Книга Белая дорога - Джон Коннолли

— Это какие?

Я не ответил.

— Ты имеешь в виду меня. — Невидимые пальцы прочертили ей на лбу строптивые морщинки. — Мы уже об этом говорили.

— Нет, об этом говорил я. А ты меня как не слушала, так и не слушаешь. — Почувствовав, что повышаю голос, я сделал глубокий вдох. — Послушай, ты не должна носить с собой оружие и…

— А вот этого я точно выслушивать не буду! — вспылила Рэйчел и решительно двинулась по лестнице.

Слышно было, как наверху хлопнула дверь в ее кабинетик.

С сержантом скарборской уголовки Уолласом Макартуром мы встретились в кафетерии у почтамта. Во время событий, предшествовавших поимке Фолкнера, мы с этим парнем, помнится, слегка схлестнулись, но потом поладили и даже отобедали вместе в «Бэк бэй гриле». Тот обед обошелся мне в пару сотен (в том числе вино, на которое налегал Макартур), но возобновление союзничества того стоило.

Я заказал кофе и присоединился к сержанту в закутке на два места. Он в это время теребил руками еще теплую булочку с корицей, на которой глазурь расплавилась до консистенции масла. Вместо салфеток он запросто обтирал пальцы о каталог знакомств, приложение к еженедельнику «Каско-Бей». Судя по картинкам, составители каталога отдавали предпочтение ценительницам домашнего очага (все как одна в позах у каминов), путешественницам (в основном почему-то среди снегов) и любительницам экзотичных танцев. Похоже, для Макартура ни одна из этих кандидаток не годилась: деликатности в нем было как в терновом кусте, а спортивным он считал уже вставание с дивана. А если добавить сюда его зверский аппетит и холостяцкие привычки, то можно считать, что свои первые без пяти полсотни лет он прожил вполне благополучно, иными словами, не впадая в крайности вроде раздельного питания и подвижного образа жизни. Для Макартура нажимание перед теликом пульта разными пальцами — это и есть физзарядка.

— Ну что, кого-нибудь нашел? — полюбопытствовал я.

Макартур задумчиво отправил в рот кусок булочки.

— Нет, ну как так? — сказал он вместо ответа. — Столько женщин, и каждая трубит, что она привлекательная, симпатичная и легкая в общении. Ну вот я, допустим, холост. Хожу везде, разув глаза, но хоть бы раз мне попалась вот такая, как здесь написано. Так нет же: встречаю именно непривлекательных, несимпатичных и исключительно тяжелого поведения. Если уж они такие неотразимые симпатюльки-веселушки, зачем тогда каждую неделю выставляться в этом каталоге? Врут, поди, как сивые кобылы.

— Может, не ограничиваться обложкой, а полистать дальше? Скажем, следующий раздел.

— Ты об извращенках, что ли? — вскинул брови Макартур. — Да ну тебя. Я даже не всегда понимаю, на что они там намекают. — Воровато покосившись на соседние столики — не смотрит ли кто, — Макартур зашелестел страницами. Голос понизился до шепота: — Вот, глянь. Тут одна ищет «мужской заменитель для душа». Я не пойму, что это за фигня? Непонятно даже, чего бы она от меня хотела. Душ ей починить, что ли?

Я посмотрел на него, он на меня. Как человек, прослуживший два десятка лет в полиции, Макартур, пожалуй, был слегка склонен к буквализму.

— А?

— Да нет, ничего.

— Не-не, ты что-то хотел сказать.

— Да просто она тебе не пара, вот и все.

— Ну вот, а ты говоришь. Я даже не знаю, что хуже: понимать, что у них на уме, или не понимать. Бог мой, да мне и надо-то всего лишь нормальных, прямых отношений. Ну ведь где-то они должны существовать, разве нет?

В том, что где-то есть отношения исключительно прямые и нормальные, я сомневался, но понимал, что именно он имеет в виду. А имел он в виду то, что заменителем для душа служить не будет, никому и никогда.

— Последний раз, я слышал, ты помогал пережить горе вдове Эла Бакстона? — разрядил я обстановку.

Эл Бакстон служил в окружном суде, пока не подхватил какую-то странную дегенеративную болезнь, от которой стал выглядеть как мумия без бинтов. Когда он преставился, никто особо не горевал: в сравнении с ним даже чирей и тот смотрелся обаятельным.

— Да вот, оказалось, это ненадолго. И горевала она не сказать что крепко. Как-то даже обмолвилась, что раскрутила на секс его гримировщика. Тот, небось, еще и рук отмыть не успел, как она на него накинулась.

— Может, это в благодарность за хорошую работу. Да и Эл у него смотрелся куда лучше, чем при жизни. Глядишь, тоже поучаствовал.

Макартур было рассмеялся, но слезинки смеха, похоже, раздражали ему слизистую глаз. Я лишь сейчас заметил, какие они красные и распухшие, как будто он недавно плакал. Может, он и в самом деле берет всю эту галиматью близко к сердцу?

— Что с тобой? Вид у тебя такой, будто ты с похорон Санта-Клауса.

Макартур инстинктивно поднял руку к лицу, но, подумав, не стал прятать глаза.

— Да вот, «мейса» утром хватанул.

— Да ну! И кто?

— Джефф Векслер.

— Детектив, что ли? О-па. Что ты такое вытворил — предложил ему интимную встречу? Знаешь же, тот гей в коповской форме из группы «Village People» на самом деле не коп. Нельзя по нему судить обо всех.

На Макартура этот прикол не подействовал.

— Все б ты хохмил. Газом я сам брызнулся, потому что у нас в отделе правило: хочешь носить с собой баллон — будь добр, убедись, как он действует на тебя самого, чтобы потом не применять где не надо.

— Да ты что. И как, действует?

— Как хрен с горчицей. Так и хочется пойти сейчас и пшикнуть какому-нибудь гаду в харю — может, самому полегчает. Ой, блин, жже-от.

Вот те раз: «мейс», и жжет. Кто бы мог подумать.

— Кто-то мне говорил, ты теперь работаешь на Блайтов, — сменил тему Макартур. — Дело-то, можно сказать, дохлое.

— А они вот не сдаются, не то что копы.

— Зря ты так, Чарли.

Я примирительно поднял руку.

— Ко мне прошлым вечером приезжал Ирв Блайт. Я сказал им с женой, что след, по которому их все эти годы водили, был ложный. Далось мне это, понятно, непросто. Они страдают, Уоллас: шесть лет уже прошло, а они, что ни день, все изводятся. О них все забыли. Я знаю, копы здесь не виноваты. И что дело дохлое, тоже знаю. Просто для Блайтов оно так и не остыло.

— Ты думаешь, она мертва?

Судя по тону, вывод Макартур для себя уже сделал.

— Надеюсь, все же жива.

— Ну-ну, — усмехнулся он, — надежда умирает последней. Я и сам, можно сказать, так считаю.

— Я же сказал «надеюсь», а не «голову даю на отсечение».

Макартур показал мне палец.

— Ну так что, ты хотел меня лицезреть? А самого где-то черти носят, и я сам был вынужден купить себе булочку с корицей — знаешь, каких она денег стоит?

— Извини. Я тут думаю на недельку уехать. А Рэйчел не нравится, что я ее опекаю. И оружия у нее нет.