Книга Падение «черного берета» - Александр Ольбик

Вокруг, не переставая, стреляли и когда внезапно наступила пауза, до них долетел хриплый, вибрирующий голос Бандо.

— Патроны где!? Где патроны, волосатики?

Карташов через окно второго этажа увидел лежащего на лестничной площадке милиционера. Тот был в тяжелом армейском бронежилете, в каске, но стрелять из автомата явно не умел. Это было видно по его беспомощной позе и движению рук. Карташов, выбив стволом стекло, крикнул:

— Эй, парень, бросай автомат, пора обедать!

И милиционер, как будто только этого и ждал: бросил оружие в проем лестницы и, не вставая, протянул перед собой руки. Дескать, сдаюсь, не стреляйте.

Когда они оказались внутри здания, с оглядкой побежали наверх. На последнем этаже увидели открытый люк, к которому тянулась металлическая лестница.

— Подстрахуй, — тихо сказал Карташов сержанту, а сам, уцепившись за перекладину, подтянулся на руках.

Из открытого люка повевал обжигающий лицо ветерок. Ему показалось, что слышит приглушенные голоса. Когда высунулся из люка, увидел двух человек, которые были в черном камуфляже и черных масках «ночка». Слухи, циркулирующие последние дни в отряде, подтвердились — в городе орудует какая-то третья сила. Но как ни крути, коллеги. Однако уж больно хваткие: пожалуй, еще не обнаружив Карташова, по наитию, один из них круто развернувшись, выстрелил в его сторону. Пули вжикнули по гребешку крыши… Второй спецназовец схватился за пояс и отстегнул гранату. Скинув на плечо автомат, этот человек сцепил руки — это движение Карташов хорошо знал. Сейчас последует рывок стопорного кольца и — получай ОМОН подарок… А ему не хотелось звереть, разойтись бы по-хорошему с дорогими коллегами, да не получилось. Не он их, так они его достанут. Подправив ствол автомата, он выстрелил — несколько пуль угодило в трубу и кирпичные осколки, словно шрапнель, ударила по ободку люка. Тот, который пытался привести в боевое действие гранату, как-то чурбанисто упал на скат крыши и, скользнув по нему, свалился вниз.

Карташов втянулся в люк и закрыл за собой крышку. Он давно не испытывал такого дискомфорта. А внизу, между тем, все стихло. И вдруг раздался надсадный голос Бандо:

— Братва, здесь генерал наложил полные лампасы!

Карташов нашел Бандо на пятом этаже, в кабинете заместителя министра МВД. Седой человек, с трясущимися губами, стоял у стены — ноги на ширину плеч, поднятые руки на затылке. Двое «черных беретов» проводили обыск.

Все помещение было изрешечено пулями, пол усыпан штукатуркой и битым стеклом. Карташов обратил внимание — рядом с портретом Дзержинского кучно легли несколько пуль и одна из них расщепила угол казенной секции.

Бандо стоял за спиной генерала и матерно ругался.

— Ну что, вояка, отвоевался! — обратился Бандо к генералу. — Пустить тебя в расход сейчас или вместе с твоим трусливым шефом? — Слон подошел к замминистру и с размаху ударил автоматом по почкам. Генерал осел, не проронив ни звука.

— Этот пидор еще играет в Зою Космодемьянскую! — с усмешкой проговорил Бандо. — Эй, Карташов, вставь ему в рот ствол и сделай русскую рулетку. В честь независимой Латвии…

Карташов сплюнул и пошел на выход. Вслед несся нахрапистый голос Бандо:

— Ты что, лейтенант, сдрейфил? Подожди, вы еще поменяетесь с ним местами и он тебе устроит демократический допрос по всем правилам гестапо.

Но Карташов не слушал комвзвода. Снимая на ходу бронежилет, он вышел на лестничную площадку и закурил. Внизу шла разборка. Приехавшие депутаты и чиновники разных ведомств, пытались пройти в здание, но сержант Татаринов с другими омоновцами, бравшими штурмом МВД, никого туда не допускали.

Карташов вышел на улицу. Под ногами грязный, взбитый беготней снег и масса пустых гильз. Их было так много, словно в бою участвовала не часть взвода, а как минимум, тысяча стволов кряду…

…От воспоминаний Карташова отвлек вошедший в комнату Николай. Как всегда собранный, деловитый, с совершенно неулыбчивым лицом.

— Придется тебе, Мцыри, немного с Саней прогуляться. Идем, я вам покажу, что, где лежит.

Карташов поднялся и, вставив в рот сигарету, пошел за охранником.

В холле было накурено и пахло кухонными запахами. Сквозь сизое облако он разглядел сидящих в креслах Таллера, Брода и Блузмана. И еще двух, незнакомых ему людей. На дворе к ним присоединился Одинец, только что доставивший в Ангелово Блузмана. Саня с хрустом откусывал яблоко и, увидев, Карташова улыбнулся.

— Привет, Мцыри, ты случайно ото сна не опух?

— Он не спал, — вставил реплику Николай. — Он терзал гитару. Кстати, у вас с Мцыри может получиться неплохой дуэт.

Николай провел их в гараж и там, сдвинув маскировочный электрощит, они вошли в проем, вглубь которого вела довольно широкая лестница.

В подвале было светло и сухо, пахло машинным маслом. Когда охранник открыл длинный металлический ящик, Карташов понял, откуда исходил этот запах. Ящик доверху был заполнен автоматами «узи» и разными типами пистолетов. Они были обильно смазаны маслом и завернуты в вощенную бумагу.

Николай взял со стеллажа ветошь и положил на оружие.

— Несколько штук протрите. Патроны и запасные магазины возьмете в тех, что под столом, коробках…

— А куда класть все это добро? — спросил Одинец.

— Мцыри, сходи в гараж — за покрышками найдешь пару резиновых мешков.

Когда оружие было упаковано, мешки отнесли в «шевроле». Затем на бока машины они прилепили самоклеющуюся пленку, на которой крупно было написано «Дезинфекция».

— Мы же не в первый раз такое возим, — Одинец полез в кабину. — Мцыри, давай заводи, уже и так поздно, а у меня сегодня вечером большой секс намечается…

Карташов между тем смотрел на Николая и что-то обдумывал. Как будто решал — выражать свое мнение или помалкивать. Решил высказаться.

— Когда нас в Риге пытались остановить полицейские, мы поступали однозначно — очередь над головами и вперед…

— Боюсь, здесь такой номер не пройдет, — сказал Николай. — И хотя в Москве много дураков, но есть и умные.

— Если на них рассчитывать, то лучше сидеть дома и никуда не высовываться, — вяло поддержал Карташова Одинец. — Гоним, Мцыри, у нас и так времени в обрез…

— Не промочите ноги, — напутствовал Николай и почему-то сделался еще суровее.

Был час пик. Они пересекли Пятницкое шоссе и устремились в сторону Путилково, а оттуда по кольцевой — в сторону Химок.

Начиналась лучезарная московская осень и у многих машин над лобовыми стеклами были приспущены козырьки. По окружной дороге в основном шел грузовой транспорт и особенно много тяжелых фур, покрытых пылью дальних магистралей.

— Ты не очень-то газуй, — предупредил Одинец. — Я не принцесса Диана и пока туда не хочу, — он большим пальцем ковырнул воздух. — И вдруг без перехода спросил: — Так ты, Мцыри, говоришь, что-то когда-то орудовал в рижском ОМОНе?