Книга Путь Воина - Гэв Торп

Обратной дороги нет.

Путь вел его по извилистой тропинке между темными лужами вязкой жидкости с маслянистым отливом. С веток над головой свисали ползучие растения, иногда их было так много, что Корландриль был вынужден с усилием прокладывать себе путь вперед, а их влажные отростки шлепали его по лицу и плечам.

На деревьях оказались не только вьющиеся растения. Меж крупных листьев плавно скользили змеи с блестящими зелеными телами и красными глазами, лишенными всякого выражения. Насекомые с крыльями длиной с его руку гудели и жужжали вокруг него, пролетали над самой поверхностью луж, прилипали к гладким стволам деревьев, тихо размахивая яркими узорчатыми крыльями.

Тишину нарушали лишь стук капель по листве, шорох струящейся меж корнями мангровых деревьев воды и громкий стук его колотившегося сердца. Не было ни дуновения ветерка, и по мере того, как он продвигался по извивающейся меж мшистых стволов тропинке, жара становилась нестерпимой. Оглядываясь, он видел, что позади все заволокло густым туманом, и единственным следом, который он оставлял за собой, были тонкие крученые облачка, повисавшие в воздухе.

У него не было никакого представления о том, насколько велико это помещение. Он шел уже некоторое время, но никогда — по прямой, и тут ему пришло в голову: а не кружит ли он бесцельно, ведь все участки его пути так похожи один на другой. Он не чувствовал пульса Алайтока, неорганическое уступило место этому искусственному дикому ландшафту. Не было слышно никакого эха, и небо над ним выглядело далекой бледно-желтой дымкой.

Корландриль ненадолго ощутил умиротворение. Угрюмая атмосфера этого места успокоила его бушующие мысли. Это висящее в воздухе уныние, это первобытное спокойствие делали его гнев неуместным. Искривленные деревья становились все больше и больше, они были почти такими же старыми, как и сам мир-корабль. У него не было никакого представления о том, сколько других эльдаров прошли этой тропинкой до него, сотни алайтокцев приходили этим путем в поисках ответов, которые хранились в храме.

В мысли Корландриля закралось сомнение. А что, если они вообще не шли этим путем? Что, если он заблудился? К нему вернулся страх. Его пугала каждая проносящаяся мимо тень, каждый свисающий стебель казался змеей, которая вот-вот нападет. Он ускорил шаг, страстно желая поскорей добраться до того, что ожидало его в конце путешествия. В спешке он запнулся ногой за извивающийся корень и упал на колено. Корландриль подумал, что корень двигался и умышленно подловил его. На него нахлынула новая волна страха, он озирался на деревья, чувствуя, что они обступают его со всех сторон.

Он бросился бежать. Чем быстрее он мчался, тем сильнее виляла тропа, тем больше скользили на ней его ноги. Задыхаясь и выпучив глаза, он прорывался сквозь ползучие растения, надеясь, что вот-вот доберется до места назначения.

Корландриль отбросил все остальные мысли и сосредоточил все усилия на том, чтобы выбраться из этой трясины. Он вздрагивал при каждом движении в полумраке, отпрыгивал в ужасе, когда сбивался с тропинки, и его нога погружалась в топь. Повернувшись, он упал спиной на дерево, и его рука попала во что-то мягкое и мокрое. Посмотрев вниз, он увидел, как жаба с огромными глазами плюхнулась в лужу с тяжелым плеском. Скульптор вытер руку о тунику, которая не только покрылась пятнами, но и местами порвалась.

Он почувствовал себя одиноким оборванцем, его нервы были истрепаны не меньше, чем одежда. Обувь стала ему жать, и, сорвав ботинки с ног, он швырнул их в туман. Босой, он опять зашлепал по тропинке, на сей раз помедленнее, всматриваясь в землю, чтобы убедиться, что идет в верном направлении.

Корландриль почувствовал, что дорога пошла под уклон, и припустил вперед, по откосу, покрытому деревьями. Тропа перед ним выпрямилась, и он подошел к двум узким, высеченным из серого камня и покрытым темно-синим лишайником колоннам, которые стояли по обе стороны его пути. Остановившись, он протер небольшой кусок колонны и заметил высеченные на ней руны, такие старые, что их почти не было видно. Тогда он провел руками по грубой поверхности левой колонны, используя пальцы художника, чтобы прочесть то, что там было написано:

Тени зовут, и те, кто отвечает им, приходят сюда.

На другой колонне он обнаружил такую надпись:

Даже самые темные тени не могут скрыть нас от самих себя.

Корландриль стоял между колоннами и смотрел вперед. Он увидел нечто, прячущееся во мгле, полускрытое мхом и ползучими растениями. Приблизившись, он разглядел грубые очертания большого зиккурата, построенного из того же серого камня, что и колонны. На его поверхностях росли деревья, маскируя его своей листвой. Лишайники и вьющиеся растения оплетали его блоки вдоль и поперек, создавая естественную маскировку, которая с годами становилась все плотнее.

Тропа вела в темную брешь. Корландриль не мог рассмотреть, что там внутри. За входом царила полная темнота. Он остановился, прежде чем переступить порог. Эта тьма — не просто отсутствие света, это — нечто другое. Не было никакого постепенного перехода от сумрака к полной черноте, границу обозначала строгая грань абсолютного мрака. Вытянув руки перед собой, Корландриль окунулся в него.

Во мраке было прохладно. В сравнении с жарой, которая стояла снаружи, внутри храма царил ледяной холод, и кожу скульптора стало покалывать. Вытянув в стороны обе руки, Корландриль провел кончиками пальцев по гладкой поверхности. Она также была холодной, и скульптор отдернул пальцы. Он находился в проходе, лишь немногим уже его вытянутых рук. Продолжая идти, он рано или поздно набредет на брешь слева или справа. Стояла полная тишина, и не было видно ни зги, поэтому он продолжал двигаться прямо. Его шаги были приглушены, босые ноги ступали по твердой поверхности.

Корландриль почувствовал, что вошел в помещение побольше. Было по-прежнему абсолютно темно, но он ощущал, что стены находятся теперь гораздо дальше, его пальцы прикасались лишь к воздуху. Он застыл без движения, вертя головой вправо и влево в поисках, на чем бы сосредоточить внимание.

Слева раздался тихий шорох, и Корландриль резко повернул голову. Ничего не видно.

Затем какой-то звук донесся справа, быстрый, но едва различимый барабанный бой, который длился несколько мгновений, а затем стих. В этом направлении он также ничего не видел.

Прямо перед ним загорелись два огонька, крошечные желтые пятнышки, которые быстро прибавляли в яркости и оказались двумя глазами. Они ничего не освещали и не отбрасывали теней.

Обладатель светящихся глаз произнес тихим, низким голосом, почти шепотом:

— Что я вижу, быть может, странника, заблудшего и совсем одинокого?

— Я — Корландриль. Я ищу Храм Смертельной Тени.

— И ты нашел его, ищущий мрачного ответа, дитя, тронутое рукой Кхаина.

Корландриль был не уверен в том, что нужно сказать, и повисла тревожная тишина. Он уронил руки вдоль тела и посмотрел в желтые глаза. Это линзы, он в этом уверен.

— К кому я обращаюсь? — спросил он.