Книга Тени прошлого - Эдна Бьюканан

— Знаю, как это затягивает, — отозвалась Кики. — Когда я писала диссертацию, меня потрясли те, кто пришел сюда до нас. Джулия Татл, Карл Фишер, Джон Коллинз, майор Фрэнсис Лэнгорн Дейд… сколько еще безымянных героев, первопроходцев, романтиков и негодяев. Я обожаю копаться в прошлом и публиковать статьи в исторических журналах. Так я узнала о капитане Нолане и убийстве его сына. Как ни странно это звучит, но порой я знаю об умерших гораздо больше, чем те, кто был знаком с ними при жизни.

— Я тоже, — тихо произнес Назарио.

— В какой-то степени мы занимаемся одним делом.

— Но цели у нас разные. Я работаю на правосудие.

— Но история тоже очень важна. Ведь без прошлого нет будущего.

Кики была потрясена, услышав о мертвых младенцах. Назарио попросил ее сохранить это в тайне: пресс-релиз еще не вышел, и детективы надеялись допросить свидетелей до того, как эта история получит огласку. Самым шокирующим для нее стало открытие, что Пирс Нолан оказался вовсе не тем примерным семьянином с развитым чувством гражданского долга, каким его все считали.

После его смерти прошло не так уж много лет, и многие из знавших его людей были еще живы. Он никогда не давал ни малейшего повода для сплетен, тем более для скандальных разоблачений.

— Насколько я знаю, он был безупречен во всех отношениях, так что его смерть стала настоящей трагедией, — серьезно сказала Кики. — Он снова мог бы стать губернатором и повлиять на судьбу нашего города и штата.

— Но вряд ли кто-то мог подбросить этих младенцев в его подвал. Вполне возможно, он вел двойную жизнь.

Кики взяла его большую руку своими тонкими пальчиками.

— Сейчас принесу жидкость для снятия лака.

Несмотря на не слишком приятный запах, он с удовольствием наблюдал, как она протирает ватным кружком его пальцы. Они пили за прошлое, за правосудие и за Майами, пока не кончилось шардоннэ. А потом пошли выгуливать собачек.

— Вы возьмите Ферджи, — распорядилась Кики, вручая ему поводок. — Она у нас главная. А Ди — настоящая принцесса: не любит ходить по мокрой траве, боится намочить лапы.

Как и полагается особам королевских кровей, у собачек были пурпурные поводки.

— У меня никогда не было собаки, — улыбнулся детектив, когда вся компания отправилась на прогулку.

— У вас и сейчас ее нет. Я вам ее не отдам.

— Я и не заметил, что уже третий час, — сказал Назарио, когда они подошли к ее дому.

— Спасибо, что проводили.

Он повернулся, чтобы уйти.

— Можете мне позвонить.

Он кивнул.

— Я хочу вам кое в чем признаться, — робко произнес Назарио.

Кики молча ждала.

— У вас там было такое маленькое полотенце. С бабочками…

Пит Назарио ехал домой. Точнее, в чужой дом. Роскошный особняк Каса-де-Луна принадлежал мультимиллионеру У. П. Эдеру, но тот там почти не бывал. Богатые жители Майами-Бич часто предоставляли полицейским бесплатное жилье в комнатах для слуг, гостевых домиках или над гаражами, чтобы те присматривали за домом. После размолвки с Конни там одно время жил Крейг Берч. Он даже задержал парочку вооруженных грабителей, которые собирались проникнуть в дом. Когда Берч помирился с женой, он рекомендовал на свое место Назарио.

Эдер, богатый и жизнерадостный здоровяк, разменявший седьмой десяток, путешествовал по Европе со своей третьей или четвертой женой — сногсшибательной красоткой по имени Шелли, которая была в три раза его моложе.

Неплохая работа, если суметь ее заполучить. Назарио ухватился за это предложение, чтобы поднакопить денег. В его обязанности входило обеспечивать безопасность и присматривать за слугами — горничной, приходившей два раза в неделю, мойщиком машин и чистильщиком бассейна.

Жилищем Назарио служила мансарда над гаражом, изначально предназначавшаяся для экономки и ее мужа, исполнявшего обязанности сторожа. Она имела отдельный вход, к которому вела наружная лестница. Мансарда соединялась с огромной кухней особняка.

Переезд не потребовал больших усилий. До этого Назарио жил в меблированной квартирке недалеко от Малого Гаити. Он всегда путешествовал налегке, поскольку в детстве ему приходилось часто менять местожительство, и всякий раз при этом все его имущество терялось. В конце концов он научился легко относиться к вещам и, став взрослым, не обременял себя собственностью.

В свое новое жилище он приехал с одной сумкой, бритвенным прибором, немногочисленными туалетными принадлежностями и несколькими проволочными вешалками с одеждой. Никакой мебели, никакого барахла, лишь необходимый минимум. Книги он брал в библиотеке. Назарио привык так жить. Un lobo solitario[4].

До сегодняшнего вечера такой образ жизни казался ему вполне естественным, но, побывав у Кики Кортелис, он почувствовал себя одиноким и неприкаянным, как в детстве. Взбежав по лестнице, Назарио набрал код, отключил сигнализацию и вошел в маленькую квартирку — самое лучшее место из тех, где ему приходилось ночевать в последние годы.

Снимая пиджак, он вдруг подумал, что у него никогда не было своего дома. Назарио спустился вниз, чтобы осмотреть территорию. Проверяя двери и окна, он думал о Кики. От нее и ее дома веяло теплом и уютом. Тогда почему в ее присутствии он чувствовал себя как космонавт, покинувший родную планету? Он обошел дом, миновал бассейн и прошагал по саду. Каса-де-Луна с его двумя акрами земли было одним из самых больших частных владений в Майами-Бич. Убедившись, что все в порядке, Назарио вернулся к себе. Один.

Глава 6

— О.Д. свободен и прочесывает школы игры в гольф в поисках убийцы своей бывшей жены, а вот Марта Стюарт[5]угодила за решетку, — сообщила Салазар, протягивая руку за чесночной булочкой. — Прощай, фигура! — Она облизала пальцы, восторженно закатив глаза: — Какая вкуснотища! Что происходит с судьями? Где творческий подход к вынесению приговоров?

— И не говори, — согласилась Райли. — Вместо того чтобы тупо сидеть в тюрьме, она могла бы приносить пользу обществу.

В ожидании пиццы с грибами они ели зеленый салат, запивая его красным вином.

— Раньше я все ее передачи записывала на пленку, — призналась Райли.

— И ты тоже?

— И кто мы после этого? Поклонницы осужденной преступницы.

— Ее могли бы приговорить к преподаванию на курсах для малообеспеченных матерей-одиночек, — продолжала Салазар. — Насколько меньше стало бы случаев жестокого обращения с детьми и невыполнения родительских обязанностей. Ее лекции можно было бы снять на пленку и сделать учебные фильмы. Хватило бы для нескольких поколений.