв все невзгоды, пела от радости, когда я поднималась по родной заплеванной лестнице и читала на стенах надписи относительно чувств некоего Витали к девушке Маше.

Эльвира моей радости не разделяла. Угрюмо ворча себе под нос, она поднималась за мной, не прекращая возмущаться моим решением поселиться прямо под звездным небом.

— Ты верхний этаж выбирала, чтобы удобнее было дождаться прилета НЛО? — вопрошала она, с трудом переводя дыхание.

Мы остановились перед моей дверью. Эльвира присвистнула.

— Ни фига себе, — откомментировала она, озираясь. — У всех на площадке железные заслонки, а у тебя — деревянная… Что, совсем не нажила сокровищ?

— Я сама сокровище, — улыбнулась я, отпирая дверь, еще не почувствовав зловещего смысла этой фразы. — Воровать могут только меня. Или маму. Но ее надо тащить вместе с телевизором, поэтому обычно останавливаются на моей кандидатуре.

За окном царила непроглядная ночь, но на кухне горел свет.

— Мама? — удивленно спросила я. — Ты не спишь?

Она стояла на пороге кухни и смотрела на меня такими глазами, как будто я за время отсутствия успела превратиться в привидение.

— Саша? — пробормотала мама. — Господи, я уже не верила, что ты вернешься…

Глава 9

Странно я все-таки устроена, под действием маминых невысказанных упреков отчего-то немедленно возникло чувство глобальной вины за все на свете прегрешения, мной даже не совершенные. Проще говоря, мне стало стыдно, будто не меня украли, а я сама себя украла. Мама отпаивала нас чаем и покачивала головой укоризненно, хотя мы и не подумали открывать ей зловещую правду о нашем настоящем времяпрепровождении.

Эльвира не протестовала против того, что мама почему-то упорно называет ее Леной, она, бедная, совсем расклеилась и явно собиралась заснуть прямо на стуле, уронив голову в салат.

Сейчас мне казалось, что все произошедшее со мной — просто идиотский сон, а с Эльвирой мы познакомились, когда я автостопом добиралась с работы. Не было ни дурацкого Заманчивого, ни этой компании вурдалаков от мафии, ни романтического мафиози Волкова, который окончательно сбрендил и решил жениться на…

Ладно, Сашка! Сон так сон. Воспоминания о Волкове как-то сразу негативно отразились на моем настроении, поскольку его теперешнее состояние вряд ли можно было назвать цветущим, а мое сердце еще не настолько ожесточилось, чтобы всерьез радоваться гибели врагов.

Мама налила мне уже третью чашку чая, и я закрыла глаза, блаженно отдаваясь неге и теплу родного дома.

По радио пела Селин Дион, и Эльвира решила подпеть ей тихонечко, таким полусонным и умиротворяющим голосом, что я вдруг ощутила, как я счастлива. То есть не важно, что было вчера. Не важно, что будет завтра. Даже если добрый ангел подарил мне только сегодняшний вечер, до конца которого оставалось совсем чуть-чуть времени, это все-таки счастье.

Поэтому я улыбнулась. Маме, которая наливала чайник, не переставая тихо ворчать, что у нее самая ужасная доченька в мире, Эльвире, которая полуспала, трогательно мурлыча под нос сентиментальную мелодию из «Титаника».

Наверное, всему миру, даже если…

В дверь позвонили.

Мир идиллии был разрушен грубым вторжением суровой реальности, от которой я так хотела бы навеки спрятаться!

Мама пошла открывать, и, услышав в коридоре мужские голоса, мы с Эльвирой переглянулись.

Оказывается, Эльвира тоже боялась. И как это ни странно, ее панический ужас, отразившийся на лице, сразу переставшем быть таким сонным, меня успокоил. Ну не я же одна их боюсь!

— Черт, — пробормотала она, — кто бы это мог быть?

Она явно была перепугана больше меня.

— Сейчас, — сказала я и решительно двинулась к двери, прихватив для пущей уверенности в завтрашнем дне небольшую, но очень тяжелую кастрюльку.

Раз уж под рукой нет другого оружия, то сойдет и это.